Он вошел в комнату, сделал несколько шагов и остановился. Его взгляд обжигал, как полуденное индийское солнце.
— Похоже, ты думаешь, что мне больше нечем заниматься, кроме как бездельничать в женском обществе, — произнес он мягко, тоном, который так часто предшествовал взрыву ярости. — Битвы — это всего лишь часть войны. Мои дни слишком коротки для всего, что необходимо сделать.
— Но ведь мы ведем речь не о днях, не так ли? Как насчет ночей?
Александр хмуро посмотрел на нее.
— Стоит ли удивляться тому, что я не стремлюсь в твои покои, если меня встречают подобным образом?
Она встала и подошла к нему.
— Я рада видеть тебя, но пойми: тюремное заключение вовсе не способствует улучшению настроения.
— Ты называешь все это тюрьмой? — Он обвел взглядом роскошную комнату.
— Позволь мне совершать прогулки по городку. Пусть за мной следуют Гефестион и Птолемей, если тебе так угодно, но я не могу больше сидеть под домашним арестом. Дай мне возможность заполнить свое время чем-то стоящим! — взмолилась она, прижавшись щекой к его груди.
Он провел по ее нижней губе шершавым копчиком пальца, и она ощутила, как трепет предвкушения прошел по ее спине.
— Часовой поставлен для твоей защиты. К тому же ты была больна. Я вовсе не уверен, что схвачены все, кто был причастен к покушению на твою жизнь. И ты должна понять, что у Птолемея есть более серьезные обязанности, чем выступать в роли телохранителя.
Он взял ее лицо в руки и крепко поцеловал. Она отстранилась и приказала служанке принести вина для царя. Он опустошил кубок и отшвырнул его в сторону.
— Я пришел узнать, достаточно ли ты окрепла, чтобы вынести путешествие. Через четыре дня мы отправляемся на восток. Я получил дань от двух царей с юга, но дядя Пора пока шлет мне только угрозы. Мы намерены убедить его изменить свое мнение.
Вокруг покрасневших глаз Александра легли тени. Она понимала, из-за чего — он слишком много пил и слишком мало спал.
— Сегодня вечером ты выглядишь очаровательно. — Его голос стал звучать глухо. — Я не осуждаю тебя за ребенка… по крайней мере, умом.
— Тогда чем же вызвана твоя внезапная холодность?
— Холодность?! Я был образцом самообладания! Я — твой супруг и твой царь! Ты сознательно нарушаешь мои приказы при людях, так что это уже стало дежурной шуткой у моих друзей. Да, я зол на тебя, но это не имеет никакого отношения к потере нашего ребенка. Это вызвано только твоим поведением! — Он взглянул на служанку.
— Оставь нас, Вали, — приказала Роксана.
Девушка ушла, бесшумно ступая босыми ногами по мраморному полу.
Александр налил себе еще вина и выпил его медленными глотками.
Роксана постаралась умерить свой гнев.
— Значит, ты был бы вполне доволен, если бы вместо Парвоны убили меня? Тогда ты назвал бы моим именем очередной город?
— Ты знаешь, что я не желаю твоей смерти. Однако факт остается фактом: ты нарушила мой приказ в самый разгар битвы. По нашим законам я должен был бы отрубить тебе голову!
Он отвернулся. Его спина, казалось, выражала жесткость и решительность.
— Так и сделай! Не стоит разочаровывать своих друзей!
Александр повернулся и засмеялся.
— Ты не перестаешь удивлять меня, Роксана. — Сжав жену в объятиях, он стал целовать ее, долго и жадно. — Я не приходил вовсе не потому, что хотел что-то доказать Гефестиону, Роксана, а потому, что обязан доказать это себе. Даже ты не можешь контролировать меня. Я нарушил установленные мною законы и простил тебя ради любви, которую испытываю к тебе. — Он отстранился. — Возможно, завтра утром мы сможем вместе отправиться на конную прогулку, а сейчас желаю тебе приятно провести вечер.
Роксана безмолвно смотрела, как он удалялся.
Вскоре после его ухода появились отец и Кайан, чтобы разделить с ней ужин. Оба они были в не очень хорошем настроении. Оксиарт все еще ожидал возвращения Волка и новостей из дома, а Кайан был глубоко озабочен потерями в своем отряде во время битвы и поисками достойной замены погибшим.
Когда слуги убирали посуду после второй перемены блюд, пришел Птолемей, чтобы выпить с ними вина и, как она подозревала, узнать, как настроены ее отец и Кайан.
— Вы слышали, что через несколько дней мы выступаем? — спросил Птолемей.
— Да, мой господин сообщил мне об этом. Я была бы рада, если бы не опасалась путешествовать по джунглям. Каланус говорил мне, что там водятся змеи длиной больше двадцати футов, которые могут обвиться даже вокруг лошади и задушить ее.
— А также огромные, как слоны, звери с одним большим рогом на морде, — добавил Кайан. — Пусть только появятся! Мои «летучие демоны» смогут тогда поохотиться на них, как и на всех прочих животных.
— Ты не будешь на пиру у Александра этим вечером? — спросила Роксана у Птолемея, предлагая ему сладости.
— Меня не пригласили. Он ушел отсюда недовольным, так что мое общение с тобой вряд ли улучшит мое положение.
— Значит, мы все сейчас попали в немилость. — Она рассмеялась. — Не ты ли говорил мне: «Его настроение изменится»?
Она махнула рукой, и появились танцовщицы…
Роксана ждала, пока гости ушли, а лампы в смежных комнатах погасли. Она пожелала Сорайе доброй ночи и направилась в свою спальню. Девушка Вали дежурила у двери, и Роксана позвала ее.
— Ты хорошо знаешь дворец, Вали? — Когда служанка кивнула, Роксана достала восковую табличку и заостренную палочку для письма. — Нарисуй мне расположение помещений. Мне нужно знать, где находятся комнаты господина Александра и где он спит. — Глаза девушки расширились. — Давай! — Роксана сунула ей в руку табличку. — Рисуй!
Задрожав, та повиновалась.
— А слуги пользуются этими коридорами и лестницами? — спросила Роксана.
Девушка кивнула и быстро набросала схему коридоров и потайных дверей.
— Пожалуйста, принцесса! Я не хочу умереть. У меня есть муж и сын.
— Ты не умрешь. Вот, возьми. — Роксана сняла с пальца тяжелое золотое кольцо. — Это обрадует твоего мужа.
— Подумают, что я украла его. — Она колебалась. Роксана сняла свои серьги и присоединила их к кольцу.
— Сними свою одежду и отдай мне. Наденешь что-нибудь из моей. — Девушка молча повиновалась. — Ты должна отвлечь стражника, который охраняет вход для слуг. Поболтай с ним и предложи вина. Когда я пройду, ты можешь спрятать свои трофеи и вернуться сюда. Я вернусь до рассвета, так что ты не должна беспокоиться. — Вали застыла в нерешительности. — Ты рабыня или свободная?
— Свободная, госпожа.
— Хорошо. С теми драгоценностями, что я дала, тебе уже не нужно будет работать служанкой. Твой муж сможет купить себе лавку и торговать горшками.
