— Но он пекарь!
— Маленькая дурочка! Значит, вы сможете открыть собственную пекарню! Я гарантирую тебе безопасность, — успокаивала ее Роксана. — Если со мной что-либо случится, пойдешь к госпоже Сорайе и все ей расскажешь. Она сможет тебя защитить.
Роксана надела сари и зачесала волосы так, как это делала Вали.
— В темноте я вполне сойду за служанку. — Она взяла в руки охапку одежды. — Я прикинусь прачкой.
Роксана кивнула Вали, и девушка, немного похныкав от испуга, послушно пошла впереди нее.
Когда они добрались до служебного входа, Роксана засунула за щеки финики, набросила на голову и плечи покрывало и, согнувшись, засеменила походкой старой женщины. Охранник устал и был рад поболтать с привлекательной женщиной, предложившей ему хлеба и вина. Он вряд ли обратил внимание на старуху, прошедшую мимо с корзиной вещей для стирки.
Нырнув в нишу, Роксана извлекла из-под одежды восковую табличку. Дворец представлял собой лабиринт коридоров, дворов, лестниц и ходов. Ей оставалось надеяться, что схема Вали достаточно точна. Александра сегодня ночью ждет сюрприз. Раз он не пришел к ней, тогда ей придется нанести ему визит.
Коридоры были темными и мрачными, несмотря на мерцающие масляные лампы, укрепленные на вымытых добела каменных стенах. Мимо проходили македонские патрули, но Роксана просто прижималась к стене и отворачивала лицо. Когда она сумела добраться по запутанным коридорам до покоев Александра, большинство обитателей дворца уже спали.
Роксана услышала знакомые голоса и спряталась в кладовке. Мимо прошествовали Гефестион и Пердикка. Если судить по их состоянию, за столом ее господина было выпито немало. Пердикка распевал македонскую песенку о пастушке, а Гефестион ему вторил. Ей оставалось только догадываться, кто из них кого поддерживал. Она шагнула было в коридор, когда в дверном проеме неожиданно появился Александр.
— Гефестион! Пердикка! Подождите! — позвал он и последовал за своими товарищами.
— Мы оставили тебе подарок, — крикнул в ответ Гефестион.
Когда охранники устремились за Александром, Роксана проскользнула в царские палаты. Комната для приемов вела во внутренний сад, куда выходило много дверей. Девушка отметила на восковой табличке, что крайний вход слева ведет в спальные покои царя. Роксана прошла через сад и проскочила в затененную арку.
Это были явно покои ее мужа: на низком столе лежали его доспехи, а лук и колчан со стрелами висели на стене. В углу был установлен маленький жертвенник с курившимся в честь Зевса ладаном. Ложе для сна, находившееся во внутренней комнате, оказалось большим и было закрыто пологом. Роксана сдвинула в сторону пурпурную шелковую ткань и задохнулась от неожиданности. Постель была занята!
— Прошу, ложись, твое величество! — сонно прошептала женщина.
Глаза Роксаны расширились от удивления, когда она разглядела ту, которая небрежно раскинулась на царском ложе. Это была Европа!
Глава 17
— Ты кто такая? Что ты здесь делаешь? А, так это ты! — Европа села, прикрыв шелковой простыней свои обнаженные груди.
— Ах ты, афинская сучка! — Роксана вцепилась в ее черные кудри. — Как ты посмела заползти в постель моего мужа подобно гнусной твари?
Роксана стащила испуганно вопившую женщину с ложа и нанесла ей удар кулаком по носу.
Европа взвыла и начала царапаться и махать руками, что заставило Роксану отскочить с вырванными клочьями волос Европы в руках. Европе удалось все же угодить Роксане в лицо, и та, охваченная яростью, повалила гречанку на пол.
— Тебе будет кого оплакивать! — пообещала она Александру, выхватывая из-за пояса кинжал.
Европа зарыдала и попыталась уползти на коленях по ковру.
— Нет! Нет! — истерически кричала она, но вопли застряли в ее горле, когда над ней склонилась Роксана с коротким клинком в руке.
Прошло больше часа, прежде чем Александр вернулся в свою постель. Роксана услышала, как он прошел через сад, напевая ту же песенку, которую она слышала в коридоре.
— Просыпайся, моя красавица! — произнес он. — Ночной воздух очень холодный, а твои объятия дарят тепло. — Александр отдернул полог и стал возиться со своей туникой. — Я жажду обнять тебя, — сообщил он, стаскивая с нее шелковое покрывало.
Роксана лежала на простынях обнаженная, а ее волосы рассыпались по подушкам.
— Иди ко мне, — страстно прошептала она. — Я согрею тебя божественными ласками.
— Роксана? — Энтузиазм в его голосе мгновенно угас.
Она села, заложив руки за голову, и с невинным видом взглянула на него.
— Да, мой господин, это я. Где же еще должна находиться твоя жена?
— Мегера! — хрипло буркнул он. Его пальцы коснулись груди с пурпурным соском, будто выточенной из слоновой кости. — Чародейка…
Ее руки тянули его вниз, лаская вздыбленное копье и поглаживал напряженные мышцы шеи и плеч.
— Все, что пожелаешь, Александр, — произнесла она, слегка проводя языком по его полной нижней губе. — Я дам тебе все, что только пожелаешь.
Он впился в нежный рот, прижимая ее тело к ложу, покрытому шелковыми простынями.
— Но как ты оказалась здесь? — прошептал он между поцелуями. Ее кожа пылала бархатным огнем, а ее близость одурманивала его. Охваченный неистовым желанием, он погрузился в ее плоть. Она встретила его движения с не меньшей страстью, вылившейся криком, когда они достигли вершины экстаза.
В течение всей ночи он занимался с ней любовью, медленно и чувственно, шепча на ухо слова, которые никогда не произносил днем. Наконец наступило пресыщение и Александр заснул, а Роксана лежала, не смыкая глаз, измученная, но торжествующая.
Рассвет уже вставал над садом, когда Александр пошевелился. Он остановил взгляд на ее умиротворенном, свежем лице, не зная, что она уже вставала, плескалась в бассейне в утреннем полумраке и вымыла волосы до блеска.
— Неужели ты настоящая? — пошутил он. — Или же одна из богинь спустилась с небес, чтобы похитить мою душу?
— Я вполне реальна, господин.
Он впервые заметил кровоподтек на ее правой щеке.
— Что случилось? Неужели я…
— Нет, мой господин. — Она засмеялась. — Я не могу сказать, что ты такой уж нежный любовник, но ты не причинил мне никакого вреда.
Он слегка прикоснулся к синяку, и вдруг все вспомнил.
— Где она? Что ты сделала с Европой? — Александр приподнялся на одной руке и озабоченно посмотрел на Роксану. — Ну, согдианка? Отвечай, где моя соплеменница?
Роксана встала с ложа и повела его в соседнюю комнату, где на полу кто-то стонал под шевелившимся ворохом одежды. Роксана отбросила ее, демонстрируя Европу, связанную и с кляпом во рту. Александр наклонился, чтобы развязать узлы, и женщина начала плакать, истерически всхлипывая.
