Древнееврейская религия на первых порах не отличалась от прочих западносемитских религий, в том числе ханаанейской. Главным общеплеменным богом израильтян с исхода XIII в. считался Яхве, до того бывший местным божеством областей Синая и Южной Палестины, владыка грома и огня, посылающий на землю благодатный дождь. Иных богов в Израиле и Иудее не просто признавали, но и почитали — в том числе на государственном уровне — вплоть до VII в. до н. э.
Западным семитам была присуща концепция «берита» (завета, т. е. особого договора) народа с его богом-покровителем. Иными словами, в то время как у их соседей связь той или иной общины и ее бога-покровителя считалась изначальной и неразрывной, западные семиты рассматривали ее как результат сознательной сделки общины с богом, которую обе стороны могли и пересмотреть, если она не оправдывала надежд. Именно от этой концепции отталкивались ветхозаветные пророки Израиля и Иудеи VIII–VII вв. до н. э., пророческое движение которых привело в конце концов к формированию догматического монотеизма (см. с. 276–278). В центре его стоит Яхве, старый верховный бог евреев, а первыми вероучителями своего толка пророки объявляли величайших легендарных героев древних евреев: Авраама, родоначальника ибри, переселившегося некогда из-за Евфрата в Палестину, и Моисея, возглавившего переселение другой их части из Египта.
Древнейшие цивилизации Европы: минойский Крит и ахейская (микенская) Греция
Начальные страницы европейской истории
Юг Балканского полуострова вместе с прилегающими островами в бассейне Эгейского моря стал тем регионом, где возникли две первые на территории Европы, тесно связанные между собой цивилизации — минойская и микенская. Их открытие произошло довольно поздно — благодаря раскопкам, начатым в 70-е годы XIX в. неутомимым энтузиастом-дилетантом Г. Шлиманом и продолженным в разных местах Эгеиды целой плеядой археологов-профессионалов. При этом наибольшее значение имели находки, сделанные в Кноссе, Микенах, Пилосе и других древних городах, которые упоминаются в трудах эллинских историков и поэмах Гомера (сочиненных в IX в. до н. э. на основе эпических сказаний, уже многие столетия передававшихся из уст в уста).
Помимо монументальных руин дворцов и крепостей, царских гробниц и иных архитектурных сооружений, множества всевозможных предметов быта и произведений искусства ученые обнаружили многочисленные памятники письменности. Однако дешифровка последних затянулась до второй половины XX в. И только тогда, когда удалось прочесть и понять подавляющее большинство этих текстов, стало ясно, что создателями их были носители двух разных языков, совершенно не родственных между собой.
К настоящему времени объединенными усилиями нескольких поколений археологов, историков и лингвистов удалось в общем и целом восстановить достоверную картину расселения древних народов на юге Балкан и в остальной Эгеиде уже, как минимум, с эпохи ранней и средней бронзы (III и начало II тысячелетия до н. э.).
Практически всю территорию материковой Греции и многие острова, полностью или частично, занимали тогда протофракийские племена, известные античным авторам под названием «пеласгов». Их язык («пеласгийский») относится к числу индоевропейских. К той же языковой семье принадлежат анатолийские (хетто-лувийские) языки, на которых говорили пришлые племена, уже в конце III — начале II тысячелетия до н. э. активно расселявшиеся по Малой Азии вплоть до западного и юго-западного ее побережья, обращенного в сторону Кикладских островов и Крита. С ними сопоставляют часть реликтовой критской ономастики. О присутствии некогда анатолийцев, в частности карийцев, на островах Эгеиды вполне определенно говорит эллинская историческая традиция.
Но главным и постоянно превалирующим этническим компонентом на Крите, по крайней мере с начала III и до середины II тысячелетия до н. э., оставались «минойцы». Такое условное название дано учеными новейшего времени исконным обитателям крупнейшего острова Эгеиды по имени легендарного царя Миноса, повелителя могущественной морской державы[2]. Судить же, сколь глубоки корни именно минойского этноса на Крите пока довольно затруднительно. Изучение древнейших топонимов острова (Кносс, Фест, Амнис, Тилисс и др.) заставляет думать об их бытовании как минимум с III тысячелетия до н. э., а то и много более раннего времени.
Восточное Средиземноморье во II тысячелетии до н. э.
Это относится прежде всего к главному городу Крита, столице владыки морей Миноса. Греки в I тысячелетии до н. э. именовали его Кносос или Кноссос. В более раннее время он назывался по-минойски Конос — (конечный гласный неизвестен), что можно сопоставлять с догреческим культурным термином конос (от него происходит позднейшее латинское «конус», перешедшее и в русский язык), означающим «сосновая шишка, конус». Судя по археологическим данным, с раннего неолита в Кноссе непрерывно существовало поселение, которое вплоть до конца III тысячелетия до н. э. росло вверх за счет новых наслоений строительных остатков. В конце концов над изначальной природной возвышенностью образовался довольно высокий жилой холм наподобие переднеазиатских теллей. Ему весьма подходило название «Подобный сосновой шишке, конусовидный». Но облик Кносса кардинально изменился в начале II тысячелетия до н. э., когда при постройке дворцового комплекса была срезана макушка телля и проведена нивелировка примыкающей территории. Так исчез прежний конусовидный силуэт раннего минойского Кносса. А значит, само это название, отражающее былой, утраченный теперь безвозвратно внешний вид города, должно было родиться еще раньше — не позднее конца III тысячелетия до н. э.
Названия минойских городов Крита являются самыми древними из известных нам топонимов Европы. С точки зрения современной лингвистики наиболее вероятна генетическая связь минойского языка с доиндоевропейскими субстратными языками Малой Азии и родственными им.
Впервые человек появился на Крите в неолите. Народ мореплавателей пришел на необитаемый до того остров с северо-востока, с побережья п-ова Малой Азии. Позднее оттуда, по-видимому, еще не раз прибывали новые волны переселенцев. Лежащий на перепутье морских дорог, связывающих Европу, Азию и Африку, Крит уже в силу своего уникального географического положения не мог не стать центром коммуникаций Восточного Средиземноморья. Его горы характерных очертаний служили надежными ориентирами уже первобытным мореплавателям, направлявшим свои суда от острова к острову, чтобы, по возможности не теряя из вида суши, пересекать Эгейское море. По берегам восточной, северной и южной частей Крита, заселенных пришельцами в первую очередь, имелось множество песчаных отмелей, на которые древним мореходам было удобно вытаскивать свои весельные и парусно-весельные суда с поднятой кормой и еще более высоким носом (эти отмели в настоящее время не существуют: они исчезли после того, как в результате сильного землетрясения в VI в. н. э. западная часть острова поднялась на несколько метров над уровнем моря, а восточная — наоборот опустилась).
Крупные горные массивы с отдельными высокими вершинами, обрывистыми ущельями и многочисленными плоскогорьями занимают основную часть территории острова. С ними соседствуют плодородные долины. Первоначально Крит был весь покрыт густыми лесами. Античные авторы даже называли его родиной кипариса. Ведь таких деревьев произрастало здесь великое множество. В течение многих столетий остров снабжал строительным лесом корабельные верфи всех прибрежных государств Восточного Средиземноморья. Постоянное развитие цивилизации и рост численности населения на острове сопровождались интенсивным истреблением лесов. Но западная часть Крита еще довольно долго оставалась диким лесистым краем, слабо освоенным и заселенным.
Новый дворец в Кноссе. XVII–XV вв. до н. э. План
Первые поселенцы, обосновавшись на Крите, сначала приспособили под жилье многочисленные природные пещеры. Затем кое-где (например, в неолитическом поселении на территории будущего Кносса) стали воздвигаться прямоугольные в плане дома из обожженного кирпича. Однако эта строительная техника, занесенная на остров извне, не удержалась надолго в практике местных строителей. Ее сменило возведение стен зданий из сырцового (высушенного на солнце) кирпича, достаточно прочного в климатических условиях острова. Деревянные брусья-связи сообщали возводимым на каменных фундаментах стенам дополнительную устойчивость и прочность, столь необходимые при частых землетрясениях, которым подвержен Крит.
