Рамирес повернул на грунтовку. Теперь холм тянулся слева, по правую руку колыхалась кукуруза, за ней виднелись крыши домиков, а еще дальше была река, больше похожая на морской залив. Пройдя метров сто, мы принялись форсировать холм. С его гребня неплохо просматривалась трасса. Побродив немного, я приметил неглубокую ложбинку. Сломал ветку подлиннее, очистил от листьев, вытащил из кармана пачку сигарет. Мне нужна была фольга для имитации прицела. За манипуляциями удивленно следил Рэндом и с легкой улыбкой – местный байкер.
– Рэндом, скатись, пожалуйста, посмотри, видно ли нас.
Я плюхнулся в ложбинку, выставил ветку наружу. Капитан «Амбера» выбрался на трассу, прогулялся взад-вперед, махнул рукой, мол, наверх не полезу, обойду.
Встретились у развилки.
– Нормально, но чуть-чуть торчит. Если окопаться…
– И лопату найдем. – Рамирес не спеша прочищал трубку. – Довольны позицией?
– При прочих равных…
– Отлично. Там, за полем, есть дачка моего товарища. Она сейчас пустует, вот на ней прекрасно организовывается база. Вечерком заселимся. Я верно помню – у нас еще сутки до появления «Дракона»?
– Да.
– Чудненько. Заодно и потренируемся.
Мы вернулись в Волжский, а к вечеру вся группа прибыла на автовокзал, чтобы последним автобусом уехать в Ерзовку. «Роршахи» тщательно упаковали в походные рюкзаки, а свою пушку Дэйзи спрятала в огромный гитарный чехол в две трети ее роста. Из здоровенных пакетов выглядывали крупные розовые помидоры, перья зеленого лука и гирлянды сосисок. И для отвода глаз хорошо, и для непосредственного употребления на даче. На руку был и традиционный байкерский прикид, не слишком сильно отличавшийся от одежды для выезда за город: черные футболки, камуфляж, джинсы, ботинки.
Ждали Рамиреса, получившего за глаза прозвище Начальник штаба. Впрочем, именовали его так с уважением, он действительно немало сделал для операции. Враг познается в общей беде. Что Ганнибала он недолюбливает, мы успели убедиться, но на деле это отношение не сказалось.
Седой байкер выпрыгнул из маршрутки, когда большая часть райдов уже заняла места в автобусе, а я в компании Дэйзи и Бранда нервно курил у дверей. Вслед за Рамиресом из «ГАЗели» вылезли три девчонки: две рыженьких (одна чуть полненькая) и брюнетка. Карина, Алина и Марина, как выяснилось позже. Начальник штаба приподнял шляпу, извиняясь за опоздание, загнал девчонок в автобус. Тот бибикнул, мы побросали сигареты и полезли в салон.
При виде «подкрепления» Юстиниан изобразил на лице нечто феерическое. Пожалуй, такое выражение можно увидеть на морде кота, рухнувшего в чан со сметаной. И объесться можно, и выбраться сложно. Рэндом, напротив, нахмурился.
До Ерзовки добрались быстро, парни как раз успели познакомиться с девчонками. Я же прикидывал варианты, откуда они вообще могли взяться. Странно выходило: при параноидальной тяге волжанина к конспирации, он вдруг притаскивает совершенно посторонних людей. У нас вечером намечается совещание, не в сарае же девчонок запирать на это время. Или, быть может…
На остановке, пока ребята ходили в магазин, я отозвал в сторонку Рамиреса.
– Простите за нескромный вопрос… Эти девушки, они из… гм… эскорт-услуг?
– Ты хотел спросить, проститутки ли они? Нет. Но из эскорт-услуг.
– А точнее? – подошедшего Рэндома, видимо, беспокоил тот же вопрос.
– Они суппортят в клубе моего сына. Вашей группе для полного прикрытия не хватает женской части. Одна девушка на столько мужиков… Лишние поводы для дурных размышлений.
– Логично. – Я поскреб в затылке.
Взяли рюкзаки и пакеты, потянулись в сторону давешнего моста. Заходящее солнце окрасило мир в красно-оранжевые тона. К темноте должны быть на месте, до холма минут двадцать, и от него столько же.
Сашка, до того болтавший одновременно с двумя рыженькими, обернулся, подмигнул и кивнул, мол, в сторонку давай.
– Они – райды, – предупредил я, когда мы с ним отошли.
– Да знаю, – отмахнулся Юстиниан, – о другом хотел спросить. Ты когда тут на разведке был, не приметил, есть ли в этой Ёрзовке презервативы? Хотя чего это я… в городке с таким названием они должны быть по определению!
– Юс, сбавь обороты, а то еще кровь носом пойдет.
– У меня? Не, никогда. У меня кровь всегда в друго… ладно, Змеюка, не жги взглядом. Понял все, понял.
Трехэтажная дача пришлась по вкусу и райдам, и сообщницам. Первый этаж, врезанный в склон холма, был отдан под кухню, столовую и летнюю веранду. Каменная лестница плавным изгибом поднималась ко входу в собственно дом. За крепкими дубовыми дверями обнаружилась маленькая прихожая, из которой можно было попасть в две комнаты – одну тупиковую и одну проходную. В проходной тут же привлек внимание камин, совершенно бесполезный в эту пору года, но создающий настрой тепла и уюта, а также винтовая лестница на третий этаж.
– Шикарная дача! – Джерард бросил сумку на пол. – Рамирес, интересные у вас друзья с такими дачками.
– Друзья как друзья. Руки из нужного места растут всего лишь. Располагайтесь, мест должно хватить. А потом, надеюсь, девушки накормят нас ужином.
Дэйзи сморщила нос, но Марина (или Карина?) тут же заверила, что еда будет в лучшем виде. Троица смотрела на седого байкера с обожанием, и я сильно подозревал, что они так стараются из-за его сына. Отец вожака все-таки. И еще подумал, что Юстиниан может внезапно нарваться на неприятности. Но Сашка пока лишь напоролся на почистить картошку. И Ингвар вместе с ним.
Дэйзи не примкнула к кухонному отряду, демонстративно развернула ноутбук на веранде, хмыкнув и сказав: «Здорово, тут даже сеть есть». Минут через десять она крикнула:
– Эй, народ, смотрите, что происходит!
Все сгрудились у стола. На экране маячил какой-то новостной сайт.
«Князь Дмитрий, а также президенты России и Слобожащины подписали соглашение о дальнейшей гармонизации…» – вряд ли.
«Президент России подписал указ об отстранении от должности министра внутренних дел…» – любопытно, но не настолько актуально. В ближайшее время гиббоны активизируются, новый министр обычно по-новому дерет.
«Патриарх призвал…» – это совсем вряд ли.
«Футбольный клуб «Зенит» в двадцатый раз подряд выиграл чемпионат Санкт-Петербурга…»
– Дэйзи, что там? – спросил я.
Лера заглянула в монитор, ойкнула, кликнула на «Местные новости».
«В одной из областей Среднего Поволжья совершено бандитское нападение».
И фотка «Дракона».
– Вижу. Это про сибиряков с гранатометами?
– В том-то и дело, что нет. Новость – сегодняшняя. По пути из Ульяновска в Саратов кто-то прищемил нашему зубастому птенчику хвост.
Я помчался наверх за своим ноутом. Если кто-то из райдов внезапно присоединился к охоте – об этом должно появиться сообщение во внутренней группе. Однако стена оказалась пуста, последней шла ссылка на отчет сибирского клуба. Значит, надо писать Барке. Клавиатура прыгнула под пальцы, я настрочил письмо и только собрался кликнуть на иконку «Отправить», как ноут издал характерный звук нового сообщения. Одновременно заиграло, запищало и зашумело по всему дому. Конечно, красное письмо от «Карфагена». Ребята внизу его прочтут с ноута Дэйзи.
Гискон писал, что к Ганнибалу никто не обращался с инициативой дать пинка «Дракону» под Саратовом. Стало быть, либо мы имеем дело с несогласованными действиями райдов, либо, с большей вероятностью, в охоту вступили иные силы. Кто и зачем? Риторический вопрос, если вдуматься.
Ночью ходили окапываться, а после – купаться. Днем тоже испробовали водичку и нашли ее ничуть не хуже. В качестве десерта на обед пришел отчет от сибиряков. Они добрались до Саратова и осмотрели «Дракона». На присланных фото трэк выглядел преизрядно потрепанным, с характерными вмятинами на бортах и обгоревшими рекламными нашлепками. Из огнеметов его поливали, что ли?
Далту и Бранду не повезло – им выпало отправляться обратно в Волгоград. Завтра один из них займет позицию у Балыклея, в шестидесяти километрах от огневой точки, второй засядет в Дубовке и подаст сигнал окончательной готовности. Бранд молил остаться на ночь – уж очень страстными взглядами он обменивался с Алиной. Поступили проще: отправили с ними и девушку. А сами вернулись на бережок смолить колбаски.
Догорал закат, ушла яркая синева, рассеялись облака. Нежно-розовое свечение у горизонта через все цвета спектра плавно переходило в сине-фиолетовую черноту надвигающейся летней ночи. Цвета мягкие, приглушенные, не поймешь, где оранжевый переходит в желтый, а где начинается синий; гигантская градиентная заливка на полнеба. С высокого обрывистого берега хорошо просматривалась водная гладь, в это время еще больше напоминавшая море. На пределе видимости маячила темная полоса: то ли берег, то ли просто тучи собирались. В уже по-ночному черном небе появлялись первые звезды.
