знает, на что он способен наедине с ними.
Старший сын О Де Фоль многозначительной хмыкнул и тут же вернул своему лицу каменное выражение.
— Ты беспокоишься за детей? Право, не стоит, — Маркус хотел было возразить, но Волибор резко сменил тему и взял младшенького под руку. Тот моментально вышел из себя, вовсе забыв про несчастного наримца.
— Лучше беспокойся за своего Мастера, — вполголоса озвучила невысказанную мысль мужа Лада. Кто знает, на что способны они наедине?
Глава 12
Весь день сопровождался нехарактерными для Ассаада удушливой духотой и зноем. Послеобеденное торжественное шествие началось от главных ворот и проходило мимо монумента Цавонеся, устремлённого в небо тремя парами серых крыльев, соединённых воедино широким столбом, что служил этим крыльям опорой. Здесь собравшиеся зрители внимали короткому приветствию главы города и смотрели сценические зарисовки местных артистов. Часовое мероприятие заканчивалось близ южных ворот — у мыса Небесного лебедя, последней станцией, куда ассаадовцы и их гости спускались с благоговейным волнением, наблюдая за посадкой нимфей.
Ярко-оранжевые бутоны, нижние лепестки которых соприкасались с освящённой накануне водой, служили защитным оберегом Ассааду и являлись символом удачи и милосердия. Раз в год на протяжении трёх-пяти дней люди наблюдали за цветением любимицы сказочных фей и богов. После чего садоводы бережно собирали семена кувшинки, чтобы украсить этими волшебными цветами следующий день независимости Ассаада.
Этот маленький ритуал, что не приносил денег как открытие лавки игрушек или быструю популярность как городские сценки, полюбился жителям больше всего за простоту, искренность, сопричастность и чувство единения.
Обыкновенные садоводы, врачи, учителя, стражи, швеи, пекари и других дел мастера — все они выполняли свою особую задачу. Но делали они это ради достижения одной цели — жить так, как им бы хотелось. Жить там, где им бы хотелось. Поэтому каждый год ассаадцы подходили к выбору семян, высадке и уходу за ростком с особой дотошностью и самоотдачей, боясь даже отдалённо повлиять на счастье людей, которое рождалось вместе с кувшинкой, культивировалось вместе с ней, крепло, чтобы дать жизнь новой кувшинке и возродиться вновь.
Они были кувшинками, а воды — их новыми горизонтами и возможностями.
Досмотрев высадку цветов из зимнего сада на лазурный берег, появившийся неизвестно откуда, Ян направился вниз с того холма, где находилась наибольшая часть Ассаада, вместе с семейством О Де Фоль, как и остальные многочисленные ассаадцы. Люди медленно продвигались вперёд, чтобы помолиться за счастье близких и родных.
— Я не поверю в сказки о том, что ты внезапно решил устроить мне внеплановый отдых и взял на себя обязанности няньки.
— Ты же помнишь, что у меня есть младшая сестра, верно? — с толикой сомнения поинтересовался Ян. Красноречивый взгляд Маркуса ответил за него. — Забудем.
— Вы пойдёте первыми, — прервал их разговор Волибор и стал тихо посвящать парней в суть местного обряда, — мы договорились со старейшинами. Как замолвите словечко перед Богами, нужно будет опуститься на колени, хлопнуть в ладоши пять раз и громко произнести слова благодарности: «Да будут прощены мои грехи и светлую тропу увижу впереди».
Ян скептически посмотрел на поползший вверх уголок губ Волибора, после чего обернулся на людей, стоявших позади них с закрытыми глазами и открытыми кверху ладонями. Никто из них не стремился пойти впереди них исполнять тот самый «обряд».
— Ты же не придумал это на ходу, чтобы отомстить Маркусу за еду? — с сомнением протянул Ян, наблюдая за реакцией старшего из братьев.
Что с младшим, что со старшим, расслабляться с ними было нельзя ни на секунду.
— Хотите прослыть перед ассаадцами полными невежами в такой важный для них день? Не позорьте род О Де Фоль, — возмутился тот.
— Я — Башазаг. Не думаю, что моя семья будет сильно огорчена, если я немного подведу их ожидания на свой счеёт. Не говоря уже о том, что они, вообще, об этом не узнают.
— Ян, Ян, Ян, — расстроенно покачав головой, скорбным голосом едва слышно прошептал бывший рыцарь, — а я наивно полагал, что мы успели побрататься за последние дни. Верил, что могу называть тебя младшим братишкой.
Картинно пуская слезу и погружаясь в объятия жены, тихо посмеивающейся над развернувшейся «драмой», Волибор выпятил губы вперёд и недовольно топнул ножкой. Наблюдая за страданиями мужа, Лада снисходительно погладила его по голове и умоляюще посмотрела на парней.
— Пожалуйста, — произнесла одними губами девушка. — С меня керчэх.
Устало вздохнув, парни смиренно побрели к нимфеям.
— Только ради еды, — одновременно промычали юноши, с удивлением переглянувшись. Великие умы думали одинаково. Или голодные.
— Когда-нибудь еда доведёт нас до могилы. И, вероятно, раньше, чем мы предполагаем, — невесело заметил Ян.
— И кто первым падёт жертвой бездонного желудка? Скорее всего, я, — Маркус давно смирился с фактом, что он покинет этот свет от переедания раньше, чем падёт жертвой бессмысленных войн.
— Ты, — подтвердил его предположения Ян.
Вплотную подойдя к водной поверхности, юноши сделали всё так, как сказал им Волибор. Они закрыли глаза и низко наклонились к крупным бутонам. Помолившись за вкусный керчэх, приятели встали на колени, пять раз хлопнули в ладоши и произнесли покаянные слова. Повисла странная тишина, после чего раздался оглушительный хохот затесавшегося в рядах семьи предателя, подхваченный всеми присутствовавшими при этой сцене.
Зажмурив от стыда глаза — ему так хотелось оказаться в другом месте, в другое время, — Маркус затем резко распахнул их и стремительно направился к избранной жертве, поочерёдно сжимая и разжимая кулаки. Насмеявшись до боли в рёбрах от неожиданно удавшейся шалости, Волибор приоткрыл один глаз, чтобы проследить за братом, который неожиданно исчез из виду.
— Советую тебе ускориться. Кажется, Маркусу есть, что донести до тебя, — Лада насмешливо посмотрела на удачно скрывающегося в толпе двухметрового рыцаря, — или расплата настигнет тебя раньше, чем ты успеешь сказать «ох, чёрт».
— Ох, чёрт, — Волибор проследил за взглядом жены. Быстро поцеловав её в губы, он рванул в противоположную от берега сторону. — Спасибо, любимая!
— Будешь должен, — во всю хохоча, Лада со стороны наблюдала за быстро пронёсшимся Маркусом, — если вернёшься живым.
По другую сторону баррикад от победивших, побеждённый Ян, под неутихающий аккомпанемент смешков и многочисленных
