Разумеется, все свои крамольные мысли я, как мог, маскировал, создавая в своем сознании хаос, в чем-то подобный тому, который породила в этом храме сама Кочевница. А на поверхности «плавали» те мысли и эмоции, которые не могли вызвать у аномалии опасений, поскольку создавали именно такой псевдочеловеческий образ, который я впервые сотворил совсем недавно, чтобы вырваться из зоны закрученного пространства в подземельях промзоны.
Итак, фээсбэшник… Но что же я могу через него сделать, если он под контролем Черного Сталкера, а я с этим темным фантомом и сам-то никогда справиться не мог? Правда, не мог скорее всего потому, что мне не хватало пси-энергии, и я не умел ею толком пользоваться. Но здесь, в девятисотлетнем храме, этой дармовой энергии огромное количество, причем она циркулирует в освобожденном виде, выделенная Кочевницей из самой постройки, но еще не поглощенная ею. Что называется, бери и пользуйся! Да я и сам за последние двое суток много чему научился и, смею надеяться, переменился внутренне достаточно, чтобы быть в состоянии применить эту энергию в своих целях.
Однако, попытавшись качнуть из бесхозного пока энергетического моря, я обнаружил, что энергия не больно-то идет ко мне. Попытка впитать ее встретила неожиданное сопротивление. Более того – в процессе я получил что-то вроде пси-ожога. Весьма неприятное и болезненное ощущение, должен заметить! И хотя за эти два дня в Зоне я успел пройти через куда более мучительные моменты, этот тоже удовольствия, мягко говоря, не доставил. Но тут меня озарило в очередной раз. Я догадался, в чем причина моей неудачи в поглощении энергии – она была высвобождена, но еще не преобразована для употребления Кочевницей. Аномалия, похоже, предварительно как бы «подгоняла» эту энергию под себя, а пока что все это богатство было, скорее, светлым, земным – таким, каким оно и являлось изначально. Девятисотлетний храм – это вам не шутки. Его за пару часов полностью не трансформируешь. Но ведь я-то – не Кочевница, и мне выделенная энергия годится в том виде, как она есть, только надо хотя бы на время приподнять маску: для храма должен сработать идентификатор «свой». Риск, конечно, поскольку трудно предугадать, как на это отреагирует Кочевница…
Однако в этот момент часть моего сознания, пребывающая в физической реальности, уловила, что на звонки фээсбэшника «геолог» наконец ответил, а значит, аномалия сейчас вся сосредоточилась на нем. По крайней мере я на это надеялся. Выходит, самое время действовать.
Продолжая краем сознания следить за происходящим, я приоткрыл свои маскировочные щиты и попробовал качнуть вновь. Результат превзошел все мои ожидания – энергия хлынула потоком, причем столь обильным и бурным, что он едва не захлестнул меня. Потребовались изрядное усилие и жесткий ментальный контроль, чтобы справиться, но мне удалось.
Никогда еще я не чувствовал в себе такой силы. В эти мгновения мне казалось, что я способен свернуть горы. Такое ощущение, что энергия эта принадлежала не сдавшейся врагу части сущности храма Покрова на Нерли, который за девятьсот лет своего существования, накопив в себе столько всего, порожденного человеческой психикой, стал уже намного больше, чем просто древней культовой постройкой. Пусть Кочевница и захватила храм, как в свое время Батый захватил Владимиро-Суздальское княжество, но владела пока только самой постройкой, душа которой ей так до конца и не покорилась. А во мне сущность храма увидела свой шанс на спасение и ухватилась за него с отчаянием обреченной.
Проблема, однако, состояла в том, что в данный момент я еще не был готов с открытым забралом вступать в бой против аномалии, поскольку сомневался, не повредит ли моя атака также и Агнешке, которая находилась с Кочевницей в очень тесном взаимодействии, возможно, почти срослась с ней. Теперь, с таким количеством пси-энергии, все каналы моего восприятия работали с максимальной чувствительностью и эффективностью, а потому прочность связи между девушкой и аномалией я прочувствовал совершенно четко, но пока абсолютно не представлял, как ее разорвать.
Зато у меня появилась другая идея, и я не замедлил ее воплотить. Частью своего сознания я вошел в тело фээсбэшника и, прежде чем контролировавший его Черный Сталкер успел почувствовать, а главное – идентифицировать мое присутствие, мощным энергетическим выплеском сжег все ментальные путы, связывавшие капитана Потылина (вот как, оказывается, звали командира отряда ФСБ), и тем самым позволил ему совершить те действия, для которых он уже и сам созрел.
Капитан уронил телефон, выхватил свой второй пистолет, о котором контролировавший его Черный Сталкер не знал или забыл, и выстрелил в фантома Кинько. Для меня это было немалым риском, так как лженаучник стоял почти вплотную ко мне, но его тучное тело оказалось хорошей мишенью, в которую такому стрелку, как Потылин, было сложно не попасть. Я же, со своей стороны, с помощью испытанного приема и полученной пси-энергии «материализовал» фантома до такой степени, чтобы пули стали для него смертельными.
И это сработало: первое попадание в грудь развернуло репликанта, заставив его отпустить локоть моего тела, над которым я в тот же миг вновь вернул контроль, а второе пришлось точно в середину его широкого лба, поставив, таким образом, жирную точку в недолгом существовании лже-Кинько.
Но тут же оправившийся от короткой растерянности Черный Сталкер атаковал капитана. Попытка на пси-уровне сжечь его мозг провалилась – мне удалось отразить этот удар с помощью энергии храма. Тогда фантом-убийца просто оказался рядом с Потылиным и погрузил одну из своих черных энергетических конечностей в его тело в районе левой стороны груди. Частично находясь в теле фээсбэшника, я испытал полную гамму ощущений от его агонии. Мертвая хватка жуткой боли сжала сердце капитана, и оно просто разорвалось. Я успел покинуть тело Потылина за мгновение до того, как смерть его стала свершившимся фактом.
Однако противник соображал быстрее, чем я надеялся, и внезапно пробудившаяся в капитане сила обманула его совсем ненадолго. Ему не составило труда сложить два и два и вычислить, откуда ветер дует. Еще две секунды – и Черный Сталкер возник уже возле меня, однако повторить трюк, который он проделал с Потылиным, я ему не позволил. В таких ситуациях рефлексировать некогда – ты решаешь и действуешь практически мгновенно. Не имея четкого плана, как справиться с Черным Сталкером, я атаковал его на пси-уровне. В любом другом месте это было бы чистым самоубийством, и только тут, располагая такими энергетическими ресурсами, я мог победить. Однажды, во время нашей первой схватки в Муромской Зоне, он чуть приоткрыл свое сознание, и теперь я выдернул на поверхность ту часть его сущности, собранной из осколков многих… очень многих погибших людей. Это было безумно и жутко – извлекать все эти частицы когда-то живых людей. Вадим, Антон, очкарик-научник, профессор Афанасьев, Рогочий, Тим, Алексей, Потылин и многие-многие другие, знакомые и незнакомые – те, кого успело погубить это жуткое черное создание. Фантом-убийца отчаянно сопротивлялся, пытаясь предотвратить распад своей сущности, но было уже поздно – она необратимо разрушалась. Он наносил пси-удары, сначала страшные по своей ментальной мощи, затем все более слабые и несфокусированные, пока наконец не настало мгновение, когда у него уже ни на что не осталось силы. Оно же стало для него последним. От энергетического взрыва мою голову пронзила боль, а в глазах помутилось. Когда же зрение вернулось – зловещая черная фигура исчезла, словно ее и не было.
Вот и все – маскироваться поздно. После того что я тут только что учинил, под паиньку уже не закосить. Не уверен, что даже со всей бурлящей вокруг энергией храма мне удастся справиться с Кочевницей, пожелай она меня раздавить. А она пожелает, к гадалке не ходи! А значит, меня спасет только быстрота. Из четырех сущностей осталась только одна – Агнешка. Я потянулся к ней через ментальное пространство, но неожиданно увяз, как в муха в паутине, в каком-то невидимом поле. Что ж, я ждал противодействия Кочевницы и дождался его. Глупо было надеяться, что мои, мягко говоря, недружественные действия сойдут мне с рук. И уж конечно, Кочевница сделает все возможное, чтобы не подпустить меня к Агнешке. Только ведь и я не лыком шит: в храм Покрова на Нерли пришел уже совсем не тот Олег Катаев, который два дня назад пересекал Периметр Владимирской Зоны. И чтобы я сейчас позволил Кочевнице остановить себя так близко от цели?! Черта с два!
Я бросился к Агнешке сразу в двух пространствах – в физическом и ментальном. Но стоило мне сделать несколько шагов, как пол храма под моими ногами мигом утратил твердость, превратившись в подобие болотной трясины. Я провалился в нее разом и по колени. Попытка выдернуть ноги не удалась – пол мигом затвердел, зафиксировав меня в таком беспомощном положении. У меня сразу возникла ассоциация с мафиозной казнью – ноги в тазик с бетоном, и в реку. Здесь, в своих владениях, Кочевница, похоже, могла многое. Игры с пространством и разумом дополнились играми с материей. Зато в ментальном пространстве я действовал несколько успешнее, так как там мне помогала энергия храма. Рванулся изо всех сил, разрывая путы, наложенные аномалией, и почувствовал, как они ослабли. Правда, Кочевница тут же попыталась перехватить у меня управление энергией. И должен признать, что в этом деле она была сильнее меня. Но не все было так однозначно: светлая энергия храма активно сопротивлялась поглощению аномалией, зато ко мне текла беспрепятственно. В результате Кочевница на свою подпитку тратила сил намного больше меня, и это отчасти уравнивало наши шансы. Поэтому на ментальном уровне я все же приближался к Агнешке, хотя и слишком медленно. Я пытался звать девушку как голосом, так и силой разума, но она не откликалась, как будто была отгорожена от всего невидимым и непроницаемым барьером, чтобы никто не мешал финальной трансформации. Ну, ничего, я покажу Кочевнице, что, впустив меня в храм, она сделала большую ошибку.
