Пришлось взять на себя и взрывчатые вещества — по большей части организационно, химию попаданец знал неплохо по местным меркам (спасибо обрывкам информации из двадцать первого века, задержавшимся в голове), но всерьёз не занимался. Химией занялся не столько даже из-за послезнания, сколько потому, что хроноаборигены плохо понимали, что такое секретность и промышленный шпионаж.
Даже во время Гражданской и вторжения интервентов, прекраснодушные идиоты планировали отправлять статьи в научные журналы, в том числе и европейские. Излишне свободолюбивых подчинённых пришлось укоротить, причём жёстко — так, двоих особо буйных встретили-таки редкие в Москве бандиты. Или по версии жандармерии — вражеские агенты.
Прекраснодушные прониклись, осознали, налились патриотизмом и работали ныне в режиме шарашек. Благо, Дума выделила Фокадану нормальные помещения под мастерские и лабораторию, снабдив заодно охраной в виде сводной полуроты выздоравливающих ветеранов. Солдатам не нужно объяснять важность решаемых задач, так что службу они несли истово, без ленцы и пофигизма.
Сотрудники не пришли в восторг от режима, но прониклись важность задачи, обещанными Хлудовым орденами и особо — процентом от реализации изобретений. Прекрасно понимая, что используемая в снарядах взрывчатка, буде она окажется удачной, обеспечит не только сотрудников лаборатории, но и их внуков, старались вовсю.
Задача с винтовкой оказалась сложной, но… скажем так, с другого бока. Вынашиваемая попаданцем идея технологичного[5], дешёвого и одновременно качественного оружия, родилась неожиданно легко. Слишком легко.
Изобретение… ну или вспоминание оружия, это как получится, обдумывалось попаданцем ещё в первые недели пребывания в девятнадцатом веке. И как только он приступил к решению задачи предметно, на свет появились полдюжины интересных образцов. И все! Все удачные!
Проблема в том, что одни чуть дороже и сложнее в производстве, зато обладали возможностью модернизации. И как решить? Сделать ставку на дешёвое революционное оружие? Так десять-пятнадцать лет спустя армия снова встанет перед выбором — продолжать тиражировать несколько устаревшее оружие, или тратить немалые деньги на перевооружение.
А ведь есть ещё и проблема патронов… Знаменитый мосинский патрон с фланцем на днище имеет ряд преимуществ. Например, их легче переснаряжать, причём делать это можно чуть ли не в кустарных условиях. Немаловажный момент при хромающей на обе ноги российской логистике.
Зато при появлении автоматического оружия такие патроны станут серьёзным тормозом. А переделать патронные линии не так-то просто, да и дорого.
Ориентироваться на современный дымный порох, или постепенно приходящий ему на смену бездымный? И если на бездымный, то на какой именно, вариантов достаточно много. Бездымный сильнее, что даёт возможность уменьшить пороховую навеску и соответственно — калибр.
И снова проблема… какой именно калибр? Алекс прекрасно помнил рассуждения знатоков из двадцать первого века об избыточной дальности и слишком мощном калибре. Здравые, в общем-то, рассуждения. Для другого времени.
Только вот здесь и сейчас избыточная мощность позволяет при некоторой удаче пробивать укрепления, за которыми спрятались вражеские солдаты. Разумеется, это задача скорее для артиллерии… но где её возьмешь? Мало ныне пушек в войсках и пулемётов нет — гатлинги слишком дороги и капризны для массового применения.
Вот и думай, попаданец…
Плюнув, Фокадан отправил командованию результаты испытаний всех моделей винтовок, боеприпасов и взрывчатки, их стоимость и технологичность. Отдельно шли его рассуждения о будущих войнах.
— Здесь все данные, — передал он курьеру запечатанный пакет с прикреплённой к нему термитной[6] шашкой.
— На словах что передать? — Поинтересовался молоденький поручик с жёсткими глазами ветерана.
— На словах… да, пусть присылают своих представителей для испытания. Ну или литерный поезд[7] присылают с хорошей охраной.
[1] Женщина, демонстрирующая равные с мужчинами права.
[2]Теория стакана воды — взгляды на любовь, брак и семью, которые были распространены (особенно среди молодёжи) в первые годы Советской власти. Заключались в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды).
Критически разобрана Луначарским в статье «О быте: молодёжь и теория стакана воды». Авторство этой теории часто необоснованно приписывают Александре Коллонтай и Кларе Цеткин, которые, хоть и высказывали свободные феминистические взгляды, никогда не примитивизировали их до уровня «стакана воды».
Несмотря на известность, широкого распространения теория в СССР не имела, её скорее обсуждали. Родилась же она на самом деле значительно раньше, как раз во второй половине 19-го века. Богемной среде нужно было подвести теорию под собственную распущенность, вот и выдумали, пусть и с иными формулировками.
[3] Сутенёры.
[4] Заместитель.
[5]Технологичность — это одна из комплексных характеристик технического устройства (изделие, устройство, прибор, аппарат), которая выражает удобство его производства, ремонтопригодность и эксплуатационные качества.
[6] Зажигательной.
[7] Условное название поездов высокой важности, перевозящих ценные грузы или весьма именитых персон (чаще всего — первых лиц государства).
Глава 35
В Европе ныне сплошной позиционный тупик[1], маневренная война осталась на откуп редким группам пластунов и охотников[2]. Противник изрядно напуган фантастической мобильностью русских войск, продемонстрированной в прошлой войне. После ожесточённых боёв первых недель войны, где русские войска снова подтвердили высочайшую боеготовность, австрийцы и прочие пруссаки все силы кинули на оборону, возводя фортификационные сооружения едва ли не уровня Китайской Стены. Столь же внушительных и столь же бесполезных, по большому счёту.
Черняев старательно делал вид, что не может взломать оборону противника, хотя на самом деле и не думал этого делать. Резервов нет! На короткую и победоносную войну хватило бы как солдат, с учётом несколько сомнительных немецких подкреплений, так и материальных ресурсов. Но Михаил Григорьевич человек умный и ясно видит, что нынешняя война затянется надолго. Рисковать же, да ещё и имея в противниках не только европейцев, но и Османскую Империю, глупо.
На Балканах действуют всё больше местные, да привлечённые добровольцы из новых немецких подданных. Но и воюют они, по большому счёту, не с турецкой армией, а низкосортными милицейскими и территориальными войсками из балканских мусульман.
Турецкая армия занята на Кавказе да в Персии и пусть такая ситуация продлится как можно дольше. Глядишь, получится забрать у извечного врага южных славян без большой крови, полупартизанскими действиями. Или удержать захваченное, если опираться на реалии.
Запала братушек хватило, чтобы выкинуть турецкие гарнизоны из Сербии, Черногории и Македонии, а на Болгарии споткнулись. Зачистив несколько областей и поняв, что воевать придётся всерьёз, болгары обратили своё взор на Большого Русского Брата.
Эйфория первых месяцев боёв ушла и добровольцы, не забывая розданное русскими трофейное турецкое оружие, всё чаще расходились по домам. Воевать самим… на это они не рассчитывали. Всё чаще славяне поворачивали оружие не против осман, а против соседей-христиан. Другое наречие, территориальные претензии… до серьёзных боёв не доходило, но исподтишка гадили друг другу всерьёз[3].
Черняев, озлившись, запретил русско-немецкому Добровольческому Корпусу воевать за столь сомнительных союзников. Благо, земель для раздачи добровольцам у турок отбили немало. Добровольцы спешно возводили укрепления, да такими темпами, что даже патриотам Османской Империи из числа мусульман стало ясно — эти не отдадут! И потянулись вглубь Турции беженцы-мусульмане.
