– Да, ненависть способна погубить человека, – вздохнул он. – Она должна преобразоваться во чтонибудь созидательное, а не разрушительное, но на деле получается наоборот.
Серина снова кивнула.
– Да, ты прав. Теперь я понимаю, что мои родители просто не желали перебороть свое горе. Если бы они это сделали, все было бы подругому.
– Ты выберешь правильный путь, моя дорогая, ведь так? – серьезно спросил он.
Она кивнула, сглотнув слезы.
– Да, и сделаю это прямо сейчас.
Он прищурился, догадываясь, что последует дальше.
– Прости меня, Ник, за то, что я наговорила тебе, за все оскорбления и обидные слова. Я уважаю тебя и поэтому не могу больше наслаждаться вместе с тобой украденным счастьем.
Глава 23
Серина встала с постели.
– Ник, ты пришел ко мне, утешил, но наша близость не будет иметь продолжения. Я уважаю себя и не стану твоей любовницей. Подобное больше не повторится. Я просто не смогу посмотреть в глаза Калли после этой ночи.
Он нахмурился. Она чувствовала, как ему больно и горько, но внешне это проявилось только в том, как он резко откинул одеяло.
– Ну конечно, – процедил он. – Я никогда не просил тебя стать моей любовницей, тем более теперь, когда ты выбрала честный и прямой путь. Я бы мог умолять тебя, но понимаю, что это бесполезно. – Он холодно взглянул на нее. – И расторгнуть помолвку с Калли я тоже не могу. Это лишит ее последней надежды, которую она обрела, приняв мое предложение. Она так слаба, что мой отказ ее убьет.
За окном брезжил серый рассвет. Все кончено. Они оказались на распутье, и их пути расходятся. Все слова сказаны, все доводы приведены.
– Я благодарю Бога, что ты не забеременела от меня, – проговорил он, слегка коснувшись ее щеки. – Если бы это произошло, можешь быть уверена, я бы позаботился, чтобы у твоего ребенка было все самое лучшее. И других твоих детей я бы любил как своих собственных и не оставил бы тебя страдать в одиночестве.
Серина сглотнула слезы и отвернулась.
– Я знаю, – прошептала она.
Он натянул панталоны, ласково погладил ее по волосам и вышел.
Сэр Итан Левертон ехал верхом через лес, граничащий с поместьем Холлоуз. Дубы И ясени могут принести неплохой доход, если Ник решит спилить их на дрова, на что он, конечно же, никогда не пойдет. Он совершенно не умеет извлекать выгоду из своих владений, вечно чтото бубнит про сохранность леса, который защищает поля от северного ветра. Как будто поместье не окружено со всех сторон холмами.
Итан злобно выругался, давая волю своей ненависти. Он едва сдерживал ярость и так сильно натянул поводья, что бедный конь, заржав от боли, взвился на дыбы.
– Черт тебя побери! Перестань брыкаться, скотина! – крикнул Итан, отмахиваясь от веток, хлеставших по лицу. Он вспомнил свое недавнее унижение у дверей особняка Холлоуз. Ник ему за это дорого заплатит! Тетя Титания сердито уставилась на него свиными глазками и заявила, что ему отказано от дома.
– Если бы Ник был дома, он вышвырнул бы тебя вон. Но, как тебе, вероятно, известно – иначе ты бы не рискнул здесь появиться, – он поехал вместе с Сериной Хиллиард помогать ей в одном важном деле. Не понимаю, как у тебя хватает наглости приезжать сюда после того, что ты натворил.
– Я приехал извиниться перед мисс Вайн, – сказал он, хотя на самом деле явился за тем, чтобы раздобыть денег. Ему надо во что бы то ни стало оплатить долги. От садовника в местной таверне он узнал, что Ник уехал в Сомерсет и вернется не раньше чем через неделю.
Но его даже на порог не пустили. Более того, повсюду расставлена охрана, которой приказано выдворять его из владений Ника, если он там появится. Придется отступить, жизнь дороже.
Он снова громко выругался – сломанная ветка порвала его рукав. Вонзив шпоры в бока коня, он поскакал на холм, с которого открывался вид на Холлоуз. Сегодня под покровом темноты он проникнет в дом. Или он выплатит долги, или ему придется покинуть страну. Или проститься с жизнью.
Он бросил взгляд на долину, распростертую у подножия холма и потонувшую в тумане. Поместье и Ник… Одно он жаждет заполучить, от другого мечтает избавиться. Сэр Джеймс купил Холлоуз специально для своего приемыша, потратив деньги, которые должны были принадлежать Левертонам. И все это ради того, чтобы подарить дом какомуто оборванцу. Имя Левертонов навеки опозорено с того самого момента, когда сэр Джеймс решил усыновить внебрачного сына своей сестры. Ее имя никогда не упоминалось в семье, но Итан знал, что его отец любил сестру. И Ника. Только Ника.
– Сколько раз отец предавал меня? – спрашивал себя Итан. – Да каждый раз, стоило ему бросить взгляд на высокого красавца Ника. – Я всегда был вторым. – Итан вздохнул – болезненная, невидимая глазу заноза постоянно будет саднить в его сердце. Сэр Джеймс говорил, что любит всех своих детей одинаково, но Итан ему не верил. Отец часто советовался с Ником, как со взрослым – столп нравственности, подумаешь! Вымогатель, подлиза! Ник испортил ему жизнь. И будет только справедливо, если он оплатит долги Итана.
Итан стиснул кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу, оставляя кровавые вмятины. Он облизал ранки, продолжая бурчать себе под нос.
Солнце уже поднялось из тумана, и в полдень дымка наверняка рассеется. Лучше всего найти сейчас какойнибудь трактир и переждать там день, а ночью вернуться в поместье.
Он вспомнил, что через лес пролегает тропинка, по которой он много раз ездил в детстве. Солнечные лучи пробивались сквозь осеннюю листву, и он бы любовался окрестностями, если бы не мрачные мысли, от которых раскалывалась голова. Птицы беспечно щебетали в ветвях деревьев, а Итан готов был иссечь хлыстом ветки, лишь бы заставить птиц замолчать. Белочки бегали по стволам и с любопытством косились на него. Можно попробовать подбить их камнем, как в детстве. Жаль, что он не догадался прихватить с собой несколько камешков. Он кидал камни гораздо более метко, чем Ник.
Вот бы выстрелить Нику в спину – уж он бы не промахнулся! И кому какое дело, кто его убил, если бы Ник исчез? Он непременно его подкараулит… непременно. Итан приободрился, повторяя эти слова как заклинание.
Он выехал на поляну и почувствовал запах дыма. За молодыми деревцами мелькнули серые стены хижины. Лачуга старого Ноя, догадался он. Проклятый конюх всегда обожал Ника, учил его кататься на пони и утешал, когда тот падал. Ной был главным конюхом сэра Джеймса и верным слугой Ника, готовым исполнить малейшую просьбу молодого хозяина. И до сих пор, наверное, служит этому мерзавцу.
Конь Итана встал, настороженно прядая ушами. Итан взглянул в том направлении, куда смотрел конь, и увидел огромного черного жеребца. Что он здесь делает?
