Вскоре показалась высокая каменная ограда и ворота с львиными головами. Сердце ее сжалось. Дом. Но не тот дом, который ей запомнился с детства. ХайКресент всегда казался ей огромным особняком, почти дворцом, а сейчас он словно сжался и выглядел весьма скромно.
Ник ехал рядом.
– Как ты себя чувствуешь? Может, мне поехать вперед и узнать, кто из слуг покинул поместье после смерти твоего отца?
Серина была благодарна ему за предложение. После их последней ночи любви он вел себя с ней как заботливый и предупредительный друг, и это ее тревожило, но в то же время придавало силы. Им никогда не быть вместе, так что же понапрасну себя терзать?
– Нет, я сама войду в дом, – решила она.
Пять минут спустя карета остановилась у парадного крыльца особняка, выстроенного в елизаветинском стиле – из кирпича и камня. Во дворе никого не было, и дом выглядел заброшенным.
Она вышла из кареты, прежде чем Ник успел ей помочь. Она боялась, что, если коснется его руки, сразу бросится в его объятия.
Серина попыталась открыть дверь, но она оказалась заперта. Крыльцо усыпали опавшие листья. Раф и кучер остались ждать у кареты, а Серина и Ник обошли дом, чтобы проникнуть в него с заднего крыльца.
– В кухне ктото есть, – насторожился Ник. – Видишь, дымок вьется из трубы?
Серина вступила в полутемный холл и прошла на кухню. С потолка свисали сушеные травы, в углу стояла метла. Полная служанка сидела за столом и пила чай. Увидев Серину, она от изумления раскрыла рот и вскочила на ноги.
– Мисс Серина! Вы вернулись! Сэр Лютер не сказал, что вы скоро вернетесь. Он говорил, что вы уехали погостить к друзьям.
– Да, миссис Уиппл, я вернулась. – Она повернулась к Нику. – Это наша кухарка. Она служит у нас сколько я себя помню. – Она представила Ника служанке.
Ник приветливо кивнул, снимая перчатки.
– Сэр Лютер дома?
– Нет, – ответила миссис Уиппл, присев в реверансе. – Он уехал в Лондон по делам. Понятия не имею, когда он вернется.
– Надо было мне приехать на похороны отца.
– Поднимайтесь наверх, мисс Серина, я подам вам чаю в столовую.
– Не беспокойтесь, мы попьем чай здесь, на кухне. А потом я заберу коекакие вещи.
Кухарка удивленно покосилась на Серину и пошла к очагу, где на таганке закипал чайник. Повидимому, она и помыслить не могла, что Серина может пить чай на кухне. «А я изменилась», – невесело подумала Серина.
– Похороны – печальное событие, и все мы понимали, как вас напугала смерть хозяина. – Кухарка округлила маленькие глазки. – Я сама плохо сплю по ночам – все боюсь, как бы меня не зарезал во сне какойнибудь разбойник.
Серина и Ник присели к столу, и миссис Уиппл поставила перед ними блюдо со свежеиспеченными булочками из дрожжевого теста.
Серина спросила ее:
– А вы знаете, как умер отец, миссис Уиппл?
– Мне сказал новый хозяин. Как же я могу сомневаться в его словах?
– Но вы верите ему? Верите?
Кухарка задумчиво надула красные щеки.
– Не знаю, мисс Серина. Сперва я думала, както странно он умер, но в ту же ночь пропала шкатулка с деньгами. Только разбойник мог ее украсть. – Она поставила глиняные кружки и стала разливать чай.
– И все разделяют ваше мнение, миссис Уиппл? Кухарка энергично покачала головой, так что чепчик съехал ей на лоб, и она раздраженно поправила его.
– Просто и не знаю, что за бес вселился в некоторых слуг. Большинство из них уехали, заявив, что не станут служить сэру Лютеру. У нас тут в округе никакой работы нет, так что напрасно они вот так бросили хорошее место. Будут голодать, что ж поделать.
Серина и Ник переглянулись, и у Серины затеплилась надежда.
– Уж и не знаю, что бы со мной было, если бы я уехала вслед за ними, – фыркнула кухарка, поставив на стол горшок с маслом.
Серина разломила булочку и щедро намазала ее маслом.
– А эти слуги, которые уехали, работают поблизости или покинули пределы поместья?
– Нет, конюхи работают в платных конюшнях в соседней деревне, а про остальных я не знаю. Нед Нельсон вместе с братом устроился в пивной, что в Уиллитоне. Вот и все, что я знаю.
– Интересно, что заставило их всех уехать так внезапно? – задумчиво протянула Серина, отпив чаю из кружки.
– Может, они обиделись на чтото? – предположил Ник. Кухарка покачала головой.
– Нет… я ничего такого не слышала, но ведь я держусь особняком. Коекому не пришелся по нраву новый хозяин. Сэр Лютер частенько бывал крут, а конюхов поколачивал и сек кнутом.
– Отец никогда себе такого не позволял, – возмутилась Серина. – Теперь понятно, почему конюхи покинули дом.
– Да, что правда, то правда. Сэр Лютер даже не платил слугам, кроме меня: онто понимает, что хорошую кухарку сыскать непросто.
– Но почему он так поступал? – размышляла вслух Серина. – Он ведь богатый человек.
– Да, есть такие, кому жаль расставаться со звонкой монетой, – заметила кухарка, неодобрительно поджав губы.
Серина допила чай.
– Нам пора, миссис Уиппл.
Кухарка широко распахнула глаза от удивления.
– Куда же вы? Только приехали – и опять уезжать. – Она подозрительно покосилась па Ника. – К тому же, когда молодая незамужняя леди…
– Ни слова больше, миссис Уиппл! Со мной в карете едет служанка. Я непременно вернусь, когда придет время, а пока мне надо решить коекакие дела. – Она повернулась к Нику. – Ты можешь осмотреть дом, пока я соберу вещи.
Они вышли в длинный коридор, который заканчивался просторным холлом. Повсюду царило запустение, воздух был затхлым. Шторы на окнах задернуты, и ни один луч света не проникал в комнаты.
– Клянусь небом, а домто огромный! – воскликнул Ник, рассматривая роспись на потолке.
– Может, и огромный, но в нем нет души. Раньше я этого не замечала. – Она провела его через парадные комнаты с обитыми шелком стенами и громоздкой мебелью. Старые ковры несколько смягчали мрачную обстановку, но комнаты казались темными, несмотря даже на солнечножелтые шторы.
Винтовая лестница вела на второй этаж.
– Моя комната наверху, – сказала Серина, указывая на темную лестницу.
Она легко взбежала по ступеням, покрытым ковром, и Ник последовал за ней. Она показала ему галерею и музыкальный зал, в котором гулко отдавалось эхо шагов. Пробежав рукой по клавишам клавесина, Серина вдруг осознала, что не играла на нем целую вечность.
Улыбнувшись, она сказала:
– Может быть, когданибудь мы сыграем с тобой дуэтом: ты на лютне, а я на клавесине.
Тень улыбки пробежала по его губам.
– Я был бы рад.
Они вошли в спальню Серины. Комната осталась в точности такой, какой она ее запомнила. Кровать с золотистым пологом, диван и кресло, обитые полосатым шелком. На скамеечке у подоконника разложены подушки, а рядом на столике книги, которые она так и не успела прочитать.
