— Убили их, Светлана… — сводит брови Барсов-старший, образуя на лбу скорбную складку. — Похоронили пару дней назад.
Пока мама стоит столбом и хлопает глазами, я, услышав новость, от потрясения пячусь назад и задеваю спиной проходящего мимо человека.
— Простите… — пугливо пищу я, отскакивая от недовольного мужчины. — Я не заметила…
— По сторонам нужно смотреть! — выходит из себя прохожий, разглаживая на куртке несуществующую помятость. — Вы здесь не одна вообще-то!
— Перед вами извинились. — одёргивает его Мила и воинственно делает к нему шаг.
— Спасибо! — глумливо кривит он рожу и заострив внимание на недобром взгляде Марка Мироновича спешно вливается в текучку суетливых посетителей аэропорта.
Проводив его растерянным взглядом, начинаю озираться по сторонам в поисках поддержки.
В поисках моего Березина.
Странное состояние.
Какое-то… ничего. Мне только что сказали, что Влад с Сергеем умерли, а я стою и не понимаю саму себя.
Как будто по голове чем-то тяжёлым приложили. Ватное ощущение.
Где то облегчение, о котором я грезила? Где лёгкость освобождения? Где щелчок раскрывшегося капкана? Где лязг падающих цепей?
Все ужасы прошлого кажутся кошмарным сном.
Мои мытарства давно уже заколочены табличкой «Под охраной Березина».
Нет, я никогда не смогу забыть то, что пережила по вине брата и отчима. Но благодаря Игорю острая боль в душе притупилась, и я разрешила себе довериться его могучей силе и постоянному соблюдению всех мер моей безопасности.
Его опека достигла самой глубины и покорило моё замкнутое сердце. Оттого и расслабилась. Немного, но всё же. Непривычно не быть в ответе за себя полностью.
Перебираю глазами лица людей, но своего спасителя так и не нахожу. Безумно хочется к нему прижаться и тут же почувствовать, что в уголке сознания бродит мысль о долгожданном покое. Что апатия временная и пустота внутри лишь защитный симптом на падение привычного восприятия моего мира.
— Алиса, всё хорошо? — с заботой следит за мной генеральный.
Беру пример с мамы и молча округляю глаза, туго соображая, какую эмоцию на страшное известие хотят получить от меня люди.
— Не ищи его. Игорь дома, он… не совсем трезв… — неловко улыбаясь успокаивает меня мужчина. — Перебрал на радостях, что ты вернёшься.
— Мгм… — не размыкая уст выдаю я.
— Как проснётся, смело дай леща за такую беспечность. — шутливо изрекает начальник, пряча свои глаза за рассмотрением моей мамы.
— А Ян? — встревоженно хмурится Мила.
— Он отдувается за Березина перед инвесторами. — бросает он утешительный взор на невестку. — Я вызвался сам вас встретить и развести по домам. — возвращает внимание к безликому состоянию моей матери и обеспокоено выдыхает через нос. — Света, мне неудобно настаивать… учитывая тот шок, что вы сейчас испытываете… но я бы хотел… кхм… держаться рядом и помочь вам справиться с утратой, снизив переживание горя до минимума.
— Почему раньше не сообщили? — искренне огорчившись, спрашивает мама.
Беглый взгляд на мой живот и проливается свет всеобщего понимания.
— Я лично держал на особом контроле организацию похорон. — оправдывается за своё решение Марк Миронович. — Мне очень жаль, Света. Если только захотите, я расскажу вам всё, что мне известно об их гибели.
— Спасибо. — после секундного колебания отвечает мама. — Единственное, что я хочу, это вернуться домой и вынести мусор.
Замечаю, как в замешательстве приоткрывают рты Мила и Ксюша. Но вот что интересно — Барсов и ухом не ведёт. Будто знает, что мама подразумевает под этими словами. Знает тайну нашей семьи. О Боже, он всё знает…
Заторможенно опускаю глаза и безуспешно пытаюсь потушить пожар, что обжигает от стыда щёки.
— Я буду выносить этот мусор вместе с вами, Света. — властно чеканит Барсов и я, продолжая глядеть в пол, ощущаю, как нас с мамой обволакивает густое бархатное тепло. — Отвезём девочек и начнём кардинальную чистку.
В растрёпанных чувствах мама необдуманно бормочет согласие и Марк Миронович, принимая это на свой счёт, с уверенностью говорит:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это не займёт много времени. Вместе мы способны на многое.
На миг позабыв об унизительной правде, что известна мужчине, решаюсь напрямик взглянуть на его чрезмерно самодовольное лицо.
— Зачем вам это? — не торопится бросаться в его объятия мама.
Барсов вдруг обводит всех нас женщин загадочным взглядом и приподняв губы в мягкой полуулыбке, беспардонно заявляет:
— Влюбился. — и вернув непоколебимое спокойствие, сам поднимает мамин чемодан. — Но об этом потом. Сначала избавимся от наломанных дров, которыми забита та квартира… — меткий взор на меня и. — Поехали. Не будем утомлять будущую маму. — ласково приобнимает свою невестку и с особой любезностью просит. — Мил, достань из моей барсетки телефон и набери водителя, пусть багаж заберёт.
После, улыбается маме и с важным видом тащит её чемодан к выходу, прося не отставать и моих подруг.
— Ты как? — подхожу вплотную к маме.
— Не знаю, что предпринять… — прямодушно произносит она в ответ.
— Ничего не нужно, мам. — со всей любовью кидаюсь на неё с объятиями. — Просто живи. Живи для себя.
— Я даже не понимаю, что это значит, Алис… — с горечью вздыхает женщина, с трепетом прижимая к себе.
— Он научит. — шепчу я, вселяя не хватающую ей надежду. — Покажет. Снова станешь любимой…
— А вдруг он…
— Он хороший. — не даю договорить. — И видит в тебе женщину. — нежно приглаживаю её волосы. — Свою женщину.
— Алис, как мне хочется спалить ту квартиру… — голос идёт из самых недр души, где таится боль и тяжкая доля.
— Если это поможет тебе, то спали! Дотла! — впиваюсь в хрупкие мамины плечи и боевито тормошу. — Не жалей! Они того не стоят!
— Хорошо. Позвоню, как догорит! — шутливым тоном отзывается она. — Пойдём скорее! Игорь тебя там, наверное, уже ждёт не дождётся!
Воспрянув духом, обе киваем забирающему наши вещи водителю, и с давней утраченной верой в лучшее будущее, спешим к машине Барсова.
До самого дома меня не покидает мысль, что положено начало чему-то важному. Чему-то, в широком смысле, оптимальному.
Полагаясь на своё настроение, как на хороший знак, прощаюсь с подругами, заговорщицки переглядываюсь с Барсовым, чтобы позаботился о маме, благодарю водителя за помощь с чемоданом, и мчусь туда, куда неистово рвётся сердце.
Стараюсь, как можно тише открыть дверь, вхожу в квартиру и всей грудью вдыхаю запах дома. Невообразимое счастье.
Почти бесшумно снимаю верхнюю одежду и на цыпочках двигаюсь в спальню, где, уверена, в позе звезды храпит мой будущий муж.
Прислушиваясь к громкому сопению Игоря, иду на звук. Уже вижу приоткрытую дверь в комнату, как спотыкаюсь взглядом обо что-то ярко-красное, лежащее на полу у порога.
Дыхание перехватывает, когда понимаю что это.
Раскрыв широко глаза, подхожу ближе и моё сердце вмиг останавливается.
Лифчик.
И не мой.
Глава 43
ИГОРЬ.
— ОТКРЫВАЙ ДАВАЙ!! — достигает слуха приглушённый выкрик. — БЕРЕЗИН!
Оставив этот неумолкающий звук задним планом, возвращаюсь под покров тишины и пробую снова провалиться в сон. Почти удаётся, но мой друган Гоша решает, что время расслабления истекло и в самый раз устроить дикую выходку, пригласив в компанию неугомонного гостя.
Грохот стоит такой, что попугай с перепугу вышибает изнутри клетку.
БУМ! БУМ! БУМ!
Будто голову в барабан засунул.
И дребезжит где-то в затылке. Тягуче так.
Претворяться спящим уже бессмысленно. Гоша уже спалил и торжественно вышагивает марш, горланя на всю квартиру возбуждённые возгласы. Это так мелодично сочетается с бесперебойными ударами в дверь, что на пару секунд я умудряюсь возомнить себя на рок-концерте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— БЕРЕЗИН, МАТЬ ТВОЮ, ОТКРОЙ ЭТУ ЧЁРТОВУ ДВЕРЬ! — призывает к порядку хорошо знакомый злой голос Барсова и этот похоронный тон резко растворяет в моём сознании сонное марево.
