— Да дочь того, кто предал твоего отца, — Хрут усмехнулся и, опустив руку в карман, достал оттуда ломоть подсохшего хлеба. Нагнувшись, всунул мне его в руку. — Я знаю больше, чем ты думаешь, лера Астрид Фахар.
В этот момент Шафат снова истошно заорал. Его ломало. Ползая по траве, он что-то бубнил себе под нос. Странно, но нелепая жалость сковала сердце. Он ведь неплохой как человек. Не злой совсем, и мальчиков своих любил. Я ведь видела, как он наблюдал за их тренировками. Не мог он так притворятся. Просто не мог...
Темнело. Я снова притихла под одеялом. Холодало, у меня разве что зубы не стучали. Вгрызаясь в хлеб, всё думала о Ярвене.
— Он тебя убьет, Хрут, — шепнула, не зная, услышит ли дракон или нет.
— Возможно, а быть может, и нет, — его тихий голос звучал устало. — Наш маленький мальчик хитер и делится только тем, что считает нужным. О моём будущем он не сообщил, видимо, мне об этом знать и не нужно.
— Комир? — выдохнула я. — Он что-то показывал тебе?
Отодвинув одеяло, я взглянула на мужчину. Он лежал рядом с закрытыми глазами и, казалось, спал. Притворялся, скорее всего, чтобы другие не подходили с разговорами.
— Я не видящий, лера, но во мне их кровь. Всего лишь крупицы дара, но и этого достаточно, чтобы узреть пепел прошлого и сыпучий песок будущего. У Комира даже для прорицателей редкий дар. Мощный и оттого страшный. Да и зверь его очень сильный, и пока мальчик еще несмышленыш, он руководит его поступками.
— Разве такое бывает? — меня передернуло от холода, и Хрут это заметил. Вздохнул.
— Бывает, лера, — сняв с себя плащ, мужчина укрыл меня ещё и им. — Когда тебя заставляют уж слишком быстро повзрослеть. Его зверь вынужден был становиться взрослым ещё в утробе матери. То, что с ней сделали... — он запнулся, словно слова причиняли ему сильную душевную боль. — Мне всё равно, буду я жить после или нет, лера. Моя месть скоро осуществится. Яська относительно пристроена. Найдет своего мужчину, а нет — так детишкам себя посвятит. Это единственная её настоящая мечта, стать мамой хоть кому-то.
— Какое тебе дело до нее? — прищурившись, попыталась считать его эмоции. — Не избранная ведь.
— Нет, — он покачал головой. — Но я был бы рад, окажись она ей. Шафат — дурак. Несчастный сумасшедший.
— Расскажи мне о ней. Всё равно нам с тобой, кажется, уже и не жить, — я откусила немного хлеба и убрала его, спрятав на потом.
Солнце скрылось за кронами деревьев. Тьма окончательно окутала маленький разбитый на ночь лагерь.
— Не жить? Настолько не веришь в Ярвена, Астрид? — Хрут усмехнулся. — Зря. Он идет за нами следом. Уж поверь. И не нападает потому как понимает — ты нужна живой и с тобой ничего не случится. Не хочет рисковать, — дракон чуть сдвинулся, садясь ближе ко мне. — Холодает, так тебе будет лучше.
Его рука снова забралась под одеяло и обхватила мои ладони. Он медленно растирал их, даря хоть какое-то тепло.
— Ты правда в это веришь? — я невольно начала вглядываться во тьму.
— Я много лет пробыл в его лагере. Даже карьеру какую-никакую, но сделал. Ярвен очень необычный сам по себе. Его отец был иным. Он уважал лишь силу, слепо следовал обычаям, не воспринимал никого всерьез кроме драконов. Слабых презирал. Ярвен же уважает людей прежде всего за ум и таланты. Ну, к примеру, Шафат — воин никакой, он и не оборачивался-то никогда. Теперь я понимаю почему, но тогда я просто думал — слаб медведь. Но повар он отменный. Вот и был в почете. За талант.
— Ты слабый дракон, но хороший снабженец, — поняла я.
— Это выглядело именно так, — Хрут согласился с моими словами, — но на самом деле дракон я сильный, но несколько иной. И показывать мне это было ну никак нельзя. Одна Яська и знала, кто я такой.
— Мы всё время возвращаемся к ней, — заметила я. — Ты слишком озабочен этой женщиной. Так может она всё же твоя истинная?
Его ладонь сжала мои руки сильнее.
— Все может быть, лера, — прошептал он, немного помолчав. — Иногда бывает, что зверь, пережив горе, становится сумасшедшим, но случается и по-иному. Он теряет возможность чувствовать. Не слышит ничего и отходит на второй план, уступая место человеку. Не буду скрывать, мой дракон силен, но не способен слышать чувства других. И своих у него давно уже нет. Избранную мне уже не найти. Поэтому меня так и злит Шафат — судьба дала этому недоумку шанс. Вот тебе женщина и дети — живи, люби, радуйся. Но он зубами вцепился в свое прошлое. Собирает этот пепел в ладони, обмазывая им душу. Предал даже собственную человеческую сущность, слепив из нее маску.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В его голосе слышалась некая обида. Или легкая зависть.
— Ты можешь найти женщину, как человек, Хрут, и любить её ничуть не меньше, чем мог бы твой зверь.
— Лера, мой зверь ровно, как и человек, одержим лишь одним чувством — местью. Другого мне пока не нужно.
Я улыбнулась, понимая, что кое-кто обманывает сам себя. Но в этот момент снова зарычал Шафат. Он перекинулся в медведя и заметался по поляне. Его жуткие кроваво-красные глаза злобно пылали в темноте.
Глава 26
Холодные дни сменялись темными страшными ночами. Наблюдая за зверьем вокруг, которое-то и людьми не назовешь, испытывала порой настоящий ужас.
Бешеные. Ополоумевшие. Это не отряд, а разномастная свора красноглазых тварей. Меня всё больше настораживало, что нашу телегу сопровождало не так уж и много перевертышей. Там в лагере нападающих было в разы больше.
Нехорошее предчувствие сковывало сердце. Но начать расспросы я не решалась. Хрут вроде и вел себя доброжелательно, подкармливал и следил за мной в оба глаза, даже когда в кустики по нужде водил, но всё равно доверять ему было бы высшей глупостью.
Его цель ясна — доставить меня живой и невредимой. Вот только кому?
И тут меня терзали жуткие догадки, но я малодушно пыталась их гнать от себя надеясь, что Ярвен меня отобьет.
Но чем больше я вглядывалась во все придорожные кусты, тем меньше верила, что он идет по нашему следу.
Вечерело.
Растирая ноющие запястья рук, я всё косилась на Шафата. Медведя было не узнать. Он пугал меня своей неистовой яростью больше остальных, словно действительно зверь вырвался из заточения и обрел долгожданную опьяняющую свободу.
Привстав, я попыталась хотя бы размять шею и спину.
— Ляг, Астрид, — немного грубо рявкнул Хрут, обернувшись на меня. — Не напоминай им во время привала о себе. Это небезопасно.
— Можно подумать, во время перехода они обо мне забывают, — проворчала я, но подчинилась.
— Они и себя уже позабывали, лера. Так что да — не помнят и не надо мельтешить перед ними, — мой пленитель устало сжал веки.
Передернув плечами, я снова улеглась на царапающие доски, лишь догадываясь, сколько уже заноз в моём теле. Что-то холодное опустилось на щеку. И ещё... и ещё... Проведя по коже пальцами, обнаружила лишь влагу. Но тут перед самым моим носом опустились мелкие хлопья первого снега.
Поежившись, сообразила, что ночью наверняка нагрянут заморозки, и поджала ноги к животу.
— Я надеялся, что мы успеем всё завершить до начала зимы, — проворчал рядом Хрут.
Его и вовсе грела одна лишь куртка. Свой плащ он давно отдал мне.
— Зачем ты вообще всё это сотворил? — тихо выдохнула без всяких эмоций. На них уже просто не осталось сил. — Пошел бы к Ярвену и всё ему рассказал. Порешали бы как с твоей местью быть.
— Хм... Всё у тебя просто, лера, — спустившись ниже, он бесцеремонно забрался ко мне под одеяло и, сгребая в охапку, прижал к себе. — Не я так Шафат. В последний момент я просто переиграл медведя. А вообще, думаешь так легко явиться к кому-то и требовать помощи? Да и не нужна она мне, сам справлюсь. Только вот ты меня подкосила немного. Не ожидал, что ты будешь такой!
— Какой? — я напряглась, хотя рядом с этим предателем мне было много теплее.
— Твоя внешность многое мне объяснила, ты похожа на нее...
— На кого? — я всё равно ничего не понимала.
— На ту, ради которой я всё это затеял. Слишком похожа.
