Я закивала, обнимая себя за плечи.
Коснувшись моих губ, он отстранился и вышел.
Оставшись одна, быстро осмотрелась. Нашла одежду, плащ и старые портянки. Спешно приведя себя в порядок, всё прислушивалась в надежде, что это просто группа ополоумевших от голода мужиков решили втихую украсть немного провизии, но были пойманы за этим делом.
Но, нет…
Звуки боя становились всё громче и яростнее.
Смекнув, что в этот раз не пронесет, нашла меч и, крепко сжимая его в руке, не утерпела и отодвинула полог палатки. Нет ничего хуже неведения.
Рассвет. В полумраке в вышине причудливо извивались молочные щупальца тумана. Они цеплялись за голые ветви, поглощая свет первых лучей солнца.
Нехорошее предчувствие снова жадно вгрызлось в сердце.
Ещё никогда я так не боялась будущего. Потому что теперь мне было что терять.
А крики и лязг металла становились всё громче.
И запах… Странный. Мерзкий. Будто жженый волос. Подняв мордочку, Лючи оторвалась от миски и вдруг зашипела. Недобро так. Высунула длинный язык, будто пробуя воздух на вкус. А вонь усиливалась. Сорвавшись с места, она, немного неуклюже раскидывая короткие лапки, понеслась на выход. Мгновение и моя чешуйчатая проныра исчезла в ближайших зарослях травы, бросив свое лакомство.
И тут до меня дошло. Кто-то поджог снаружи палатку. Это запах паленого меха так раздражал нос. Отлично понимая, что ослушалась Ярвена, я выскочила наружу и покрутила головой. Картина предстала моему взору жуткая. Несколько палаток пылали, наша тихо заходилась огнем. Треск от огня стоял оглушающий.
Сделав несколько шагов, опомнилась и побежала вперёд. Туда где вечером оставила детей. На том конце лагеря тоже виднелся черный дым. Он смешивался с туманом, въедался в глаза и мешал дышать.
Вокруг меня метались мужчины. Кто свои? Где чужие? Не могла разобрать. Краем глаза заметила, как Яська тащит своих рыжеволосых мальчуганов в сторону реки.
Здравая мысль!
А вот ни её медведя, ни ящера видно не было.
Я побежала быстрее и вдруг споткнулась. Крайние палатки от леса горели. И в одной из них должна была находиться жрица. Душа от страха в пятки ушла.
— Дара! — истошно заорав, я ринулась туда. — Комир! Эла! Дара!
— Астрид, — меня обогнала Ксани. — Дети?
— Я не знаю где они… — договорить не успела, нам наперерез ринулся детина. Морда перекошенная. Грязный, лохматый, а глаза будто кровью налитые. Жуткие!
Бешеные! Наконец, до меня дошло, кто осмелился напасть на лагерь генерала.
Эти совсем чумные. Полоумные, что своей человеческой души лишились.
Не теряя времени мы с Ксани, не сговариваясь, ударили перевертыша разом. Мой клинок мягко вошел в его бок, разрывая ткань одежды и окрашивая ее в грязно бордовый цвет. Он захрипел и упал. Выдернув острие, завертела головой.
Вдруг показалось, что между деревьями мелькнула щупленькая фигурка.
— Комир, — закричав, я сбила еще одного нападающего с ног и понеслась к густому темному лесу.
За спиной раздался глухой мужской рык, булькающий звук и… Ксани нагнала меня. Она принюхалась, пытаясь уловить следы детей.
— Где? — меня било мелкой дрожью.
— Словно везде, — призналась она. — Кровь слышу... жрицы, будто волокли ее, или сама ползла. Но не могу понять, куда теперь идти.
— Постарайся, — взвыла я. — Это непростые дезертиры.
Она кивнула, и снова завертела головой. Вокруг кипел бой. Людей у Ярвена было явно меньше той орды, что накинулась на нас. Бешеные пользовались тем, что в отряде генерала в основном маги-огневики, а палить, опасаясь задеть своих, они не станут.
Хотя мужчины справлялись и так. Где-то рядом яростно рычал Тагар.
— Вон там, — Ксани ткнула всё на те же кусты у линии леса. — Это должен быть Комир, других малышей больше просто нет.
Кивнув, я метнулась туда. Лисица не отставала. Пытаясь высмотреть своего мальчика, я не понимала, где Дара, почему она оставила брата. В голову лезли ужасные мысли. Девочка наверняка не могла оставить жрицу. А палатки практически догорели.
Едкий дым раздражал глаза. Они чесались, по щекам скатывались редкие слёзы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Комир, — закричала я, понимая, что просто не вижу его.
И он показался. Выскочил из-за большого дерева и как-то неуверенно мне махнул рукой. Пытаясь унять бешено бьющееся сердце, рванула к нему. Ксани закашлялась, согнулась пополам и отстала. Я представляла, каково ей сейчас. Напрочь поди этой вонью нюх отбило.
Добежав до своего малыша, попыталась поднять его на руки, но он не дался. Замотал головой и обхватил своими крохотными ладошками моё лицо. Вынудил посмотреть на него.
"Прости, мама, — четко прочитала я по его губам. — Так надо"
Удар. Что-то тяжелое врезалось в мою голову.
— Астрид, — заверещала Ксани.
Как-то неуклюже развернувшись к ней, почувствовала, что земля просто уходит из-под ног. А вокруг полумрак. Уже дым, а не туман застилает небо.
Ксани бежала мне на выручку, а у меня в этот момент душу вымораживало от ужаса.
Я знала, что сейчас случится. Знала и пыталась предотвратить, выставив руки и жестом останавливая ее.
Ещё один удар, перед глазами расплывались красные круги.
— Нет, — знакомый грубый голос за спиной.
Свист брошенного клинка. Ксани заметила его, но поздно.
Дикий рев. Прямо перед ней выскочил из зарослей с яростным полным гнева ревом огромный горный лев. Тагар успел совершить оборот, прежде чем клинок плотно вошел в его грудь, пронзая и его избранную.
Он пошатнулся и упал навзничь, закрывая собой свою женщину.
— Эла! — мой хрип вышел громче, чем я надеялась. — Комир... — из последних сил подняла взгляд на мальчика.
Он плакал и качал головой.
"Так надо, — упрямо произнес он одними губами. — Прости, мама"
Тьма накрыла. Беспомощность спеленала по рукам и ногам.
— Ты всё сделал правильно, — я знала, кому принадлежит этот голос, но звучал он с непривычными уверенными нотками. — Теперь делай, как видишь. Ты молодец.
Судорожно выдохнув, я погрузилась в вязкую тьму, потеряв связь с реальностью.
Глава 25
***
Не приходя до конца в сознания, я отчетливо слышала топот лошадиных копыт и ржание. Ветер трепал мои волосы, скрывающие лицо. Что-то липкое покрывало кожу, противное, холодящее. Затылок немел...
Выровняв дыхание, пыталась примерно представить, что происходит вокруг.
Скрип колес. Подо мной трясло явно телегу. Но ощущение было такое, что это не простая повозка, в которой я почти всю взрослую жизнь провела на дорогах. Нет, эта была иной. Узкой, что ли. Под ладонями древесина царапалась, угрожая занозами. И запах...
Ужасная вонь засохшей крови и мокрой шкуры.
Я смутно догадывалась, что моё тело бросили на небольшую тележку, прикрепленную к дрогам. Ту самую, на которой перевозили забитый скот или пойманного зверя на охоте. Порой в такую повозку запрягали лошадь или осла. Я невольно вспомнила родной дом и то колесо, в котором застряла лапа моей Лючи.
Кто же знал, что спустя столько лет на таких же немытых вонючих досках как скотину на убой будут везти меня.
На ухабе сильно тряхнуло. Застонав, ощутила, как к горлу подкатывает желчный ком. Тошнило.
— Она пришла в себя? — кто-то подъехал. В нос ударила удушающая вонь пота и лошадиного дерьма.
— Нет, иногда начинает стонать, как сейчас, так что прикажи ехать аккуратнее, — а вот обладателя этого голоса я хорошо знала.
— Чего это ей такие почести?
— А с того, что мне заплатили, чтобы я её живой и невредимой выкрал и доставил целехонькую. Если не доедет, угадай, на кого я всё свалю, красноглазый, — голос-то прекрасно известный, но вот слышался он совсем по-иному. Не было в нем былой тщедушности и трусливости. Нет, так говорил уверенный в себе воин.
— Ты ей по башке настучал... — попытался отбрыкаться незнакомец.
— А ты не довез! — рыбоглазый глумливо засмеялся. — И не я ударил, а второй...
