– Все?
Нэнс залилась краской и опустила глаза.
– Вижу, что все, – ухмыльнулся Коул. Затем он прищурился: – И почему же Орсон так не скоро ее нашел? Он, что, не искал?
– Конечно, искал, но он не знал, где Стефани сошла с поезда. Он забыл об этой остановке вне расписания. Орсон искал сам, потом нанял детективов и послал их во все города в радиусе двухсот миль от Конского Ручья. Но никто ничего не знал ни о Стефани, ни о Элизабет.
– Потому-то я и не поверил ее истории. В поселке никогда не было ни одной Элизабет, по крайней мере на моей памяти.
– Верно. Стефани не знала ее правильного имени.
– Она не знала, как зовут родную сестру? – нахмурился Коул.
– Как ни странно, да. Видите ли, найдя отца, Элизабет выяснила, что имя у нее двойное и мать называла ее вторым. Чтобы порадовать отца, она взяла себе первое имя и его фамилию. – Нэнс помолчала, набираясь храбрости. – Маргарет О'Рейли.
– Господи! Мегги?! А Стефани – «малышка Анни», ее сестра?!
Нэнс кивнула.
– Элизабет называла сестренку Анни.
– Боже мой! Мегги так надеялась, что они когда-нибудь встретятся. – Он схватился за голову. – Мне и в голову не пришло, что она наконец приехала.
– Ну, откуда вы могли знать? – Нэнс позвонила, и Джеймс явился необыкновенно быстро, словно стоял за дверью, готовый в случае чего прийти на помощь. – Джеймс, пожалуйста, принесите мистеру Кентреллу бренди.
Джеймс посмотрел на потрясенного ковбоя и вместо бренди налил ему стакан шотландского виски. Коул не глядя взял стакан.
– Спасибо, – пробормотал он.
– Что-нибудь еще, мадам?
– Да. К обеду нужен третий прибор. И, пожалуйста, пусть подготовят голубую комнату.
– Я присмотрю.
Коул, белый как мел, большими глотками пил виски. Казалось, он ничего не видит и не слышит. Нэнс молчала, опасаясь его беспокоить. Наконец он поднял глаза.
– Как получилось, что вы вышли замуж за жениха Стефани и живете в ее доме?
– Я понимаю, это выглядит очень странно, – вздохнула Нэнс.
– Чертовски странно, провалиться мне на месте! И вы так и не объяснили, где она.
Нэнс смущенно кашлянула.
– Боюсь, я не вправе рассказать вам все остальное.
– Почему же? – насмешливо спросил Коул. – Вы только что поведали, что я спал с сестрой моей покойной жены. Что же может быть страшнее?
Нэнс покраснела до корней волос.
– Нет, нет, не в этом дело. Стефани настаивает, чтобы мы с Орсоном больше не вмешивались в ее жизнь. Поэтому, возможно, я не имею права рассказывать.
– Вам виднее, – ответил он с глубоким вздохом. – Тогда, в последний день, я поступил с ней жестоко. Она металась, словно зверек в ловушке, швыряла мне в лицо мои же слова. Тогда я сказал, что не хочу ее больше видеть, и она вдруг умолкла. – Он запустил пальцы в волосы. – Я поскакал прочь, а она стояла и смотрела мне вслед. Глаза у нее были огромные и полные слез. Я никогда ни у кого не видел таких горестных глаз. Стояла и смотрела... И эта картина преследует меня день и ночь, вот уже три месяца.
Несколько минут оба молчали. Коул так искренне раскаивался, что Нэнс стало его жаль. Да, он заставил Стефани страдать, но не меньше выстрадал и сам. В этот миг Нэнс приняла решение: надо выложить ему всю правду – до донышка.
– Мистер Кентрелл, не хотите ли еще выпить?
– Это я уже испробовал, – печально ответил Коул. – Не помогает. Все лето я не расставался с бутылкой, – но пьяным тоже снятся сны. Я называл ее бессердечной стервой и все равно не мог разлюбить.
– Вот-вот, и со Стефани было то же самое.
Две недели она вообще ни с кем не разговаривала. И вдруг приглашает меня пройтись по магазинам и говорит, что решила забыть прошлое и начать жизнь сначала. Вы не представляете, как я обрадовалась! Она была совсем такая же, как раньше. И когда она сказала, что у нее есть дело к Орсону, я ничего такого не подумала. Но едва мы вошли в кабинет, она вдруг переменилась. Я никогда не видела ее такой... ну, такой безжалостной.
И Нэнс рассказала, как Стефани насильно продала Орсону акции. Глаза у Коула заблестели от удовольствия.
– Хотел бы я на это посмотреть!
– Да, это было зрелище! Хотя я, честно говоря, особого удовольствия не получила. Наконец Орсон напомнил, что, если бы не его вмешательство, она всю жизнь сидела бы в глуши и не знала, кто она такая. А она смотрит ему прямо в глаза и говорит: «Вот было бы счастье!»
Коул удивленно расширил глаза.
– Но ведь ее угнетала потеря памяти!
– Может, и так, мистер Кентрелл, но она сама мне говорила, что это были счастливейшие десять месяцев в ее жизни. И она очень изменилась. Раньше она не смогла бы так положить Орсона на лопатки.
– Бедный Пикетт, – с усмешкой заметил Коул.
– Он был очень расстроен. Мы оба расстроились. Хотя Орсон потом подумал и решил, что не все ее упреки справедливы. Он даже начал соглашаться с человеком, который сказал Стефани, что из нее выйдет не жена, а сущий черт. Надо же такое выдумать!
– Ну, вообще-то это я сказал. Нэнс смутилась.
– Ой! У вас, наверно, была на это причина.
– Даже несколько.
Когда стало ясно, что развивать тему он не собирается, Нэнс откашлялась и продолжала:
– Так вот, однажды Стефани просматривала отцовские бумаги и нашла там старое письмо Элизабет. Оттуда она узнала, что Элизабет была замужем за вами. Знаете, мне иногда кажется, что Элизабет с того света приглядывает за Стефани. Ведь это совершенно невероятное совпадение, правда?
Коул вспомнил, как сразу захотел оберегать и защищать Стефани, и мороз пробежал у него по коже.
– Да, но сказать, что за этим стоит Мегги...
– Ну, это только мои фантазии. Так вот. Стефани прочитала письмо, и ей стало еще хуже. Ей казалось, что она совершила что-то постыдное и, если вы узнаете, что они с Мегги сестры, вы возненавидите ее еще больше. Но тут приехал Леви и помог ей взглянуть на дело по-другому.
– Мой брат был здесь?
– Да, и в тот день я впервые увидела ее счастливой, – улыбнулась Нэнс. – Знаете, рядом с вашим братом просто невозможно хандрить. Он дал ей надежду. Вот и все.
– Еще не все. Вы не объяснили, почему живете у нее в доме и где она сама.
– Дом она подарила нам с Орсоном к свадьбе, – улыбнулась Нэнс. – И удивительно, что вы не догадываетесь, где она.
– Леви говорил, что хочет осесть и обзавестись хозяйством, но я никак не думал... – Он побледнел как полотно, на него было жалко смотреть. – Она уехала с братом, верно?
– Господь с вами! Леви уехал сразу, на следующий день, и даже адреса не оставил. Стефани ужасно расстроилась, что его опять днем с огнем не сыщешь...– Нэнс помолчала. – Мистер Кентрелл, Стефани поехала в Вайоминг.
37
