— Молодец, не боишься, — похвалила его нагиня. — За это перед смертью получишь от меня незабываемый секс.
— Что тебя на нем так клинит? — усмехнулся Вадим. — Неужели так хочется?
— Меня создали для любви, — ответила Ирина. — Тебе понравится, вот увидишь.
За спиной Крота что-то тихо щелкнуло, он повернулся и увидел, как по ровной поверхности камня зазмеилась тонкая трещина, она спустилась вниз, прошла рядом с землей, потом поднялась вверх на высоту человеческого роста и по горизонтали вернулась в ту точку, откуда появилась. Перед ним проявился контур двери, еще раз что-то щелкнуло, и камень стал уходить внутрь, открывая темный проем. В наступившей тишине Вадим услышал, как за его спиной учащенно дышит Дерем, как нервно переступает с ноги на ногу он сам. Крот тяжело сглотнул ставшую неожиданно плотной слюну.
Вдохнул в себя морозный воздух, щемяще пахнущий весной, еще раз оглянулся назад и помахал рукой Ладе. Девушка медленно и осторожно, чтобы не провоцировать дракона, подняла вверх руку и пошевелила пальцами. Волк энергично кивнул, а волхв сделал странное движение, и ему показалось, что теплый порыв ветра согрел лицо.
— Иди, — крикнула нагиня, — и помни о нашем уговоре. Чтобы там не происходило внутри, помни о том, что твои друзья ждут тебя, и я тоже…
Крот шагнул в скалу, за ним тут же двинулся колдун, он прижал пистолет к его позвоночнику и прошептал:
— Дернешься, убью.
— Хорошо, — кивнул Вадим. — Убивай, но лучше всего сейчас, потом возможно, у тебя не будет такой возможности.
— Почему? — спросил колдун. — Ты что-то знаешь о том месте, куда мы идем?
— Нет, это мне неизвестно, — покачал головой Крот. — Просто хочу сказать, что потом я тебя сам убью. Не стоит меня недооценивать.
— Меня тоже, — проговорил зловещим тоном Дерем. — Не забывай, что я маг, и, даже умирая, могу наслать на тебя проклятие, которое тебя убьет.
— Спасибо за информацию, — усмехнулся Вадим. — Значит, убивать тебя надо быстро, чтобы ты ничего не успел.
Он сделал еще один шаг вперед, внутри было темно, его новое зрение здесь не работало, а сама темнота была густой, липкой, наполненной непонятной энергией. Коридор, по которому он шел, был шириной не больше метра и облицован гладким камнем. Колдун шел вплотную за ним, по-прежнему держа пистолет у его позвоночника, но с ним что-то происходило. Крот слышал, как его дыхание участилось, а ствол пистолета стал ерзать по его куртке. Еще шаг и еще, вдруг Дерем охнул, застонал и рухнул на пол. Вадим наклонился над ним, но ничего понять не смог, было ясно, что колдуну плохо, но непонятно от чего. Впрочем, переживать за него он не стал, в конце концов, этот человек его враг, значит, получил то, что заслуживает. Крот просто вытащил пистолет из потной руки и отбросил в сторону входа.
В сторону — потому что самого входа уже не было, сзади стояла такая же сторожкая плотная темнота, и что-то в ней определенно присутствовало, это он ощущал каждой клеткой своей словно обнаженной кожей. А еще рядом что-то исчезло, словно кто-то задул огонек. Вадим наклонился над колдуном — точно, не дышит, и кожа холодеет. Мертвее мертвого. Что ж, не жалко. Интересно, успел ли он выпустить свое предсмертное проклятие? А… неважно, тут и без проклятия бы не сдохнуть.
Что ж, надо идти. Непонятно куда, но нужно. Потому что стоять на месте глупо, а жизнь это движение пусть и бессмысленное, потому что куда бы ты ни шел, приходишь к одному концу.
Вадим вздохнул и зашагал вперед, выставив перед собой руки, потому что ощущение, что он через мгновение врежется в стену лбом было таким явным, что от него щемило сердце. Он шел, а темнота не исчезала, и было непонятно, где вообще находится — то ли ходит по кругу, то ли ушел в такую глубь скалы, что обратно уже не найдет дороги. Он прошел еще немного, потом остановился, постоял, затем посидел на гладком холодном полу. Ничего не происходило, по-прежнему вокруг стояла вязкая сторожкая тишина и царил непроницаемый мрак.
Правда, как только он подумал об этом, так темнота стала меняться, становиться серее, прозрачнее, а еще минут через пятнадцать, Крот вдруг понял, что может видеть. Ничего нового и интересного не обнаружилось — тот же метровый коридор созданный каменными стены уходящие куда-то в невероятную высь. Он еще раз вернулся туда, где находился вход, но на его месте о выхода была все та же гладкая каменная стена, на которой не имелось ни единой трещинки. Тупик. Единственное, что отличало этот кусок коридора от других, так это труп колдуна.
Он закрыл глаза и попробовал воспользоваться своим новым зрением.
Оно проявилось не сразу, постепенно, просто в какой-то момент он осознал, что находится на краю сужающейся спирали, в центре которой должно находится то, зачем он пришел. Алатырь.
Каждый виток коридора приближал его к нему, но этих кругов требовалось пройти невероятно много. Когда он прошел три полных, то почувствовал жуткую усталость и лег прямо на пол. Теперь, когда у него не стало оберега, его тело уже не казалось таким неутомимым.
Он полежал на ровном каменном полу, подождал, пока боль в мышцах уйдет, потом встал и снова зашагал по сужающейся спирали к центру, где лежало нечто большое, и оно светилось ровным светом, который можно было разглядеть его новым зрением даже сквозь стены. Путь был простым и понятным, ему предстояло пройти около десяти километров, это не очень много, он по подземельям бывало проходил намного больше.
Он дойдет, не спеша, но дойдет, и тогда станет ясно, ради чего это все когда-то началось.
* * *
Волк сидел на мокрой гальке и тихо матерился про себя. Вышло все плохо, очень плохо. Его наставник и учитель оказался сволочью, вон он лежит и стонет от боли, и не может встать, потому что Крот сломал ему позвоночник. Он сам слышал этот хруст. Так что Харону долго придется восстанавливаться, без волхва ему не обойтись, а тот после его предательства ему помогать не станет. Вот и будет здесь гнить, гнида, пока не появится Бобер, тот наверняка знает, где тренер прячет свой оберег для переворота.
А Вадим ушел в скалу. Воислав видел своими глазами, как она треснула, разошлась, и Крот зашел внутрь вместе с Деремом черным колдуном, другом Харона, и не выходит, хоть прошло больше часа.
А вот он оказался в еще более безнадежном положении, на него смотрел дракон, точнее — одна из его голов. А две другие не сводили своих огромных желтых глаз с вертикальными зрачками с Ворона и Лады.
Дергаться бесполезно. Его оружие лежит в бронетранспортере, добежать до него не успеет, каким бы быстрым не был, дракону требуется только плюнуть, а вот ему необходимо много времени и удачи, чтобы того убить. Но главное не в этом, Горыныч может плюнуть и в Ворона с девушкой, а значит, он станет виновником их гибели. Не стоит даже пытаться. Волхв же не дергается, просто сидит и думает о чем-то, а мог бы что-то сделать — колдун же.
Еще эта нагиня, которая уселась на валуне недалеко от скалы и ждет, когда появится Крот. Что будет потом, нетрудно предсказать — убьют их всех. Нет нагам смысла их оставлять в живых. А виноват в этом его наставник и бывший друг. Как же он раньше не разобрался в нем? Шорох прервал его нелегкие мысли, он оглянулся, но никого не увидел. Слабый шум повторился, кто-то явно направлялся сюда, и был уже недалеко, если судить по звуку. Вероятнее всего там наверху, за кромкой обрыва.
Слава смотрел туда, не отрываясь, и поэтому успел заметить, как из-за куста показалась на мгновение голова и тут же скрылась. Человек. Черные волосы, раскосые глаза, спокойные, уверенные. И похоже знал об опасности, потому что действовал осторожно. Неужели охотник? Голова снова показалась на мгновение, заметив взгляд Волка, человек улыбнулся и прижал палец к губам.
Ясно, показывать, что он его заметил, не стоит. Что дальше?
Человек вытащил блеснувший на солнце меч. Хороший. Катана. Неужели все-таки охотник? Воислав напрягся. Надо бы ему чем-нибудь помочь. Только чем?
Человек, словно услышав его мысли, показал рукой на дракона, потом на свои глаза и двинул рукой в сторону: ясно — он должен сделать так, чтобы голова дракона смотрела в сторону от обрыва. Волк шевельнулся, тут же глаза дракона распахнулись, смотреть в них было страшно, они были огромными, с вертикальными щелями зрачков и явно разумными. Это существо хорошо понимало, что здесь происходит. Ноздри Горыныча широко раскрылись, он глубоко вдохнул в себя воздух.
Воислав тут же перекатился в сторону, толстые черные кожистые губы начали вытягиваться, готовясь выбросить в него порцию яда. Еще немного, еще… когда голова Горыныча отвернулась от обрыва, Слава замер в неудобной позе, подняв руки. На лбу появились капли холодного пота, сейчас эта тварь в него плюнет ядом. А что потом? Опять умирать?
Дракон недоуменно нахмурился, он какое-то время пристально смотрел на него, потом его губы вернулись в обычное положение, Горыныч протяжно зевнул, направив смрадное дыхание прямо в лицо Волка.
