Шли минуты (Ура! Ко мне вернулось ощущение времени! - подумал Заречнев), а изменений в окружающего его среде никаких не происходило.
Потом, где-то за границей слышимости, Сашка почувствовал какую-то вибрацию; скорее догадался, чем понял, что это - слова, речь. Но кто говорил рядом с ним, и о чем, он понять так и не смог.
Спустя какое-то время его тело начало перемещаться в пространстве (О! У меня и вестибулярный аппарат заработал! - мысленно съехидничал над своим беспомощным положением Александр).
Несли его недолго. Колебания Сашкиного тела вскоре прекратились; через пару минут Александр почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.
"Вот уроды"! - подумал он. - "Наверняка какую-то гадость мне вкололи! А я даже не почувствовал"! - и провалился в глубокий сон, больше похожий на беспамятство.
Когда спустя какое-то время он очнулся, в своем состоянии он не нашел практически никаких изменений... Он не понимал, дышит ли он, или нет, не испытывал чувства голода, не понимал, ходит ли он "в туалет" во время своего "лежания".
Спустя какое-то время его снова усыпали....
День проходил за днем (или ночь - за ночью, так как ощущение времени суток Сашка тоже потерял окончательно), и все, чему удалось заново научиться звездному рекруту - это "умение" слышать звуки.
Впрочем, этот его "подвиг" прошел незамеченным для тех, кто хлопотал над его телом, так как Сашка никаким образом не мог дать знать, что функции его тела понемногу восстанавливаются.
А дать знать - надо было.
Однажды, во время краткого периода бодрствования он услышал чей-то голос, который говорил кому-то, что мозг курсанта Заречнева вот уже десять дней не подает никаких признаков разумной деятельности и что все его реакции - пока исключительно вегетативные.
Что именно означает последнее слово, Заречнев не знал, но интуитивно почувствовал, что ничего хорошего оно ему не несет. И решил всеми силами бороться с этой самой "вегетативностью".
Теперь, когда он просыпался на короткое время, он всеми правдами и неправдами стремился показать, что находится в сознании - пытался шевелить веками, стремился напрячь мышцы. Но самое главное - изо всех сил старался поднять веки глаз. Ибо надеялся, что его открытые глаза недвусмысленно засвидетельствуют, что он - вполне дееспособен и вообще - скоро станет на ноги.
Собственные, разумеется.
После сотни тщетных попыток ему, наконец, удалось "достучаться" до мышцы одного из век.
Кожаная пластина, тяжелая, как грех, долго сопротивлялась его "уговорам", но в итоге все же "подчинилась".
Сашка увидел слабый свет, размытое желтоватое(!) пятно над своей головой, облегченно выдохнул. Цветное пятно говорило о том, что он - все-таки своем теле. А его глаза, наконец, способны видеть все оттенки цвета радуги, а не только черно-серо-белый "телевизор".
Крохотная победа так вдохновила его, что в последующие дни его "подвиги" стали активно множиться, а успехи по повторному освоению своего же тела пошли в гору. К звукам и цвету добавились тактильные ощущения. Сашка стал чувствовать, как ему ставят уколы, как его переворачивают, как через трубочку вливают в его тело теплую и сытную жидкость....
"Час Икс" наступил примерно через пять-шесть недель после его "возвращения".
Сашка спал, когда пришли они. Его разбудили их громкие голоса, обсуждавшие, что еще можно сделать с бесчувственным телом курсанта, достойно выполнившим возложенную на него задачу.
Заречнев лежал, закрыв глаза и слушал, как Стант предлагал перевести его тело в Город Богов, где его, если не смогут вернуть к жизни, то хотя бы используют в качестве материала для медицинских целей. Ему категорически возражал первый пилот Демьян Паршин, отчего-то твердо уверенный в том, что "этому непутевому" обязательно удастся выпутаться и из этой ситуации.
Дягилев тихонько предлагал Паршину "не мучить жопу", а просто, по-человечески похоронить рекрута, как это делается всегда....
Спор, как всегда, "разрубила" Дита.
- А вы у него самого спросите, что с ним делать! - с ядом в голосе сказала она. - По-моему, он сейчас в сознании и отлично слышит, о чем мы тут с вами говорим!
На законный вопрос - почему она так думает, патронесса Звездной Академии без обиняков заявила, что видит, как у "проблемного" дрожат веки.
Сашка не стал "прятаться", открыл глаза и попытался узнать, какое из размытых пятен - Демьян, а какое - Стант.
При этом громогласное "Ура!" из луженых глоток его друзей его едва не оглушило.
Впрочем, как оказалось, их радость была все же преждевременной. Прошло еще добрых тридцать дней, прежде чем Сашка впервые сел на кровати самостоятельно и так же впервые почувствовал под своей ступней прохладу пола медицинского отсека.
Ходить ему тоже пришлось учиться заново - как и практически всему, до этого, например, разговаривать.
Вестибулярный аппарат работал уже без перебоев, но мышцы отказывались слушаться своего хозяина категорически. Не раз и не два Сашка валился на бок, или на спину, тщась удержать неожиданно "потерявшееся" равновесие. Его тело и голову покрыли синяки и шишки, к счастью, не слишком обширные.
А однажды к нему пришли они.
Стант, Дита, Дон и Ая. То есть только бессмертные.
- Вот что! - сказал Стант. - В связи с успешным окончанием операции.... Сам знаешь какой.... Мы приглашены в резиденцию Великого Императора.... Соберутся Императоры и представители элиты всех десяти планет системы Тороса. Будет большой бал.... Думаю, Великий Император захочет наградить тех, кто спас его детей, звездную систему и еще десятки миллиардов людей. Тебя в списке приглашенных нет, но, думаю, Император простит нам эту вольность...
- Какую? - каждое слово давались Александру все еще с очень большим трудом.
- Тебя мы тоже возьмем!
- Но... Я... Ходить....
- Поедешь в инвалидном кресле!
В ослепительно ярком, волшебно-фантастическом праздновании, устроенном Великим Императором в честь чудесного освобождения дочери и внука от смертоносного плена, никто не обратил внимания на скромную группку элоев, одетых красиво, но достаточно неброско - по сравнению с остальными участниками грандиозного празднования, и молодого небритого мужчину, которого катил в инвалидном кресле какой-то крепкий военный, без знаков различия.
Потом был прием у Великого Императора. В очень ограниченном составе - только для самых доверенных приближенных. Что, без всякого сомнения говорило о том, что лидер системы Торос сделал все необходимые выводы из случившегося и бдительность не просто удвоил - он её удесятерил!
Как говориться, лучше поздно, чем никогда.
Стант, Дита и её родители получили не просто щедрое - а очень щедрое вознаграждение. Сашка ничего не понимал в названиях и цифрах, произнесенных Императором; они, если честно, совершенно не волновали его. Однако бурная позитивная реакция обычно сдержанных бессмертных говорила сама за себя....
Его беспокоило совершенно иное - состояние здоровья Маялы и его тезки, меленького Александра. Дщерь Великого Императора весь прием просидела поодаль от трона властелина системы Торос, её сынишку нигде не было видно.
"Неужели все-таки он умер"? - с болью в сердце подумал Сашка, тщась рассмотреть хоть какой-то намек на судьбу её сына в непроницаемом лике принцессы Великой Империи.
Однако в самом конце приема Маяла сама прояснила ситуацию. Она величественно стала со своего золоченого трона, неспешно подошла к инвалидному креслу Александра (её отец о чем-то увлеченно разговаривал в это время с бессмертными), тихо произнесла:
- Мой сын - жив! Жаль, что в этот раз ты ничего не сделал для спасения Александра и к этому празднику ты не имеешь никакого отношения! Очень жаль! - повторила она, отворачиваясь от Заречнева.
Она сделала один шаг, другой....
- Ты, наверное, очень хорошая змейка! Спасибо тебе за все! - донеслось до неё. - Но вряд ли твой труд увенчается успехом! Мы все равно скоро умрем!
Маяла сделала еще пару шагов, потом вдруг остановилась, вздрогнула, словно её кто-то ударил сильным разрядом электричества.
- Так это был ты? Все время - ты? - всхлипнула она, оборачиваясь к Заречневу и сжимая кулачки. - И ты ни разу не сказал мне о том, что ты был рядом со мной? Как ты мог так поступить со мной и моим ребенком?! Как мог?! Я же думала....
- Если я хотя бы намекнул, что - где-то рядом, мы погибли бы все трое, и очень быстро!
- Да.... Я понимаю это.... Даже отец не знает, кто был тем, кто нашел и уничтожил то оборудование. Это был ты?
Сашки подумал и кивнул утвердительно.
