и пятнадцатисекундное с ней интервью. Это была хорошая реклама для нас.
Я набрал камеры видеонаблюдения в квартире, которую подарил, и увидел, что еще пять часов назад Ямамото с помощницей туда вошли.
Значит, она послушалась Акари и поехала сразу домой.
Было 23.15 и пора было спать. Я еще раз сходил в душ. И уже не хотел смотреть в телефон. Но там пришло оповещение. Банк прислал мне оповещение, что на мой счет со счета Мэй вернулись двести тысяч.
Я открыл ее инсту. Она сидела в баре и улыбалась. Рядом с ней сидела Юми, с не до конца просушенными волосами и те джентльмены, которых я уже видел.
Я с размаху швырнул телефон в стену. Стена была покрашена приличной краской, а через экран шла трещина. Разделяя фото Мэй пополам.
Я был в ярости. Но сделать ничего не мог. Я позвонил Юми. Она не отвечала. Набрал Мэй, но телефон у нее был просто выключен.
Я лег спать, и мне снилась Мэй. Опять в моем баре. Только теперь она сидела напротив «счастливой дыры». А в соседнюю кабинку шла бесконечная очередь. Я во сне встал в очередь тоже.
А потом проснулся.
Акари еще спала. Оделся и поехал на работу.
Сегодня я ехал в метро и перечитал одно из писем Мэй.
«Ну на самом деле ты вот задумайся ведь становится очень интересненько.
Вот мне иногда не нравится ездить на метро особенно когда начищены ботинки, или там что нибудь еще перживаешь чтобы у тебя ничего не украли.
Или хуже5 разрезали тебе что то. Жуть. А иногда едешь и смотришь. Можно поиграть в перегляделки. Я так все время не выигрываю в эту игру. Получается так что я улыбаюсь в конце концов и отвожу глазки куда-нибудь.
И все а потом на щечках румянец. А может и смех без причины. В такой момент надо просто вспомнить о чем нибудь грустненьком. Вот. Попробуй поиграй с какой- нибудь симпатюличкой :)».
Но с утра мне попадались несчастливые лица. Причем такие лица были и мужчин и у женщин. «Симпатюлечек» я там не видел.
И еще одно: «Я с тобой совершенно не согласна! Вот именно кто-то с перепоя и это видно, а у кого то замученное лицо от хлопот, которые изо дня в день повторяются. Они решимы только на один вечер. А кто то свободен от этих и других проблем и выспался, и готов радоваться жизни и по нем видно что он самодостаточен. Или такие которые выглядят тоже счастливо, но это всего лишь масочка».
Но свежих писем от нее не было, как и ее самой в сети, после фото с Юми.
Я приехал на работу и до девяти нырнул в нее, как в бассейн.
За эти почти четыре дня накопилось много работы. В основном текущей, но надо было проверить согласования сотрудников и подтвердить их.
Писем от Мэй не было. Но сегодня я мог с этим справиться.
Я вернулся домой поздно, около 12 часов, когда Акари уже спала.
А завтра мне предстоял такой же хлопотный день. Я поправил одеяло на Акари и не стал ее будить. Просто лег рядом и заснул.
В воскресение я попробовал, в перерыве между договорами сделать перевод на двести пятьдесят тысяч Мэй, но банк отклонил перевод, написав, что получатель заблокировал переводы от меня.
Моя ярость ушла в работу. Было около сотни договоров, которые должен был я курировать лично. Новый Президент страны переводил отношения с корпорацией на себя.
Я втянулся с кратким перерывом на благословение и на обед.
Юкио-сан был доволен мной и переслал благодарность от Директора.
Там выражалась поддержка моему достойному поведению в Африке, и надежда, что в дальнейшем я буду также следовать долгу.
К благодарности прилагалась хорошая сумма денег.
И я решил, что стоит купить Мэй квартиру, от которой она не откажется.
Воскресение подходило к концу, как и договоры. Их бесконечный поток замедлился и Юкио-сан заглянул ко мне и сказал, что уходит.
И рекомендовал уехать и мне.
Я поклонился и принял совет дяди.
Я сел в новую машину и поехал. Я ехал в Кампус и ностальгия захлестнула меня. Я вспоминал, как почти шесть лет назад я попал сюда и исходил его вдоль и поперек.
Вот любимое место под платанами, где я готовился к экзаменам.
Вот место, где я увидел Юми, а ВТО где впервые увидел Мэй, где Акари подошла ко мне, и где мы впервые поцеловались. Я припарковал свою новую машину и вышел из нее. Стайка молодых людей восхищенно на нее смотрела. Я вошел внутрь и поинтересовался у охраны, не знают ли они Мэй.
Незнакомая девчонка, услышала это и сказала мне, что Мэй уже два дня не появляется в Университете и в кампусе.
Я позвонил Юми, и она сказала, что они с Мэй улетели на острова. И будут только через неделю.
Голос Юми был доволен и счастлив. Я знал такой ее голос. После хорошей пищи, вина и любви она обычно начинала растягивать слова: «Миииллый Миинаато, я оотдыыхаю. Жааль, что ты не здесь». Для отражения полноты чувств не хватало смайлика после «здесь».
Я стоял на крыльце и один из юношей косился на меня. Я заметил краем движение и успел уклониться и встречным ударом вырубить его. Он не коснулся меня.
Подошел крепыш и сказал: «Минато, ехал бы ты. Тебе здесь не рады». В крепыше я узнал одного из «мальчиков Мэй». Я сел, завел машину и поехал.
Я кружил по вечерним улицам и наслаждался движением и светом огней. Я соревновался на светофорах с другими машинами и почти всегда побеждал.
Подарок Акари был шикарен. На одной из улиц меня остановили и выписали небольшой штраф. Я был трезв, и
