— Оникс, помоги мне… умоляю…
— Кто здесь?
Она обернулась так резко, что чуть не погасло взметнувшееся пламя в светильнике.
— Я здесь… помоги…
Шепот доносился откуда-то сбоку, и раяна заколебалась. Уйти?
— Умоляю…
Она стиснула зубы и двинулась на звук, подняла лампу, всматриваясь во тьму. Скрюченный силуэт на полу, человек ли?
— Это я… Ошар…
— Мой повелитель! — ужаснулась Оникс.
Светлейший владыка был прикован цепью к стене, из одежды на нем остались лишь лоскуты штанов, тело покрыто коркой крови, грязи и рубцами от плети. Ошар поднял лицо, заросшее многодневной щетиной, посмотрел на Оникс мутными глазами.
— Помоги…
Раяна прижала ладонь к губам. Небесные заступники! Да что же это!
Она дернула решетку, преграждающую путь в каменную темницу. Закрыто! А время уходит… Отчаяние сдавило грудь. Она не сможет вытащить Ошара! Не успеет!
— Умоляю тебя… — пленник облизал разбитые губы.
— Но я не могу! — простонала Оникс. — Не могу! У меня всего полчаса, чтобы покинуть дворец! Иначе… меня убьют!
— Значит, Лавьер и тобой наигрался? — Ошар зло усмехнулся. — Верховному быстро надоедают его игрушки… И он предпочитает их ломать, а потом выбрасывать… — Он встал, опираясь о стену, глаза блеснули при свете лампы. — Просто сними цепь, Оникс! Молю тебя! Ты ведь не оставишь меня здесь подыхать? Лавьер добьет, ты же знаешь. Пока ему доставляло удовольствие видеть мои мучения, но однажды он просто меня добьет!
Оникс снова дернула решетку.
— Но почему ты здесь? Я думала, что ты успел уйти, как и советник Итор!
— Там ключ, на стене! Левее. — Ошар шагнул к решетке, звякнула, натягиваясь цепь. — Я не успел. Меня оглушили мои же стражи. Баристан, Льен, они все предатели! Все! Моя гвардия, моя охрана, моя армия… Заговор зрел давно, но я не знал, что заговорщики сидят со мной за одним столом… Меня отправили в темницу, как только я показался народу в храме, перед нашим бракосочетанием… — он потер воспаленные глаза. — Жаль, что свадьба так и не состоялась…
— Она состоялась, — мрачно сказала Оникс. Ключ оказался тяжелым и холодным и никак не хотел попадать в замочную скважину.
— Состоялась? — изумился Ошар. — Но … как?
Оникс, наконец, попала и дверь заскрипела открываясь. Стало жутко, показалось, что на лестнице уже стучат сапоги псов, что ищут раяну. Хотя… Псы ходят беззвучно. И возможно, они уже стоят за спиной. Она испуганно обернулась. Коридор тонул во тьме.
— Для всего мира я— законная повелительница и ваша супруга, — горько усмехнулась Оникс.
— Вот сволочь! — владыка сжал кулаки. — Лавьер решил использовать тебя!
— Как будто ты не делал то же самое, Ошар, — огрызнулась Оникс. Решетка открылась, и она протянула ключ пленнику. — Возьми. Это все, что я могу для тебя сделать.
— Ты права, я тоже тебя использовал, — Ошар присел, снимая с ноги железный браслет. — Куда ты пойдешь? Ты бежишь из дворца?
— Да, — она отвернулась, ежась в холодном подземелье. — Куда — неважно. Подальше… от всех вас.
— Постой, — Ошар ковыляя, догнал девушку. Смотреть на него — изможденного, избитого, было жутко. — Я понял, почему ты здесь. Ты пытаешься найти туннель наружу. Но тебе никогда не найти его самостоятельно. Я помогу.
— Поможешь?
— Да. — Владыка облизал губы, поморщился. — Я знаю план дворца, как и все правители. Выход есть, но открыть потайную дверь ты не сможешь. Идем, Оникс. Ты права и нам надо убираться отсюда. Как можно скорее. А без тебя я не дойду.
Раяна нахмурилась. Идти с Ошаром? Доверия к владыке не было ни на грош, но что если он прав, и она не найдет выход? Сколько она будет бродить по этому подземелью, теряя время.
— Хорошо, — мрачно кивнула она. — Но как только мы покинем подземелье, наши пути разойдутся. Пообещай мне Ошар! Пообещай, что отпустишь меня и никогда не будешь искать! И я помогу тебе выбраться отсюда!
Владыка кивнул.
— Договорились, Оникс. Идем, надо торопиться.
Бежать не получалось, Ошар подволакивал правую ногу и пошатывался, так что Оникс пришлось его поддерживать, иногда почти тащить на себе. Туннель казался бесконечным, огонек в лампе шипел и горел еле-еле, грозя угаснуть совсем. Но Оникс лишь сжимала зубы и шла вперед. В одном месте каменный коридор сузился настолько, что приходилось протискиваться, обдирая кожу о склизкие стены. Под ногами хрустели панцири подземных жуков, больших, величиной с ладонь, и Оникс вздрагивала каждый раз, когда приходилось на них наступать.
— Уже близко, — прохрипел Ошар.
Они снова свернули, порскнули в разные стороны крысы, и Оникс прижала ладонь ко рту. Снова подкатила тошнота…
— Где эта проклятая дверь! — разозлилась раяна. И увидела ее. Дверь из черного дерева, оббитую железом.
— Помоги, — Ошар вцепился в кольцо, потянул на себя. Оникс тоже дернула, и со скрипом створка поддалась, образуя щель. — Хвала небесным!
Они протиснулись в открывшееся пространство, захлопнули.
— Засов! Надо закрыть! — бросил Ошар. Вдвоем они с трудом, но все же сдвинули тяжеленный брус, запечатывая вход.
Оникс прислонилась спиной к холодной стене, перевела дыхание.
— Далеко до выхода?
— Придется пройти холм насквозь, — проскрипел Ошар. Он побледнел до серости, глаза лихорадочно блестели. Раяна не была уверенна, что владыка дойдет.
Правда, выбора у них все равно не было.
— Тогда идем, — она протянула ему руку, Ошар тяжело оперся. — Не будем терять времени.
Этот туннель мало чем отличался от предыдущего, разве что был еще сырее и крысы здесь не разбегались, а лишь раздраженно отдергивали хвосты и провожали людей злыми голодными взглядами. Оникс старалась не думать, что будет, если они упадут. Огонь в лампе все-таки потух, и раяна порадовалась, что через каждые пятьдесят шагов в стену был вмурован тускло светящийся камень. Так они и ползли, от одной мутной желтой точки до другой.
Один раз Оникс наступила на что-то и вскрикнула, опустив глаза. Под ногами лежал скелет, желтеющие кости и череп явно принадлежали человеку. Перед глазами поплыло, и она задышала открытым ртом.
— Это подземелье бесконечное, — тихо сказала она. Они не разговаривали, берегли силы. Сейчас, внизу, раяна поняла, какую глупость совершила. Надо было взять продукты, воду, теплые вещи. Кошель с монетами или пару украшений. Надо было подготовиться… а она просто бросилась вниз, стремясь уйти как можно дальше, сбежать от этой боли! И теперь облизывала сухие губы, мечтая хоть о глотке воды.
Но в тот момент ее разум просто отключился, она не могла рассуждать и планировать, только бежать…
