Интонациями её монолог очень походил на меланхоличные речи ослика ИА из мультфильма про Винни-Пуха.
— Простите, но ведь, кажется, мы пришили ваш хвост на место. В смысле, обе Героини нашлись и оказались целыми и невредимыми, — недоуменно пожала плечами я, и тут же спохватилась. А вдруг именно факт возвращения актрис имел в виду Жорик, повелевая мне «хранить все в тайне».
— Да. Но в отличие от ИА, у меня много хвостов, — режиссерша правильно разгадала мои ассоциации с мультфильмом, — Я — осел-многохвост. И при счастливом возвращении одного, тут же пропадает какой-то другой хвост. Героини появились — герой пропал. Кирилл без предупреждения не явился сегодня на репетицию. За много лет занятий в театре с ним такого еще ни разу не происходило.
«Ну вот…Как я могла?! Кто позволил мне отдыхать, в тот момент, как преступник разгуливает на свободе. Уехал, сбежал, скрылся. Избежал возмездия и даже элементарных укоризненных взглядов умудрился избежать. Не говоря уже о публичном разоблачении и разбирательстве. Как я могла упустить его?»
— Боюсь, что с ним случилось что-то нехорошее, — продолжила режиссерша, — Он очень ответственный в плане репетиций человек.
«Ага. Похоже, актрисы не сообщили Зинаиде, что её «ответственный человек» по совместительству еще и коварный злодей. И что у него, уже разоблаченного, имеется масса причин для немедленного бегства.»
— Может, приболел? Или срочные дела какие? — я решила тоже не раскрывать пока режиссерше истинного лица Кира.
— Не похоже, — тяжелым паровозом вздохнула режиссерша, — Его все видели. Он шел на репетицию. Разговаривал с ребятами. Радовался вместе с ними возвращению девочек. А потом вдруг бац, и исчез. И дома его нет. Знаете, я так теперь волнуюсь… Может, он тоже в какую ловушку попал? Вот, решила вам позвонить, посоветоваться, стоит ли бить тревогу.
— Ничего не предпринимайте. Я вам перезвоню. Сейчас разберемся.
Не понимая, что именно наговорили девочки режиссерше, я не могла продолжать разговор. Врать не хотелось. Но и мешать каким-то задумкам девочек тоже. Что же все-таки они придумали? Отчего не стали выдавать сценариста? Они видели его, разговаривали с ним… А потом? Предложили ему скрыться из города, что ли?
Номер сотового Георгия отказывался сотрудничать. «В настоящий момент нет связи с вашим абонентом». Телефон, выданный мною Тигре, говорил абсолютно тоже самое. Что за невезение? От нечего делать я набрала домашний номер Кира. Представилась актрисой из театра.
— Знаете, к нам заходила Ксения. Кирилл звонил ей и просил предупредить нас, и всех в театре, что ему внезапно подвернулась путевка на отдых. Он решил уехать, — спокойный женский голос, принадлежащий, вероятно, матери Кира, не подавал ни малейших признаков волнения.
— А почему же Кирилл сам вам не позвонил? — насторожилась я.
— А у нас телефон поломался, — невозмутимо ответила мама Кирилла.
Я удовлетворилась таким ответом, повесила трубку, потом осознала странность происходящего и перезвонила снова.
— Если у вас поломался телефон, то, как же я тогда до вас дозвонилась?
— А он уже починился. Мастер сказал, что кто-то провода нам обрезал. Видать, нашли и заставили склеить.
— Понятно…
На самом деле мне было ничегошеньки непонятно, но я перезвонила режиссерше и сообщила услышанное.
— Как вам это нравится?! Как с такими людьми можно работать? — громыхала на меня трубка, — Тут ночами не спишь, изводишься… А они… То пропадают, то от роли отказываются, то отдыхать уезжают! Я сама уже тоже подумываю отказаться от всей этой труппы! Какая-то массовая истерия у нас всех…
«Вот уж действительно, массовая истерия», — мысленно согласилась я, — «Только все разгадали и распутали, как мои доблестные бойцы сгоряча новых загадок наплодили… Куда они дели Кира?»
Я уже собиралась звонить Шумилову и разыскивать Ксению, как в двери закопошились.
— Немедленно объясни мне происходящее, или я закачу грандиозную истерику! — бросившись к Георгию, затараторила я.
— Боюсь, ты сделаешь это, как раз, если я расскажу тебе всё… Только поверь, я здесь ни при чем. Это всё твои актрисы. Вот странный народ. С другой стороны, я не мог отказать им. Жажда мести — навязчивое чувство, никого еще до добра не доводившее. Её лучше сразу утолять в безобидных формах.
— Вы что, — выпучила глаза я, — убили Кирилла?
— Это, по-твоему, безобидная форма? — усмехнулся Георгий.
— Наиболее безобидный из всех вариантов, что я придумывала для наказания негодяя. Но я придумывала их, сидя в ловушке. Здесь, на свободе, я уже не слишком хочу мстить.
— Ты удивишься, но способ мести придумал не кто иной, как твоя Сестрица. Ей надоело быть просто фоном. Поступков ребенку захотелось.
Чтобы немедленно не свалиться в обморок, я схватилась за Жорика обеими руками.
— Что она натворила? — глядя прямо в глаза Георгию, выпалила я.
Наконец, Жорик прекратил мучить меня пустым трепом и начал рассказывать по существу. Я внимательно слушала и никак не могла избавиться от мысли, что для пущей правдивости, к известному: «весь мир — театр, а люди в нем актеры», необходимо добавить еще одно слово. Абсурд. «Весь мир — театр абсурда.»
Оказалось, что с раннего утра на моей кухне заседал консилиум. Настасья с Тигрой, Алла, Лариса и Георгий. Подозрительно крепкими барышнями мои актрисы оказались. После стольких переживаний, вместо того, чтоб отсыпаться — за работу принялись. Впрочем, в их возрасте это было нормальным. Меня, для пущей свободы принятия решений, решили не будить. Георгия решили очаровать и обязать к роли помощника.
Жорик утверждает, что не мог позволить себе чинить препятствия новоявленным мстителям. Говорит, что, когда я пропала, он ужасно волновался, корил свой ужасный характер за отсутствие должной чуткости и внимания и обещал в случае моего счастливого возвращения навсегда изгнать собственную вредность. Изгнал и стал безвредным. На самом деле, по-моему, ему просто пришлось по душе задуманное беззаконие. Кроме того, ну какой мужчина устоит перед просьбами такого количества дам?
«Зуб за зуб!» — агрессивно постановил консилиум. Кирилла было решено заманить в ловушку и продержать ровно столько, сколько «старожилка» подвала — Лариса — провела взаперти. Вот только как это осуществить практически? Тут на высоте оказалась Настасья.
— Знаете, в организации праздничного карантина нам очень помогло одно родительское свойство, — задумчиво говорила Сестрица, даже наушники с себя сняв, для полного сосредоточения, — Предки охотнее верят, что их чадо заболело, если знают о грипповании и других школьников тоже… И еще! Едва заслышав о болезни кого-то из класса, мамы моментально начинают подозревать, что их ребенок уже заразился. Их и обманывать не надо. Лишь утвердительно отвечать на вопросы, вроде: «А глотать больно?». Интересно, это только родительское или общечеловеческое свойство? Я это к тому, что, если все мы, якобы, поверим, то Кирилл задумается и сам накрутит себя до такого состояния, что поверит тоже. Понимаете?
Настасья еще никогда в жизни не говорила столько серьезного текста подряд. Поэтому-то её речь привлекла внимание. Прежде чем отмахнуться от «детских рассуждений не по теме», каждый из присутствующих, все же, проанализировал услышанное. Поняла Сестрицу лишь Тигра. Поняла, одобрила, и тут же принялась составлять план действий. Как ни странно, все прошло, как по маслу.
За несколько часов до репетиции, вся труппа студенческого театра «Сюр» уже топталась возле ДК. Еще бы! Ведь Ксения (которую, как единственного человека, которому поверит мама Кира, «мстители» взяли в свой клан) еще с утра обзвонила всех с радостным известием: «Лариса с Аллой вернулись! Они нашли историческое место — Очаг Искусства, и, по неосторожности, попали в плен к охраняющей святое место ловушке.» От любопытных не было отбоя. В лучах повышенного внимания Лариса расцвела прямо на глазах. По-голливудски улыбалась, по-королевски расправляла плечи, по-женски щурилась, отвечая на бесконечный поток вопросов.
— Да. Я первая нашла это место. Алла уже потом появилась. Обычный подвал. Может и чей-то, я не знаю… Да. Как и написано в указующем тексте. Нет. Прямо под опознавательным знаком стоят стеллажи. А вот за ними, среди хлама — старинный алтарь из камня. Откопать его было нелегко. Да. И сундук со старинными монетами. Я так обрадовалась, найдя всё это! Вот, думаю, удача… Сдам монеты в музей, а мне премию дадут… А потом оказалось, что назад дороги нет. Я была в отчаянии.
— Ишь, чего захотели, — забухтела раскрасневшаяся Алла, — Мы это место только археологам покажем. У нас сегодня после репетиции уже о встрече договорено. И никому больше мы про это место не расскажем. Вы ж разорите его запросто. А это — исторический памятник!
