- Вы стали другой, дорогая.
- Это хорошо, – сказала она.
- Вам удалось поспать?
- О, да. Теперь ваша очередь.
- Кто-то должен стоять на страже, – возразил Шарп, хотя сторожить у него вышло не слишком толково: он крепко спал, когда во двор забрёл французский офицер, и им всем очень повезло, что это был любитель живописи с блокнотом, а не обычный ублюдок, рыщущий в поисках поживы. – Что вы на самом деле могли бы сделать, так это посмотреть, можно ли растопить печь на кухне и приготовить чай. У меня в ранце есть немного заварки, на дне, вперемешку, правда, с просыпавшимся порохом, но нам это даже нравится.
- Там, на кухне, сержант Харпер, – застенчиво промолвила Сара.
- Смущаетесь того, что можете увидеть? – улыбнулся Шарп. – Харпер не будет возражать. В армии практически невозможно уединиться. Мы к такому приучены.
- Значит, я схожу и посмотрю, – согласилась Сара, нырнула в кухню и почти сразу вернулась, чтобы сообщить, что печь совсем холодная.
Она старалась ступать так тихо, как только могла, но всё же разбудила Харпера, который выбрался из своего импровизированного ложа и, близоруко щурясь спросонок, вышел на крыльцо.
- Который час?
- Смеркается, – ответил Шарп.
- Всё тихо?
- Было бы, если б не ваш храп. И ещё к нам заглянул лягушатник, поболтал с Сарой о том, как устроен мир.
- Ну да, мир устроен ужасно, просто позор какой-то, – согласился Харпер.
Он сокрушённо покачал головой, потом взялся за свою семистволку.
- Вы бы поспали, сэр. Давайте я покараулю, – он обернулся и приветливо улыбнулся вышедшей из кухни Джоане, которая сняла своё порванное платье и была в одной рубашке, доходящей ей до середины бедёр.
Девушка обняла Харпера за талию, откинула на его плечо темноволосую голову и улыбнулась Шарпу.
- Мы тут вдвоём постоим на часах, – пояснил Харпер.
- Это теперь так называется? – Шарп поднял свою винтовку. – Разбудите меня, когда устанете. Не хотите ли сначала вскипятить чаю? Мы тут собирались разжечь печь.
Самому ему больше всего хотелось не чаю, а спать, но Харпер, насколько он знал, мог выпить целый галлон.
- Я приготовлю на очаге, сэр, – Харпер указал на маленький камин в комнате, в котором стояла кастрюля на трёх ножках, предназначенная, чтобы готовить на жаре тлеющих углей. – В саду есть вода, в дождевой бочке. А кухня вся в вашем распоряжении, так что доброго сна вам, сэр.
Шарп наклонился, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, затворил за собой дверь и наощупь в дегтярно-чёрной темноте нашёл выход в маленький дворик, залитый жутковатым светом луны, пробивающимся сквозь застилавший небо дым. Шарп накачал насосом воды в каменное корыто, пучком соломы почистил сапоги, снял их и вымыл руки, потом расстегнул ремень… Взяв в охапку сапоги, палаш и ремень, он вернулся в кухню и, встав на колени, попытался нашарить в темноте ложе.
- Осторожнее, – раздался голос Сары из вороха одеял и мундиров.
- Что вы… - начал было Шарп, но замолчал, сообразив, что вопрос довольно глупый.
- Я там не нужна, – пояснила Сара. – Не то, чтобы сержант Харпер был недоволен, но этим двоим и без меня хорошо.
- Это верно, – согласился Шарп.
- И я вас не побеспокою нисколько, – пообещала она.
Но, разумеется, побеспокоила…
Шарп проснулся уже утром. Неизвестно как пробравшаяся в кухню кошка сидела на приступке печи и сосредоточенно мылась, поглядывая на Шарпа жёлтыми глазищами. Поперёк его груди лежала рука Сары, и он был поражён гладкостью и белизной её кожи. Она всё ещё спала, прядь её золотистых волос трепетала от лёгкого дыхания у приоткрытых губ. Шарп осторожно высвободился из её объятий и как был, голый, приоткрыл дверь кухни, чтобы посмотреть, что делается в комнате.
Харпер сидел в кресле, а у него на коленях спала Джоана. Ирландец обернулся, услышав скрип дверных петель и прошептал:
- Всё спокойно, сэр.
- Надо было меня разбудить.
- Зачем? В округе никакой активности не наблюдается.
- А капитан Висенте?
- Он-то? Еле ногами шевелит, но всё же пошёл посмотреть, что на улице. Обещал, что далеко ходить не будет.
- Я приготовлю чай, – пообещал Шарп и закрыл дверь.
Возле печи стояла корзина с лучинами для растопки и ящик с наколотыми полешками. Он старался делать всё как можно тише, но услышал за спиной шорох и, обернувшись, увидел, что Сара смотрит на него, зарывшись в ворох одеял и занавесок, служивших им постелью.
- Вы правы, – пробурчала она. – Армия ко многому приучает.
Прислонившись к печи, Шарп смотрел, как она садится, прикрывая грудь зелёной курткой Харпера и отводя глаза. Вдруг она яростно почесала бедро и спросила:
- Когда вы были в Индии, вы встречали людей, которые верили, что после смерти возродятся в теле другого человека?
- Я о таком не знаю, – пожал плечами Шарп.
- Я слышала, что там в это верят, – очень серьёзно заявила Сара.
- Они там верят во всякие глупости. Это не для меня.
- А я вот думаю, что в новой жизни стану мужчиной, – Сара прислонилась к стене.
- Ерунда это, – заметил Шарп.
- Мужчины свободнее нас, – сказала она, внимательно разглядывая свисающие с потолочных балок пучки сушёных трав.
- Я не свободен, – отозвался Шарп. – У меня армия в прошлом, в настоящем и в будущем. Всю жизнь. Армия и блохи.
Она снова почесалась.
- То, что случилось вчера… - Сара слегка покраснела, и было видно, что ей трудно говорить о том, что казалось таким простым и естественным в темноте. – В общем, кое-что изменилось. Вы остались таким же, каким были. Я – нет.
В соседней комнате послышался голос Висенте и сразу же кто-то постучал в дверь кухни.
- Минутку, Джордж! – крикнул Шарп и, заглянув Саре в глаза, спросил. – Я должен чувствовать себя виноватым?
- Нет-нет! – быстро сказала Сара и снова уставилась в потолок. – Просто всё изменилось. Для женщины это не мелочи. Для мужчины, наверное, всё по-другому.
- Я не оставлю вас, – сказал Шарп.
- Я не из-за этого волнуюсь, – ответила Сара, хотя на самом деле как раз это её и беспокоило. – Просто теперь всё по-новому. Я не такая, какой была вчера. И это значит, что завтра я тоже стану другой, – она слабо улыбнулась и спросила. – Вы меня понимаете?
- Вы мне потом ещё раз всё объясните, когда я проснусь. А сейчас, любимая, я должен послушать, что скажет Джордж, и ещё мне нужно выпить, чёрт возьми, чайку, – он наклонился, поцеловал её, а потом вытащил из вороха тряпья свою одежду.
Сара тоже нашла своё рваное платье, попыталась натянуть его через голову, но содрогнулась от отвращения и заявила:
- Оно воняет.
- Наденьте это, – Шарп бросил ей свою рубашку, натянул брюки, сапоги и перекинул ремень перевязи через голую грудь. – У нас целый день, чтобы постираться и всё починить. Не думаю, что чёртовы французы сегодня двинутся дальше, а здесь мы в относительной безопасности, – он подождал, пока она не застегнёт рубашку, а потом открыл дверь. – Извините, Джордж, разводил огонь.
Висенте был без мундира, с левой рукой на перевязи.
- Французы никуда не уходят, – сообщил он - Далеко я, правда, не ходил, но они не готовятся к выступлению.
- Отдыхают. Скорее всего, выступят завтра, – Шарп обернулся к Саре. – Посмотрите, есть ли у Патрика, чем это разжечь. Он вчера кипятил чай.
Сара протиснулась в дверь мимо Висенте, который глянул сначала на неё, потом на Джоану, которые обе были в грязных мужских рубашках и с голыми ногами, нахмурился, заглянул в кухню и побранил Шарпа:
- Здесь у вас прямо бордель.
- «Зелёным курткам» всегда везёт, Джордж. Их никто не принуждал.
- Это, по-вашему, оправдание?
Шарп засунул в печь побольше растопки:
- Оправдания не нужны, Джордж. Это жизнь.
- Поэтому у нас есть наша вера, которая учит, что есть кое-что выше простого существования, – заявил Висенте.
- Мне всегда везло в том, чтобы обходить стороной законы и веру.
Висенте был явно неудовлетворён реакцией Шарпа, но тут он увидел вчерашний рисунок, который Сара пристроила на полке, и просветлел лицом:
- Великолепно! Вылитый вы!
- Это, Джордж, образ народного гнева, изливающегося на прогнивший мир.
- Что-что?
- Так сказал парень, который это набросал.
- Так это не мисс Фрай нарисовала?
- Нет. Офицер-лягушатник нарисовал это вчера вечером, Джордж, когда вы спали. Подвиньтесь-ка, огонь несут, – они с Висенте уступили дорогу Саре, которая засунула в печь горящую щепку и подула, чтобы занялась растопка. – Нам нужно нагреть воды, постирать одежду и выбрать блох.
- Блох? – перепугалась Сара.
- А почему, как вы думаете, дорогая, вы всё время почёсываетесь? Вероятно, у вас там есть кое-что похуже блох, и поэтому мы потратим весь день, чтобы вымыться. Подождём, пока «граппо» уйдут, а это будет не раньше завтрашнего утра.
