и в курс дела введу и, кого скажете, пригласим. Как построим работу?
– Сначала в общем обрисуйте ситуацию, потом решим, с кем нам пообщаться ещё, – Вера выложила на стол из принесённого с собой кейса папку из кожи с красивым тиснением и шикарную авторучку. – Потом организационные вопросы, помещение для наших сотрудников, столы, стулья, ксерокс, компьютер, подключённый к вашей сети, принтер, пропуска, доступ на проходной, доступ к документам.
– Никакие документы выносить нельзя, – сказал Кербут. – Это требование безопасности.
– Разумеется, – кивнула Вера. – журнал-реестр, всё под роспись, копии, если понадобятся на вынос, вы сами цензурируете и визируете. Список сотрудников мы предоставим к понедельнику, их количество определим по результату встречи.
– Договор на аудит тоже подготовим к понедельнику, – подключилась я. – Сумма, сроки, объём и характер официальной части. И не забудьте про обещанную экскурсия.
– Да-да, Татьяна, непременно.
Вот так фирма "Арита-К" начала свою деятельность. До понедельника нам был нужен хотя бы один юрист и хотя бы один аудитор.
– Не дрейфь, Таня, – успокаивала меня Вера. – Мы же здесь будем работать не с китайской и не с немецкой юрисдикцией. Всё наше. Поднимем все предыдущие судебные и арбитражные решения за несколько последних лет, выявим, в чём основные просчёты и причины проигрышей, сформируем пакет рекомендаций, как их избегать. Наша цель не выигрывать конкретные процессы, а сделать так, чтобы их вообще по возможности не было. Так же изучим состояние текущих сделок и соглашений, нужные порекомендуем скорректировать, перезаключить или вовсе от них отказаться в пользу других. Нам не нужны сейчас какие-то очень крутые специалисты. Нам нужны просто специалисты, которые будут всё получать, носить, отбирать, лопатить и обеспечивать мне, так сказать, рабочую среду, при этом производя на заводе заметную и бурную деятельность нашей фирмы. К понедельнику будут у нас и юрист и аудитор – я этим сегодня же займусь. Первые пару дней я буду с ними и мы всё наладим.
Когда я слушала Веру, моя уверенность в положительном результате заметно росла.
Сомов появлялся на занятиях в университете всё реже и реже. Иногда я звонила ему и когда он отвечал, сердито шипела в трубку:
– Сомов, ты где, гад!? Ты учиться собираешься? Семестр только начался, а у тебя уже неуды! Я тебя уволю!
– Серваки получил, Тань, – гундосил Сомов в трубку. – Такие лапочки. Как звери гудят.
– Я же Оле сказала, не пускать тебя до обеда.
– Она и не пускала, пока я на ресепшене ей новый сканер не настроил.
Разговаривать с ним было бесполезно – он решил отчислиться.
– Ты не отчисляйся совсем, Сомов, – увещевала я его. – Возьми академический на год. Вдруг наша фирма не взлетит. Ты два курса закончил, на бюджете учишься, родителей пожалей.
– Да я из-за маменьки сюда и поступил, а хотел всегда в НГТУ на вычислительную технику. Маменька же у меня прокурором района была. Династию ей подавай. Загнала на юрфак. А я её предупреждал, что фигня какая-нибудь выйдет.
– Сомов, – вздыхала я, стоя у его стола в серверной и не зная, как его увещевать. Мне только и не хватало, чтобы его мама-прокурор стружку с нашей конторы, отвращающей её сыночка от учёбы, начала снимать. Ну, вот что ему сказать, если мне в этой серверной даже сесть было не на что. – Ты хоть стул для посетителей поставь.
А что ещё-то?..
– Нечего тут посетителям рассиживаться, – заявил Сомов.
– Чтобы завтра стул был! – сказала я. – Или мне что, приказ издать за подписью и печатью?
– Будет стул, – буркнул Сомов.
В серверной была такая толстенная и тяжеленая металлическая дверь, что ею даже не хлопнешь.
Чуть позже Сомов из университета отчислился. Заставить его учится юриспруденции, когда он с головой погряз в своих компьютерах, никто был не в силах. Даже мама-прокурор.
В последний тёплый и погожий день этой осени мы с Верой успели съездить на природу. А на следующий день похолодало, заветрúло и начались дожди. Мы специально не собирались, поездка случилась спонтанно. После занятий Вера заехала за мной в университет, и мы поехали в офис – я должна была подписать там кое-какие текущие бумаги. Их могла подписать и Вера, имитируя мою подпись, но у нас был уговор – мы так поступаем только тогда, когда я действительно, в силу каких-либо причин, не могу поставить подпись, и подделка подписи Верой согласована. Это было правильно – как директору мне не хотелось бы вдруг столкнуться со своей подписью, которую я не ставила и о которой даже понятия не имела.
В офисе Оля принесла в мой кабинет нужные бумаги – пару счетов, пару платёжек. Ничего важного и доходного, сплошные расходы – проклятие любого директора. Я их подписала.
Спросила Олю, обеспечена ли доставка после рабочего дня с завода домой наших юристов? Пока корпоративного транспорта у нас не было, Оля вызывала и оплачивала для них такси.
Попросила Олю напомнить мне не опоздать завтра на встречу по согласованию дизайна сайта фирмы. Я не хотела общаться онлайн, мне нужно было поговорить с девушкой-дизайнером лично – не дай бог они мне станут втюхивать какой-нибудь джумловский шаблон малоюзабельной корпоративной визитки, от которых в интернете меня воротит.
Ещё Оля мне сообщила, что у нашего арендодателя (с Дмитрием она знакома не была) из-за неких юридических неувязок по сетям не заключён договор на теплоснабжение здания. Она узнала это от управляющей и подумала, что ведь скоро начинается отопительный сезон. Не надо ли как-то попробовать посодействовать арендодателю в юридическом плане с этим договором, раз мы юридическая фирма? Арендодатель может это оценить. Оля соображала в правильном направлении, молодец.
Я посмотрела на Веру, сидящую тут же в кабинете на диванчике и читающую юридический журнал. Она кивнула и сказала:
– Позвоню сегодня Судницкому, спрошу, в чём там дело.
– Я ещё хотела спросить по отоплению, – начала Оля.
– Спрашивай.
– Вокруг ресепшена все батареи далеко, а у меня за стойкой так и вовсе ни одной нет, они все установлены по наружным стенам. А я там уже сейчас подмерзаю, ещё до холодов. Можно мне
