от головы своего ребенка, чтобы еще раз сжать руку леди Мейры, и резко выдохнула, стиснув зубы и сильно тужась, как ее учили.
— Это два толчка вперед и одно расслабление назад для следующего небольшого шага, — сказал отец Жефри, — но вы делаете замечательные успехи! Этот юноша появится очень скоро, я обещаю!
— И… потом… мне нужно… продолжить работу… ради его брата… или сестры, — Айрис тяжело дышала.
— Да, это так, милая, — сказал ей на ухо любимый голос. — Но ты справишься с ней так же чудесно, как и с ним, и знаю, хоть ты ни на минуту в это не поверишь, но ты никогда в жизни не была так красива. Я имею в виду, — голос был полон юмора и глубокой любви, — справедливо, и ты выглядишь абсолютно ужасно во многих отношениях, но думаю, что ты самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел. И, похоже, ты даже собираешься провернуть это до того, как ворвется Стивирт. Кто сказал, что корисандские девушки никогда не приходят вовремя?
Отец Жефри понятия не имел, почему его пациентка вдруг засмеялась, даже во время схваток, но он полностью одобрил это.
IX
Прекрасные модистки госпожи Маржо, город Зион, земли Храма
— Это твой лучший дизайн на сегодняшний день, Эйлана! — восхищенно улыбнулась Жоржет Стивинсин. — Мне особенно нравится то, что ты сделала с мехом ящера-резака на лицевой стороне!
— Рада, что тебе это нравится. — Ответная улыбка Эйланы была меньше и более мимолетной. — Как думаешь, госпоже Маржо это тоже понравится?
— Уверена, что понравится. — Жоржет склонила голову набок. — Что тебя беспокоит, Эйлана?
— Беспокоит меня? — Эйлана рассмеялась. Это был не очень убедительный смех, и она знала это, но быстро покачала головой. — Меня ничего не беспокоит, Жоржет. Ну, ничего, кроме того, одобрит ли госпожа Маржо мой дизайн или нет!
— Если это действительно все, что тебя беспокоит, то ты можешь остановиться прямо сейчас, — сказала ей Жоржет. — Поверь мне, это именно то, что ищет викарий Тадейус, и его жене это понравится. Это будет идеально сочетаться с ее волосами и тем новым пальто из снежного ящера, которое он купил для нее в прошлом месяце.
— О, хорошо, — Эйлана выдавила из себя чуть более искреннюю улыбку. — Я действительно волновалась, когда она дала мне заказ на дизайн. Имею в виду, я знала, что она все перепроверит и не одобрит ничего, что, по ее мнению, не сработает, но это все равно большой шаг от продавщицы до помощника дизайнера.
— О, милая! — Жоржет обняла ее за плечи и быстро сжала. — Ты много работала, и у тебя действительно хороший глаз на цвета и формы. Я ничуть не удивлена, что госпожа Маржо предложила тебе повышение. И ты также заслуживаешь все это!
— Спасибо. — Эйлана обняла ее в ответ. — Это много значит, особенно от тебя, Жоржет.
— Просто помни, я никогда не лгу… за исключением случаев, когда у клиентки больше денег, чем ей нужно, и совсем нет дизайнерского чутья!
Эйлана удивила саму себя хихиканьем, и Жоржет отпустила ее. Судя по выражению голубых глаз более старшей женщины, она даже отдаленно не была уверена, что одобрение или неодобрение дизайна Эйланы их работодателем было единственным, что было у нее на уме. Но она никогда не была из тех, кто лезет не в свое дело; это было одной из вещей, которые больше всего нравились Эйлане в ней. Если бы Эйлана попросила ее о помощи, она знала, что Жоржет не задумываясь окажет ее, но были некоторые вещи, с которыми никто не мог помочь.
И есть также вещи, в которые ты не вовлекаешь друзей, если не можешь помочь, — строго напомнила она себе.
Она кивнула Жоржет и направилась к витрине, которую госпожа Маржо попросила ее переставить перед обедом. Снова шел снег — сильный, — и они не ожидали, что в такой день будет много работы, так что у нее должно быть достаточно времени, чтобы все сделать правильно. Однако она предпочла бы более яркий солнечный свет за окнами магазина. Тусклый, серый дневной свет, просачивающийся сквозь облачный покров и снег, наверняка приглушит и скроет более тонкие оттенки цвета.
Что ж, ты всегда можешь переставить ее снова, когда у нас, наконец, для разнообразия будет день с настоящим солнечным светом, — подумала она. — А пока тебе будет чем заняться, кроме беспокойства.
Она прикусила губу при этой мысли, когда вошла в оконный проем и начала осторожно снимать текущую экспозицию шляп и манекенов. Она снова сказала себе — очень твердо, — что беспокойство никогда не приводило ни к чему хорошему. Как сказал Лэнгхорн: — Достаточно для этого дня зла, но я говорю вам, что этот день пройдет, как проходит все зло. Беспокойство внутри вас не ускорит и не замедлит его прохождение, а скорее избавит вас от всякого страха и возложит вашу веру на Бога, Который снимет с вас бремя этой неуверенности, как Он снимает все бремя.
К сожалению, она всегда находила, что это конкретное предписание немного трудно выполнить даже в лучшие времена. После почти двух полных дней молчания дяди Гастана — вдобавок ко всему, что случилось с Кристал, — беспокойство и, да, страх стали ее постоянными спутниками. Она подумывала о том, чтобы поделиться этим страхом с Жоржет, но ненадолго. На самом деле она никогда не
