Джо подвел Грейс к низкому шишковатому пню – тому предстояло стать чем-то вроде подставки – и ласково придерживал Гонзо.
– Подойдет? – спросил он.
– Ну, не знаю. Если получится.
Джо крепко обхватил Гонзо за шею, а другой рукой поддерживал Грейс. Гонзо фыркнул – Джо погладил коня по шее, успокаивая. Опершись о плечо мальчика, Грейс поставила здоровую ногу на пень.
– Порядок?
– Вроде да.
– А стремена не коротковаты?
– Нет, все хорошо.
Ее левая рука все еще лежала на его плече. Интересно, чувствует он, как сильно пульсирует в ней кровь?
– Отлично. Держись за меня, а когда будешь готова, положи правую руку на дугу седла.
Глубоко вздохнув, Грейс сделала все, как сказал Джо. Гонзо слегка повел головой, но стоял как вкопанный. Убедившись, что Грейс сохраняет устойчивое положение, Джо наклонился и положил руку на стремя.
Это было самым трудным. Когда она будет ставить левую ногу в стремя, весь вес придется на протез. Грейс боялась поскользнуться, но Джо крепко ее держал, и не успела она опомниться, как нога уже уверенно, как в прежние времена, упиралась в стремя. Гонзо слегка вздрогнул, но Джо снова успокоил его, на этот раз – решительнее, и конь тут же снова замер.
Теперь ей оставалось только перекинуть через круп лошади искусственную ногу, но это было трудно – ведь в ней совсем отсутствовали всякие ощущения. И тут вдруг Грейс вспомнилось, как она последний раз садилась на лошадь – в то самое роковое утро.
– Нормально? – спросил Джо.
– Да.
– Тогда продолжим.
Она уперлась левой ногой в стремя, перенеся на нее весь свой вес, и попробовала оторвать от пня правую ногу.
– Так высоко мне не поднять.
– Откинься в мою сторону. Откинься – у тебя будет больше угол.
Грейс послушалась и, собрав все силы, словно от успеха зависела ее жизнь, сделала рывок ногой, слегка откинувшись в сторону и чувствуя поддержку Джо. Нога ее высоко взлетела и, описав дугу, опустилась точно куда надо.
Грейс сидела в седле, удивляясь, что не воспринимает его больше чужеродным телом. Джо заметил, что девочка водит ногой в поисках стремени, и метнулся ей на помощь. Бедро Грейс радостно вспоминало ощущение седла под собой, и девочка уже не могла с точностью сказать, где кончается это ощущение и начинается пустота.
Джо отступил в сторону, не сводя с нее настороженного взгляда, но Грейс была слишком сосредоточена на своих переживаниях, чтобы заметить это пристальное внимание. Взяв в руки поводья, она направила Гонзо вперед. Конь послушно двинулся с места, и они поехали вдоль излучины. Грейс ни разу не оглянулась. Оказалось, что она владеет протезом лучше, чем могла представить, хотя должна соизмерять усилия мышц бедра с реакцией лошади. Гонзо, казалось, понимал это, и когда они добрались без всяких происшествий до конца поляны и повернули назад, то совсем приладились друг к другу.
Грейс наконец подняла глаза и увидела, что Джо, дожидаясь ее возвращения, стоит на прежнем месте – в цветочных зарослях. Она подъехала к нему легким размашистым шагом и остановилась, и он широко и радостно ей улыбнулся. Солнце заливало его лицо, за спиной простирался цветущий луг, и Грейс вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается. Но, закусив покрепче губу, она тоже улыбнулась в ответ.
– Сама видишь – пара пустяков.
Грейс кивнула и, с трудом овладев голосом, подтвердила: да, конечно, пара пустяков.
10
Кухня в речном домике выглядела вполне по-спартански, освещали ее лампы дневного света, ставшие кладбищем для разных букашек. Когда Фрэнк и Дайана переехали в большой дом, они захватили с собой все более или менее ценное. Горшки и сковородки были все из разных кухонных наборов, а чтобы работала посудомойка, приходилось все время держать палец на выключателе. Единственное место, остававшееся для Энни до сих пор загадкой, была духовка, но и та, похоже, обладала сложным характером. Изоляционные прокладки на дверце совсем сгнили, режим нагрева отсутствовал, так что готовить в ней можно было только наугад, положившись на случайную удачу.
Приготовить яблочный пирог по французскому рецепту было совсем несложно, но вот в чем его подать? Энни слишком поздно сообразила, что у нее нет нужного количества тарелок, ножей, вилок и даже стульев. Ей пришлось превозмочь гордыню и отправиться к Дайане – позаимствовать приборы, хотя это и портило впечатление. Кроме того, единственный стол, за который могли усесться все гости, Энни приспособила для работы, и ей пришлось разгружать его, поставив всю аппаратуру пока на пол, завалив газетами и журналами.
Вечер начался с неприятного сюрприза. Энни привыкла к тому, что ее знакомые считали: чем позже придешь – тем лучше для тебя и для хозяев, и никак не предполагала, что гости явятся вовремя. Однако ровно в семь, когда она еще не была одета, Энни увидела в окно, что Букеры – все, кроме Тома – идут к дому. Она велела Грейс встречать гостей, а сама помчалась наверх и натянула платье, которое даже не успела погладить. Когда на крыльце послышались голоса, Энни уже подкрасилась, причесалась, надушилась и спускалась вниз.
Только увидев Букеров, Энни поняла, насколько идиотским был ее план: что может быть глупее, чем принимать людей в их собственном доме? Все чувствовали себя неловко. Фрэнк извинился за Тома: у того возникли неприятности с молодой кобылой, и потому он немного задерживается. Впрочем, он скоро будет – когда они уходили, он уже принимал душ. Энни спросила у гостей, чего бы они хотели выпить, с ужасом вспомнив, что забыла купить пива.
– Я бы выпил пивка, – естественно, тут же сказал Фрэнк.
Но все вроде уладилось, когда Энни откупорила бутылку вина, а Грейс с Джо и близнецами уселись на полу перед компьютером. Дочь тут же стала демонстрировать своим новым друзьям чудеса Интернета: те раскрыли от удивления рты. Энни, Фрэнк и Дайана вынесли стулья на крыльцо и уселись там, любуясь последними лучами заходящего солнца. Букеры со смехом вспоминали про приключения Скотта с теленком, уверенные, что Грейс рассказала все матери. Энни притворилась, что ей все известно. Потом Фрэнк долго рассказывал о том, как он еще школьником принял участие в родео и опозорился прямо перед глазами своей тайной симпатии.
Энни старательно изображала жгучий интерес, а сама напряженно ждала, когда из-за угла дома появится Том. Наконец он показался, и то, как он снимал шляпу, как улыбался и извинялся за опоздание, – было точь-в-точь таким, как она представляла.
Энни ввела его в дом и, не дожидаясь, пока он спросит пива, извинилась, что его нет. Ничего, вино тоже замечательная штука, ответил Том, глядя, как она наполняет бокал. Передавая Тому вино, Энни наконец посмотрела ему в глаза – и мигом забыла все, что собиралась при этом сказать. Пауза затягивалась, и Том поспешил помочь, бодро заметив:
