Все лето и начало осени Кауфман тщательно готовился к новой миссии: изучал документы, беседовал с десятками людей, бывавших в его генерал-губернаторстве, с руководителями различных ведомств, подбирал сотрудников. За те месяцы, что он оставался в Петербурге, готовясь к отъезду в неведомый край, искусные придворные мастера великолепно оформили Царский манифест, дававший туркестанскому наместнику огромную власть – это было произведение искусства само по себе. «Сама грамота в золотом глазетовом переплете, – свидетельствовал историк Туркестана М.А Терентьев, – прошнурованная толстыми золотыми шнурами, пропущенными сквозь массивный серебряный вызолоченный ковчежец и залитыми красным воском с вытисненною на нем большой государственной печатью; большие золотые кисти, прикрепленные к концам шнуров; текст, писанный золотом и крупными буквами в рамке гербов всех губерний и областей России, красивая подпись Александра II – все это вселяло в именитых туземцев, которым Кауфман не упускал случая показать «золотую книгу», особое к ней почтение и благоговение. Быстро разнеслась молва о золотой книге и страшной власти, данной ею Кауфману»[306]. Как видим, психология обитателей тех мест хорошо учитывалась.
В Туркестане Кауфман появился в декабре 1867 г. Прежде всего он образовал несколько комиссий, целью которых было: провести перепись местного населения, обозначить границы уездов и волостей; организовать выборы членов местного самоуправления; установить размеры налогов и начать их сбор. Было признано, что зима – самое лучшее время для проведения переписи: кочевники прекращают перекочевки, располагаются в оврагах и других защищенных от ветра местах на зимовку, и хотя их нелегко бывает найти в камышах и кустарниках, но зато в это время они находятся на одном месте и собираются вместе всем родом или кланом. Несмотря на снега и морозы, члены комиссий находили зимовки кочевников и сообщали им требования, предъявляемые к ним новой российской властью.
Члены комиссий объясняли старшинам и судьям, которых избрали люди, их новые права и обязанности, сообщали, что отныне они будут получать фиксированное жалованье, а не подношение натурой, как это было при ханах. Отныне с каждой кибитки в виде подати предполагалось получать 3 рубля в год. Новые условия существования в кочевых районах протеста не вызывали.
Общение с оседлым населением было не столь легким и успешным: сказывалась враждебная агитация, которую вели мусульманские священнослужители и ханские чиновники. В связи с этим Кауфман посчитал необходимым провести в крае «разъяснительную работу» и начал ее сам. 1 января 1868 г. он выступил перед именитыми людьми Ташкента.
Выйдя к собравшимся в парадном мундире при всех регалиях, он произнес программную речь. Прежде всего он напомнил собравшимся их недавнее прошлое: «Богатые люди подвергались, по капризу высших властей, опасности быть повешенным или зарезанным потому только, что были богаты. Всякий человек без исключения мог быть подвергнут телесным наказаниям. Караваны грабились киргизами (то есть казахами. – Е. Г.), и, чтобы охранить свои товары, ташкентцы были принуждены содержать войска в укреплениях, выстроенных на торговых путях, вы знаете, что это дорого стоит. К довершению всего, кровавые перевороты в Коканде или Бухаре отзывались в сартовских городах неистовством кипчаков или другой партии, успевшей захватить власть над ханством в свои руки… Однако с тех пор, как наши войска заняли эту страну, русские законы защитили сартов. Жизнь и имущество жителей завоеванных мест были обеспечены»[307].
Далее следовало изложение основ нового политико-административного устройства края: «Правительство полагает возможным предоставить ташкентцам, как и всем другим сартам, право выбирать правильным образом арык-аксакалов, аксакалов и казиев с подчиненными им лицами»[308].
На встрече было объявлено, что местные жители будут подлежать шариатскому суду казиев, на решение которых русские чиновники будут иметь права оказывать влияние. Вводился новый порядок сбора налогов через выборные хозяйственные управления, при этом упрощалась система налогообложения; число налогов сокращалось до трех. При ханах налогов и сборов было множество, никто толком не знал сколько их, тем более что в любой момент мог быть введен первый налог. Новостью для местных жителей был названный Кауфманом новый сбор на устройство регулярного почтового сообщения.
В заключение своей программной речи, в которой очень подробно разъяснялись нововведения российских властей, генерал-губернатор сделал многозначительное заявление: «Передайте также вашим согражданам, что если благие намерения правительства будут встречены со стороны жителей Ташкента равнодушием, вследствие которого оно не будет в состоянии исполнить всех намерений, или если сарты, вместо того чтобы помогать, станут паче чаяния мешать выполнению целей правительства или обманывать его, то это убедит меня, что вам слишком рано еще давать законы, подобные тем, которые хотят вам дать. Передайте, что тогда правительство будет принуждено, вследствие вашего неблагоразумия, вмешаться во внутренние порядки вашей жизни. Тогда само правительство назначит вам аксакалов, казиев и чиновников, которые будут брать с вас подать уже по усмотрению администрации»[309].
Таким образом, с самого начала Кауфман дал понять населению покоренного края, что русская администрация не собирается ломать сложившийся веками уклад его жизни, дает ему возможность организовать самоуправление, устранив ханскую тиранию. Провозглашалась система так называемого косвенного управления, то есть управления через существующие традиционные институты власти. Строго говоря, новой эта система не была – она применялась на просторах Римской империи; достаточно вспомнить Иудею времен Христа и ее прокуратора Понтия Пилата. В условиях российской действительности основные принципы системы были разработаны и сформулированы впервые на базе тщательных полевых исследований, то есть можно говорить о ее научной обоснованности. В Туркестане эта система получила название военно-народного управления. Слово «военно» появилось по той причине, что край был завоеван силой оружия и остался в управлении Военного министерства, да и все сколько-нибудь ответственные должности в русской колониальной администрации занимали генералы и офицеры.
Система косвенного управления, созданная по схеме, провозглашенной Кауфманом на встрече с именитыми гражданами, очень скоро оказалась малоэффективной. Избранные населением члены хозяйственных управлений оказались нерадивыми и недобросовестными. Сборщики налогов присваивали часть собранных денег, шариатские суды – казии судили несправедливо, что заставило местных жителей обращаться с жалобами к членам русской администрации, которые на первых порах плохо знали местные условия и нередко реагировали неадекватно. Впрочем, малая эффективность косвенного управления в завоеванных Россией регионах Средней Азии не была явлением уникальным, присущим только российской колониальной политике, столь же неэффективна она была и в британских колониях, где практиковалась задолго до Кауфмана. Англичане постоянно совершенствовали эту систему, ее развитию фактически посвятил свою жизнь один из самых видных строителей Британской империи лорд Лугард, бывший не только практиком, но и теоретиком косвенного управления, однако уже в 30-х гг. XX в. чиновники британской колониальной службы убедились в незначительности КПД, казалось бы, детально разработанной системы.
К лету 1868 г. административный контроль был установлен над всей территорией Туркестанского генерал-губернаторства.
В последующие годы, по мере продолжения в Средней Азии русских завоевательных походов, происходили изменения в территориальной структуре края. Так, земли, отторгнутые от Бухарского эмирата, были названы Зеравшанским округом. После взятия Хивы в 1873 г. и заключения с хивинским ханом мирного договора хивинская территория по правому берегу Амударьи была аннексирована и введена в состав Сырдарьинской области, но в связи с ее удаленностью от Ташкента получила самоуправление и необычное наименование – Амударьинский военный отдел. Начальник этого отдела должен был постоянно наблюдать за ханом Хивы и его беспокойными подданными, туркменами-иомудами.
Вплоть до 1875 г. Кокандское ханство сохраняло формальную независимость подобно Хиве и Бухаре, но вопиюще беззаконное правление хана Худояра вызвало возмущение местных жителей, и они восстали. Непрекращающийся хаос в ханстве и нападения восставших на районы, уже включенные в состав Российской империи, вынудили российские власти вмешаться и подавить беспорядки, о чем говорилось выше. Сначала была аннексирована (в качестве компенсации за причиненный ущерб) только часть ханства, однако невозможность установить в ханстве нормальное управление при сохранении власти Худояра заставила Кауфмана отдать распоряжение ликвидировать Кокандское ханство как традиционное государство, сформировать из входивших в него земель Ферганскую область.
