Музыканты заиграли неизбежное «Правь, Британия, морями». Вражеские пушки, крохотная часть захваченной Веллингтоном артиллерии, возглавляли процессию трофеев, пестревшую флагами и вымпелами. Однако публика ждала Орлов, восемь штандартов на ярких цветистых повозках.
Каждый французский полк имел Орла. Не все из представленных нынче были отбиты в сражениях. Два, насколько помнил Шарп, нашли в крепостях. На этих двух не было полковых номеров. Очевидно, их приберегали для вновь сформированных частей. Третий был выброшен в реку с моста окружённой горсткой французов, выужен со дна испанскими крестьянами и преподнесён в подарок Веллингтону.
Остальные штандарты достались англичанам ценой крови. Среди них был Орёл, отобранный под Бароссой ирландцами из 87-го полка. Как и талаверский, баросский Орёл захватили сержант с офицером. Харпер, прищурившись, смотрел на вереницу «колесниц»:
— Который наш, сэр?
— Первый.
Капитан Хэмиш Смит жадно ловил далёкий блеск невиданных им доселе Орлов, с почтением поглядывая на двух стрелков. Они совершили Деяние. Они вынесли с поля боя вражеское знамя, и всякий воин, как бы ни был он разобижен на армию, в глубине души пытал себя вопросом: а смог бы я?
— Мы захватили не восемь, а десять Орлов. — довольно сообщил Харпер.
— Десять? — удивился Смит.
— Два под Саламанкой. Один ребята распилили. Думали, золотой. Второй втихаря продали кому-то из офицеров. Попались бы, расстрела не миновать!
Шарп хмыкнул. Слухи ходили разные, а сколько в них правды — каждый решал сам.
Майор перевёл полубатальон мостом через Серпентину, свернул на восток вдоль Королевской дороги. Он поглядывал на ворота Гайд-парка. Джейн там не было. Шарп твердил себе, что и не ожидает увидеть её, но сердце всякий раз предательски ёкало. Южная сборная площадка, куда стремился Шарп, обезлюдела. Там остались лишь ополченцы-«французы» в голубой рабочей форме. Они держали красно-бело-синие триколоры, — флаги, изготовленные для того, чтобы ещё до полудня достаться победителям-«британцам».
Условные «британцы» на северной площадке готовили впечатляющее, с фланговым огнём пушек, наступление, которое должно было изображать завершающий этап сражения при Виттории — преследование французов и выдворение их из Испании.
Трофеи провезли мимо королевской ложи и теперь показывали простому люду, толпящемуся у верёвок.
— Сэр. — напряжённо позвал Харпер.
Пехотный капитан, замотанный и потный, скакал к ним. В руке он держал пачку бумаг. Шарп ударил шпорами по бокам коня, поспешив капитану навстречу:
— Прекрасный день!
Капитан ощупал взглядом куртку Шарпа, пытаясь определить звание. Недоумённо покосился на красные мундиры солдат за спиной стрелка:
— Вы… Э-э?
— Майор Ричард Шарп. С кем имею честь?
— Сэр? Миллорс, сэр. — капитан торопливо откозырял и полистал бумаги, — Шарп, сэр?
— Да. Что-то не так, Миллорс?
— В общем-то… — капитан замялся, выискивая фамилию Шарпа в списках.
— Из Испании новости есть?
— Испания? Да, вроде… Веллингтон отбросил французов за Пиренеи…
— Значит, мы уже во Франции?
— Пока нет, как будто.
Слава Богу, подумал Шарп.
Миллорс отчаялся отыскать фамилию стрелка в своих списках и спросил прямо:
— Э-э, сэр… Вы уверены, что должны быть здесь?
Озадаченно сдвинув брови, капитан смотрел на полубатальон. Без подворотничков, в форме, несущей все приметы недельного марша, солдаты мало походили на войско, готовое предстать пред очами Его Высочества.
— Уверен. — дружелюбно осклабился Шарп, — Приказ полковника Блаунта. Кому-то же надо потом прибраться.
— Конечно, сэр. — с облегчением кивнул Миллорс.
Блаунт, как вычитал утром Прайс, был одним из ответственных за мероприятие офицеров, а четыре роты обычной пехоты вполне (и капитан не мог с этим не согласиться) подходили для хозяйственных работ по приведению парка в первозданное состояние.
— Простите, сэр, вы случайно не тот самый…
— Тот самый.
Шарп качнул головой в сторону «колесниц»:
— Первый Орёл — мой.
Миллорс просиял:
— Разрешите пожать вашу руку, сэр!
Капитан энергично тряс ладонь Шарпа, и стрелок мягко осведомился:
— Не возражаете, если мои люди понаблюдают отсюда?
— Пожалуйста, пожалуйста, сэр! — Миллорс рад был услужить человеку, лично добывшему Орла.
— Вас не затруднит предупредить своих, капитан?
— О чём разговор, сэр! Посодействовать вам, пусть в такой малости, мой долг и святая обязанность!
Дежурная улыбка застыла на устах Шарпа. Лицо его посветлело, и Миллорс крутнулся в седле, прослеживая взгляд майора.
Девушка, растрёпанная и запыхавшаяся, спешила к ним. Хорошенькая, отметил Миллорс. Шарп, забыв обо всём на свете, бросил коня вперёд:
— Джейн!
— Господь милосердный, спаси нас и сохрани! — высказался Харпер, глядя, как его командир слетает с седла, чтобы сжать девушку в объятиях.
— Старшина? — Смит не был уверен, к нему ли обращается Харпер.
Тот крякнул:
— Не в моём обычае критиковать офицеров, сэр… — ирландец скромничал. Критиковал офицеров он часто и со вкусом, — Женщина, сэр. А женщины и мистер Шарп — опасная смесь, сэр. Куда там пороху. Беда, сэр. Беда.
— Это же родственница сэра Генри?
— Вот-вот, сэр. Беда. — повернувшись к глазеющим на майора с девушкой солдатам, старшина рявкнул, — Чего зёнки разули? Женщин не видели? А-ну, равнение налево!
Она раскраснелась, тяжело дышала, и она была в его объятиях. Жадно хватая воздух, Джейн едва выговорила:
— Он… забрал… их.
— Вы пришли.
— Он забрал их!
— Забрал что?
— Книги!
— Да чёрт с ними.
Шарпу в эту минуту было плевать на весь мир. Счастье заполняло его целиком, так что казалось, шелохнись — и оно выплеснется наружу, добавив красок всему вокруг: и солнцу, и небу, и траве.
— Вы пришли.
— Пришла. Он был там, представляете? Опять с ужасно насмоленными усищами. Глупо, правда?
Смех её рассыпался тысячей колокольчиков, и Шарп понял: она тоже счастлива. Счастлива оттого, что он держит её за плечи. Счастлива оттого, что он рядом.
— Мой дядя забрал книги.
— Чёрт с ними.
Она провела пальцем по видавшей виды ткани его куртки, испятнанной кровью, своей и чужой:
— Как страшно.
— Моя боевая куртка.
Она продела палец в прореху:
— Да, майор Шарп, вам действительно нужна жена.
— Джейн.
Она несмело взглянула ему в глаза:
— Я не вернусь обратно.
