Ее слова произвели ожидаемый эффект — смесь растерянности и страха на лице Лемака. Не давая ему опомниться, Каль разъяснила:
— Отец, вероятно, использует сына в какой-то чрезвычайно важной миссии. Речь может идти о вещах, по сравнению с которыми даже аТан будет игрушкой.
Лемак прошелся по кабинету. Резко спросил:
— Зачем вы убили моих людей?
— Не стоило приставлять ко мне конвой. Я хотела доказать, что сотрудничаю по доброй воле. К тому же у них у всех аТан, я ударила им лишь по бумажнику и самолюбию. Если мы выпотрошим мальчика, бессмертие станет для нас таким же доступным, как и для Кертиса.
— Возможно. — Лемак подошел к Каль, заглянул ей в глаза: — Ты предлагаешь мне авантюру, которая может погубить нас за несколько секунд — если мальчик умрет и его отец узнает о происходящем.
— Но и приз хорош.
— А зачем тебе делить его на двоих?.. Шестерки явно не в счет.
— Потому что мальчик иммунен к наркотикам и переносит три «ц» без слез и криков. Мне нужен сильный союзник, чья школа допросов отлична от нашей, — честно сообщила Каль и, помолчав, добавила: — К тому же вы мне симпатичны, адмирал. Особенно теперь.
— Тебе вдвойне повезло… в этом теле я склонен к авантюрам. — Лемак вернулся к столу, посмотрел на невидимый для Каль экран, потом коснулся сенсора и приказал: — Мальчика в тюремный блок, под жесткий контроль. Остальным задержанным — свободный режим передвижений, без права покидать базу. Выделите им каюты.
Он снова посмотрел на Каль. Заметил:
— Это забавно, особенно то, что Кертис отправляет малолетнего сына в космос. У меня есть хорошие специалисты, они приступят к работе немедленно. Мальчик заговорит.
— Благодарю, Лемак. — Каль не тронулась с места.
— Полагаю, наш странный альянс надо скрепить небольшим банкетом. — Адмирал развел руками, словно подчиняясь неизбежному. — Как вы относитесь к ужину при свечах?
— Так же хорошо, как и к завтраку в постели, — чувствуя, как отпускает ее напряжение, откровенно сказала Изабелла.
6
«Серафим» был лучшей моделью брони, с которой когда-нибудь работал Кей. Он тренировался пять часов подряд — не потому, что это было так необходимо, просто сам процесс доставлял ему удовольствие. Томми занимался в другом зале, с инструкторами Семьи — Кей не был столь самонадеян, чтобы считать себя великим педагогом.
Сейкер появилась, когда он начал разоблачаться. Окинула критическим взглядом помещение: раздробленные стенные панели, скальное крошево, покрывающее металлический пол, согнутые трубы тренажеров, бронированный лист в держателях посреди зала. В титановой броне пятисантиметровой толщины зияла оплавленная дыра, повторяющая формы человеческого тела.
— Давай помогу, — сказала она Кею.
Сизые керамические пластины были тяжелыми и горячими. Она умело отстегивала одну часть за другой, и Дач начал возникать из своей причудливой скорлупы. Мокрый от пота, усталый, с непривычно мягким взглядом.
— Привык? — Лика положила ладони на плечи Кея. Он остался сидеть на полу, среди разбросанных сегментов брони, запрокинув голову, отдавшись ее движениям.
— Словно в ней родился. Только ноги ломит.
— Я скажу, чтобы отрегулировали усилители. — Сейкер закончила разминать ему плечи, принялась массировать шею.
— Не надо, я должен чувствовать свою массу. Ты говори, не тяни.
— Каль у Лемака. С ней меклонец и женщина-механистка. Мальчик в допросном центре базы.
Кей поднялся. Осторожно взял Лику за плечи, просто сказал:
— Спасибо. Я никогда этого не забуду. Прикажи подготовить мой корабль.
Сейкер помолчала, разглядывая Кея. Спросила:
— Кертис пообещал тебе так много, земляк?
На лице Кея не дрогнул ни единый мускул.
— Дело уже не в Кертисе, сестра.
— Ты расскажешь?
— Корабль!
— Его готовят, Кей. Я могу узнать хоть что-либо?
Дач покачал головой.
— Кей, военная база Империи — это не провинциальная тюрьма. Там найдется оружие на твою броню, броня на твое оружие и несколько сотен профессионалов.
— Я знаю. Сколько у меня времени?
— Пять часов. Не гримасничай, на твое корыто навешивают блоки маскировки и вспомогательный движок. Ты достигнешь Догара за двенадцать часов, быстрее просто невозможно. Да и мне нужно время на проработку плана — логика никогда не была твоей сильной стороной.
Они вышли из зала вместе — Лика Сейкер в длинном темном платье и полуобнаженный Кей Дач. Техники уже начали возиться с броней — «Серафим» требовал тщательной проверки и подзарядки.
— С тобой пойдут Кас/с/ис и Андрей. Им я верю.
— Железо на железо?
— А разве есть выход? Еще дам пару шестерок. У них погашен инстинкт самосохранения, так что используй их полностью.
— Хорошо. Лика, кто ваш мясник?
Женщина поморщилась:
— Что ты хочешь?
— Все, что ты сможешь мне дать.
Врач был молодым, с короткой бородкой, вялым взглядом из-под очков и абсолютно неспешными движениями. Он осмотрел Кея, потом, оставив его лежать на кушетке диагноста, долго изучал ползущие по монитору строчки.
— Вы более чем здоровы.
— Знаю. Но этого недостаточно.
— Времени у нас много?
— Совсем нет.
Врач откинулся в кресле, разглядывая Кея со спокойным любопытством.
— А не жалко себя, парень?
— Нет. Предлагай.
Сейкер, стоящая в углу, едва заметно кивнула. Врач вздохнул, поправляя оправу. Предупредил:
— Я тебя потом не восстановлю.
— Понимаю.
— У тебя разовая акция?
— Да. На два-три часа.
— Хорошо. Полимерные цитостимы в мышцы, керопласт подкожно, кардиоводитель и гормономодулятор. Плюс обычный боевой коктейль.
— Работай, — закрывая глаза, сказал Кей.
Когда ему делали уколы в мышцы, Сейкер молча наблюдала за происходящим. Мутная желтая жидкость вводилась неохотно — даже сквозь самые толстые иглы. Потом автохирург, похожий на громадного металлического паука, явно меклонской сборки, вонзил полое щупальце в грудь Кея между третьим и четвертым ребром слева. Маленькая ампула кардиоводителя скользнула по щупальцу и присосалась к миокарду.
Сейкер вышла.
— Долго еще? — спросил Кей. Врач, задающий программу фармосинтезатору, покачал головой:
— Полчаса.
Автохирург вытер с кожи капельку крови, брызнул фиксирующим спреем и отполз. Врач достал из стеклянного шкафа маленький прибор — блестящая щетка из тонких игл и прозрачный пузырь с опалесцирующим раствором над ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
