удастся днем?
(Показывает на голову.) Все равно не отключишься.
К л а р а (показывая на белье). Куда же это положить?
К а т а. Пока на диван в нашей комнате. Потом я найду место. Придется нам с Вицей немного потесниться.
К л а р а. Ну, это будет неплохо. (Берет белье в охапку и выносит.)
К а т а (пока Клара ходит по другой комнате, снова садится, обхватив голову руками). Скажите, сестра Клара, если б, допустим, сейчас восстановили ваш орден, францисканцев с их монастырями… вы бы вернулись? (В ответ на ее молчание.) Вы слышали, что я спросила?
К л а р а (появившись в дверях, пристально смотрит на нее). Вернулась бы я обратно?
К а т а. Допустим, папа римский и партия договорились бы.
К л а р а. Так как же, вы думаете, я поступила бы? (С подозрением.) Может, вы что слышали?
К а т а. Нет. (Смеется.) Пока что вам нечего опасаться… Но, как вы сказали, это была вторая милость господня. Что он вызволил вас из ордена.
К л а р а. А обет?
К а т а (отмахиваясь). Обет!
К л а р а. Вы, конечно, неверующие… то есть не то чтоб совсем без веры, по крайней мере вы, — а такие, кто сам не ведает, что верит.
К а т а. Что до моего обета — поскольку ради покойной мамы мы венчались в церкви, — я бы отпустила… (тише) мужа. Мой обет где-то там, глубже.
К л а р а. Там же, где и наш.
К а т а. Мой обет блюсти интересы семья пронизывает все мое существо. Он в том, что я знаю, что им хорошо. Их судьбы вверены моим заботам.
К л а р а. Кем, моя милая? Скажите, кем? Вот видите, вы тоже не можете обойтись без всевышнего.
К а т а. Да, верно, это же поверье.
К л а р а. Именно в том-то и заключено чудо, творимое господом… что даже в душу тех, кто отвергнет святой образ, вселяет он веру. Или вы полагаете, что для монахини обет послушания всего лишь пустое обещание, данное в сакраментальную минуту и сдерживаемое из страха и по долгу чести? У меня обет тоже проник в самую кровь и плоть мою.
К а т а. Жажда вольготной жизни, вот что проникло. Чтобы никто и ничто не могло вас связывать. Вот почему вам так хорошо живется там, наверху.
К л а р а. Правильно вы говорите, вольготная жизнь — чтобы кроме господа бога у меня не было никакой привязанности, вернее, лишь постольку, поскольку это предназначено всевышним. Вот в чем разница между нашими обетами.
К а т а. В том, что я, покинутая, все равно обязана оставаться рабыней своей привязанности? О, как это претит мне!
К л а р а. От такого доброго сердца, как ваше, нельзя отречься.
К а т а. В таком случае как это назвать?
К л а р а. Прегрешением заблудшего, отвернувшегося в суете от господа бога.
Раздается звонок, К л а р а выходит. Ката встает и в волнении, почти ломая руки, настораживается, словно ожидая чего-то.
(Возвращаясь с корзиной цветов.) Вот, принесли…
К а т а (с надеждой и одновременно со страхом). Мне? (Нервно ищет среди цветов письмо.)
К л а р а. Не волнуйтесь. Не от него.
К а т а. Нет? Но я и не думала о муже.
К л а р а. Та девушка, которая вчера здесь была… подруга Лиди.
К а т а. Вера? Но зачем же? Как ей это пришло в голову? Корзину цветов! Она еще здесь?
К л а р а. Нет. Убежала.
К а т а. Вы ей не сказали, что я дома? (Выглядывая в окно.) Вера! Вернитесь сейчас же… нет, вернитесь! Поднимитесь, пожалуйста… мне нужно передать что-то Лиди.
К л а р а. Сунула мне в руки корзину и убежала. Я ей и сказать бы не успела. (Упрямо.) Да и не хотела. Она мне не нравится.
К а т а (выходя). Но почему же? Вы ее совсем не знаете.
К л а р а (прибирая). Так и зыркает глазами… на мужчин. (Вслед ушедшей Кате.) И даже на Петерке.
К а т а (вводит Веру). Ну как вам это пришло в голову? Выбросить столько денег, а потом убежать.
В е р а (оправдываясь, но с несколько победоносным видом). Я позвонила соседям, чтоб они вам передали, когда вы придете из института. Но соседка, вероятно, знала, что в квартире кто-то есть. И вместо того чтобы взять у меня…
К а т а. Позвонила.
К л а р а. Ничего себе комедия! (Со злостью выходит со стопкой белья в руках.)
В е р а. Так обидно! Раз в жизни хотела сделать что-то романтическое. И вот на тебе, оплошала, все пошло шиворот-навыворот!
К а т а. Отчего же? То, что я в такое время дома, — совершенная случайность. Тетя Клара тоже зашла всего на минуту, принесла глаженое белье.
В е р а. Теперь уж все равно… Подавальщице кафе-кондитерской ни к чему играть в благородство и преподносить свою душу со взбитыми сливками.
К а т а (смеется). Но как вам такое взбрело в голову? Принести сюда, старой покинутой женщине, корзину цветов, да еще без визитной карточки? Чтобы я ломала себе голову, откуда вдруг взялся столь щедрый кавалер? Вы не подумали, что в такой взбаламученной душе корзина цветов… — мне по меньшей мере их уже двадцать лет не дарили — вызовет некоторое смятение?
В е р а. Вы думаете, я… я хотела вас обмануть?
К а т а. Нет, не думаю. Но представьте себе, что я остаюсь здесь наедине с этой корзиной и с уравнением со множеством неизвестных — кто же все-таки послал мне цветы, может, мне пришло бы в голову, что это мой муж — вы же вчера слышали, — что это его вдруг осенило. (Искусственно смеется.)
В е р а. Вот видите, какая я дура… я об этом даже не подумала. Меня просто умилило, какая чудесная идея пришла в мою башку. А сегодня до обеда я как раз свободна… то есть я отпросилась в райсовет — и мчалась как сумасшедшая, чтобы совершить этот идиотизм прежде, чем пожалею свои деньги. Знаете, как это бывает, никак не успокоишься, пока не сделаешь что-то.
К а т а. Еще бы, со мной это тоже бывает… Но что вы, собственно говоря, хотели выразить этими цветами? По сути дела, даже не от своего имени, а от имени всего человечества, — как будто это оно прислало. Раз уж вы здесь, можете мне сказать. Пожалели меня?
В е р а. Я? Вас? Да чтобы такая, как я — я и называть-то себя не хочу, — пожалела тетю Катоку?
К а т а. А почему бы и нет? Что ж тут удивительного. После всего, что вы здесь услышали. Наверное, и Лиди вам кое-что рассказывала.
В е р а. Лиди! Она благоговеет перед вами… кумир, как прежде говорили. Я тоже хотела, как прихожанки храма старой Буды, те, что обычно подсовывают лилии под мышки статуи пресвятой девы… Вы видели? (Убежденно.) Вам, тетя Катока, можно только завидовать.
К а т а. Вы так думаете?
В е р а. Вы такая хорошая, умная, к вам люди, как животные к источнику, ходят… Я, правда, этого никогда в жизни не видела, только по радио слышала… (Подражая.) «Спокойной ночи, малыши».
