пика, а потом съежился, ей показалось, внутри нее тает сосулька. Ощущение было настолько похоже на сновидение, что она почти сразу заснула.
Когда она проснулась в следующий раз, в комнате было темно. Она лежала на своей половине кровати, развернувшись к середине спиной и вытянув под одеялом руки. Сколько же она проспала? Она перевернулась и увидела, что Бен лежит рядом. А только это и имело значение. Она прижалась лицом к его шее, натянула одеяло ему на плечи и провалилась обратно в сон.
Ее разбудили голоса детей. Она лежала в постели одна. Веки задрожали под напором яркого света – день сочился между шторами. Прикрыв глаза одной рукой и другой опираясь о кровать, она села и снова услышала детские голоса. Они явно веселились.
Дети с Беном, устроившись в гостиной, смотрели телевизор. Только что закончился подробный прогноз погоды, и глаза Бена блестели даже ярче, чем у детей.
– Мама, – закричал Джонни, пока его отец смотрел куда-то вдаль, и на его губах играла странная улыбка, которую сам он едва ли сознавал, – на Рождество везде пойдет снег!
Глава тридцать третья
Конечно, Джонни понимал, что придется подождать. Синоптик сказал, снег, когда соберется, начнется с самого севера, а к ним придет, может, спустя недели. В любом случае, это означало только то, что синоптик не знает наверняка, когда именно начнется снег, и уж точно никому не повредит, если он, Джонни, будет время от времени посматривать на небо, чтобы узнать, не сгущаются ли тучи. Уже скоро он глядел на небо еще и для того, чтобы позлить Маргарет, заметив, как та от этого закатывает глаза и делает страдальческое лицо. На самом деле, она была взволнована не меньше его, просто старалась казаться взрослой. Однако если ты взрослый, это не означает, что нужно постоянно изображать скуку, потому что Джонни прекрасно видел, с каким нетерпением ждет снегопада их отец.
По временам папа как будто отгораживался от всех, особенно когда работал над книгой, хотя мама Джонни никогда так не делала, когда рисовала. И в такие моменты Джонни всегда чувствовал, что его отец копит какие-то тайны, готовясь показать их семье и всему миру, и вот теперь он с легкостью определил, что у отца зреет новая тайна. Утром он проснулся и увидел, что папа стоит в дверях его спальни и глядит на него.
Он смотрел на Джонни так, словно приготовил какой-то сюрприз, только забыл, какой именно. Когда Маргарет вышла из своей комнаты, чтобы поздороваться, отец наскоро обнял ее и поплелся вниз с таким видом, будто не вполне понимая, куда идет. Они услышали, как он включает телевизор, и поспешили за ним, успев как раз к прогнозу погоды. Джонни не сомневался, что отец уже знал о снегопаде – то была часть его тайны, которую он подготовил для них.
А мама знает? В этом Джонни сомневался: когда она сошла вниз, то явно удивилась, почему это отец выглядит таким довольным собой.
– Мама, – сообщил он, – на Рождество везде пойдет снег!
– Кое-кто будет счастлив. И когда, Бен? Сильный снегопад?
– Сильный как никогда.
Джонни не показалось, что в прогнозе погоды говорилось о чем-то исключительном, однако папа частенько выбирал слова, от которых явления становились масштабнее.
– Только не в ближайшие дни, – сказала мама так, словно загадывала желание. – Я вполне обойдусь без субботней поездки в Лидс, когда на носу Рождество.
– Тебе и не придется.
Они имели в виду секрет, о котором детям не полагалось знать, – в Лидсе предстояло закупать рождественские подарки.
– Что ж, начинаем копить силы на зиму, – сказала мама, направляясь в кухню. – Если хочешь поболтать, идем со мной.
За оживленными голосами детских программ, которые они выбрали вместе с Маргарет, Джонни услышал, как его мать говорит:
– Тебе было так же одиноко, как и мне? Мне казалось, не хватает частицы меня.
Джонни смущенно поежился и постарался не слушать, пока мать не спросила:
– Куда ты ходил вчера ночью, после того как приехал? Неужели не мог подождать?
– Я не против подождать, когда знаю, что дело стоит ожидания.
Когда ароматы готового завтрака заманили Джонни в кухню, оказалось, что родители держатся за руки. Они и за завтраком время от времени касались друг друга, словно проверяя, здесь ли каждый из них. Вместо того чтобы хихикать, Джонни поглядывал на небо над нахохлившимся лесом.
– Мне кажется, еще рано высматривать снег, – сказала в конце концов мама, – не среди ясного же неба.
Джонни не знал, как именно описать небо над лесом.
– Оно не ясное, – сказал он.
– Как и твоя голова, – сообщила ему Маргарет.
– Не надо спорить, лишь бы спорить, – сказала им мама, – а не то никаких посиделок допоздна.
– Только с утра пораньше, – вставил папа.
– А ты мог бы и помочь.
– Я возьму их проветриться, идет? – предложил он и спросил детей: – Куда отправимся?
– В Лидс.
– В Ричмонд, – сказала Маргарет, – посмотрим, какая у меня будет школа в следующем году.
– Может быть, вашему отцу не стоит садиться за руль, ведь он вчера так поздно вернулся?
Его явно только что встревожило что-то, и Джонни недоумевал, неужели упоминание следующего года.
– Как насчет пешей прогулки куда-нибудь? – спросил папа.
– В лес! – прокричал Джонни.
– Маргарет?
– Если хотите.
– Что скажешь, Эллен? Ты ведь хотела посмотреть, как сейчас в лесу.
– Хотела, но только не сегодня. Слишком много работы. Кстати, о работе, я набросала несколько мыслей по поводу нашей книги. Там на столе.
– Ты что, не нашла бумагу? – Он тут же вскочил с места, как будто ему было невыносимо оставаться в одной комнате с этой дурацкой шуткой. – Посмотрим, что там.
Мама забрала тарелку Джонни, отдав ему бекон, к которому отец так и не прикоснулся. Как только за ним захлопнулась дверь кабинета, мама сказала:
– Вы сегодня будьте помягче с отцом, дети. Мне кажется, он сильно вымотался за вчерашний день.
Когда они помогли убрать со стола после завтрака, а отец так и не вышел из кабинета, Джонни подумал, не заснул ли тот за столом. Нет, наверное, он просто читал мамины заметки, потому что спустя несколько минут, в которые Джонни изнывал от нетерпения, он спустился по лестнице, и так тихо, что никто не заметил, пока он не вошел в комнату.
– Ты гораздо лучше меня проникла в суть книги, – сказал он. – Я не смог вдохнуть в нее жизнь, а ты можешь.
Мама снова взяла его за руку и сделалась так трогательно похожа на маленькую девочку, что Джонни пришлось
