– Эй, бабуля, проснись!
Она открыла один глаз.
– Дай поспать, гаденыш.
– Вот, – он сунул деньги американца в ее костлявую руку, – поешь и поспи где-нибудь в тепле.
– Кто ты такой, чтобы указывать? Можешь засунуть их себе в задницу!
Пол был уже в зале ожидания, но Коэн не подошел к нему. Они сели в разные вагоны.
– Третье купе, – сказал Пол Коэну, проходя мимо него по проходу, когда поезд уже выезжал из Парижа.
Сквозь грязное окно вагона Коэн смотрел, как огни города все быстрее проносились мимо. Пролетел встречный поезд – стекла задрожали. Его неожиданно охватил страх, что он мог ошибиться относительно Клэр, Пола и себя. «Пройдет, – отозвался поезд, – пройдет, повторится, пройдет, повторится, пройдет». Колеса стучали все быстрее и быстрее, и он, чуть не одурев от этого, направился в купе Пола.
Пол горько посмотрел на него своими черными глазами.
– Ни за что, – произнес он, – никогда больше я не пойду на это. Ограбить этого бедного беспомощного парня, запугав его, связав ему руки! Никогда!
Коэн сел, опустив голову на руки. – Прости, я совсем запутался. Но если мы не выберемся из Франции, мы оба погибнем. Нам нужно было что-то предпринять.
– Я заплатил за обе полки, – сказал Пол, – так что ты можешь остаться. – Он положил руку на колено Коэна.
– Полицейские приходят за час до Кале. – Коэн бросил на откидной столик паспорт и десять фотографий.
Лезвием ножа Пол начал отрывать фотографию с паспорта американца.
– Ты побывал в Англии, Франции, Германии и, как ни странно, в Заире.
– Интересно зачем.
– Чарльз Рассел Гудсон, Андовер, Массачусетс. Родился в Теннесси, США, 5-го апреля, 1941. – Пол стал просматривать фотографии.
– Вот эта лучше всех.
– Клиент всегда прав. – Пол взял выбранную фотографию и, подложив ее под оторванную, аккуратно подравнял ее ножом. – А сейчас самое сложное. – Осторожно, сначала при помощи колечка на ноже, потом стержнем шариковой ручки, он начал перерисовывать кружок оттиска печати с фотографии американца. – Оттого что поезд трясется, задача усложняется, – проговорил он некоторое время спустя.
– Ты уж постарайся, как-никак, в твоих руках моя жизнь.
Откинувшись, Пол посмотрел на свою работу.
– Что ж, вполне прилично. – Он вклеил фотографию в паспорт, подул на нее и слегка потер о колено.
Коэн посмотрел на свою фотографию с непривычно темными волосами в паспорте с чужим именем и подписью.
– Ты часто этим занимаешься?
– Конечно. Ведь мы, негры, – прирожденные преступники. Ты бы потренировался расписываться, Чарльз.
– Интересно, успеем ли мы добраться до Штатов, прежде чем там узнают, что он краденый?
– Безопасность вряд ли успеет сообщить об этом до завтра.
– Скажем, в восемь утра по парижскому времени – или в два ночи по нью-йоркскому.
– Да, придется набраться храбрости. Ты держись от меня подальше на таможне в аэропорту Кеннеди, будем надеяться, что ты тоже проскочишь.
* * *
Около полуночи в поезде появились люди из французского паспортного контроля. Вернувшийся в свое купе Коэн небрежно кивнул маленькому усатому военному, молча возвратившему ему паспорт.
– Пронесло, – сказал он Полу, когда дуврский паром, оставив позади последние исчезавшие огни – Франции, уже плыл, мерно покачиваясь по волнам Ла-Манша.
– Хороша та ловушка, Сэм, в которую легко попасться. Паспорт успешно прошел проверку и у английской портовой полиции. Добравшись на поезде до Лондона и сев у Виктории на автобус А-1, они доехали до аэропорта «Хитроу». По кредитной карточке «Америкэн Экспресс» на имя Чарльза Рассела Гудсона они купили там два билета до Нью-Йорка. К девяти часам они уже были над Белфастом в самолете американской авиакомпании, летевшем в Нью-Йорк. Коэн смотрел в иллюминатор, но изумрудная зелень Ирландии была скрыта облаками.
В аэропорту Кеннеди таможенник внимательно посмотрел на него.
– Вы возвращаетесь без багажа?
– У меня только что умер отец. После похорон я вернусь во Францию.
– Я очень сожалею. Проходите.
Нью-йоркский воздух был теплым и влажным, пахло зеленью парков и выхлопами автобусов. Они сняли номер около «Гранд сентрал». Начался дождь; сквозь сбегавшие по окну струйки Коэн смотрел вниз на усеянную зонтиками улицу.
– Нас не было два года, – наконец, сказал он, – но я совсем не чувствую себя дома.
Глава 22
Дом 293 на Фултон-стрит представлял из себя захудалое четырехэтажное здание, томившееся от вековой тоски и запустения, с углов его подгнивавших окон с рябыми, словно простреленными тут и там из духового ружья стеклами, свисала паутина, в которой гарь скапливалась, как ил на речном берегу. Между пропитанным каким-то составом столбом и горизонтально вбитой в кирпичную стену трубой свисали спутанные провода. В расположенном на первом этаже магазине китайской одежды женщины в цветастых платьях с увлечением спорили о чем-то с лысеющим хозяином, в то время как дети бегали по тротуару между вешалками с одеждой.
Пол поднялся по ступенькам на второй этаж. Не спуская глаз с лестницы, Коэн перебирал пестрые восточные ткани. Спорившие женщины ушли, и хозяин, подойдя к Коэну, спросил, что он хочет.
– Кофточку для своей подруги.
– Какой размер?
– Она высокая, – Коэн поднял руку над головой хозяина.
– Это там дальше.
– Я сначала посмотрю здесь.
– Это китайские платья.
– Да. Мне еще надо кое-что для моей матери. Какое-нибудь платье.
– Она хочет китайское платье?
– Да, она китаянка.
Вскинув голову, хозяин взглянул на Коэна.
– Ваша мать не китаянка.
– Китаянка... мать моей подруги.
– Вы шутите? Что вы хотите?
– Китайское платье... – Пол уже спускался по лестнице. – Вот она идет, – улыбнулся Коэн. Он свернул за угол вслед за Полом; уперев руки в бока, хозяин наблюдал за ними, стоя на тротуаре.
– Никакого Кохлера, – проговорил Пол, запыхавшись. – На третьем этаже какая-то скандинавская контора, торгующая шерстью, в нескольких комнатах бухгалтеры, в одной – китайский адвокат, остальные пустые. Я спросил у девушки в скандинавской лавке, не знают ли они Кохлера. Она попросила подождать и ушла в одну из комнат. И оттуда появился тип, отвратительнее которого я не встречал во всей Америке: под глазами мешки, губы коричневые от никотина, сутулый, на вид лет пятидесяти, со здоровенной бородавкой на кончике носа и торчащими из нее рыжими волосами. Сняв свои бифокальные очки, он спросил, кто интересовался Кохлером. Я сказал, что мне дали этот адрес. Когда он спросил кто, я сказал, что не помню. Послушав пару минут мою трепотню, он заявил, что они разорились и их здесь больше нет. – Пол облизал губу. – Он знает, Сэм. Я видел, как он вспотел. – Шипя пневматическими тормозами, тягач осторожно задом подталкивал трейлер в узкий проем перед ними. – На стеллаже картотеки на одной из папок было написано: «Кохлер».
Коэн втянул сквозь зубы воздух.
– Самое время съездить в Ист-Виллидж.
– На меня не рассчитывай.
– Никакого насилия, даю слово. Только методом убеждения, Пол.
* * *
Проехав на такси почти через весь город, они добрались до заброшенного парка на углу Седьмой авеню. Несколько мамаш с озабоченным видом катили впереди себя коляски; возле скамейки подростки играли в ножички.
– Хотите подзаработать? – спросил у них Коэн.
– А что? – откликнулся один из них, скосив на него глаза и вытирая руки о джинсы.
Коэн сел на шершавую теплую скамейку.
– У меня мало времени, поэтому я сразу перейду к делу. Мне нужны пистолет, «кислота» и «СПИД». Хорошо заплачу. Если вы, ребята, мне поможете – отлично, нет – я еще кого-нибудь найду. Если кто-то проболтается полицейским – прибью.
– Что мы, преступники, что ли? – сказал самый маленький. Во рту у него отсутствовал передний зуб. – Мы с фараонами не болтаем.
– Мне все равно, кто вы такие, – Коэн встал, – похоже, что я теряю время?
– С чего ты взял? – отозвался косоглазый. Он бросил взгляд на Пола, сидевшего поодаль на сухой траве. – А это кто такой?
– Мой телохранитель.
Мальчишки отошли, переговариваясь по-испански. Коротышка вернулся.
– Ладно, приходи днем.
– Мне это нужно через час.
– Ты что, мужик! Так быстро не получится.
– Ну тогда будь здоров. – Коэн повернулся, чтобы уйти.
– Подожди. – Они еще посовещались. Один из них быстрым шагом удалился.
– Куда это он отправился? – спросил Коэн.
– Переговорить со своим дядей.
Они остались ждать. Из угла парка доносились удары бонго. Подошли две девушки с длинными черными волосами. Усевшись на лавку, они закурили сигарету с марихуаной, затягиваясь по очереди с мальчишками. Один из них предложил ее Коэну.
– Твой друг не хочет?
Коэн окликнул Пола, но тот покачал головой. Появился тот, что уходил.
– Идем к моему дяде.
Они свернули на запад на Пятую улицу. Впереди на фасаде одного из зданий висел американский флаг.
