Бантов не было.
Спящая девочка казалась сущим ребёнком, но всё же была много старше, чем каменные малышки. Мужчина больше походил на викинга, чем на солдата одной из Мировых: длинные солнечно-жёлтые патлы падали ниже плеч, путались с вихрами на рыже-каштановой девичьей макушке.
Сходство бросалось в глаза — чистое и бесспорное.
В такое время центральная площадь Города пустовала. Вблизи её не разрешалось раскидывать летние кафе, а негустая тень, отбрасываемая деревьями сквера, не давала спасения от жары. Редкие прохожие торопились пройти к местам поуютнее. На викинговых плечах сиял длинный белый плащ с терморегуляцией, и его проводила пара завистливых взглядов.
Мужчина и девочка приехали на такси, со стороны нового космопорта, принимавшего только гиперкорабли. У них не было ни одной сумки; вероятно, багажом занимался кто-то другой. Желтоволосый, бережно держа хрупкую ношу, прошёл через площадь и устроился на скамейке в скверике. Близящееся к зениту солнце защекотало тёмные ресницы, и девочка сморщилась во сне.
— Светка, — шёпотом позвал мужчина и подул ей в макушку, — Светик, просыпайся, приехали.
— Со-олнышко… — сонно протянула Света. — А где Юра?
— Багаж получает. Скоро будет. Ты как? — лицо викинга светилось заботой и лаской, — тебя в гостиницу нести досыпать? Или проснёшься и завтракать пойдём?
Света вздохнула и, наконец, открыла глаза, мгновенно перестав казаться ребёнком. Почти старческий, умудрённый и неласковый взгляд: эхо пережитого горя.
— А когда Юра приедет? — она угрелась на руках у спутника и не пыталась слезть.
Викинг поднял браслетник к уху.
— Солнце — Кайману, — пробурчал он, уставившись на помпезное здание Управления гарнизонного флота Земли-2. — Крокодилыч, ответь командиру.
— Таких командиров, — немедленно отозвался Кайман, — пучок — пятачок.
— Ты где? — не обиделся Солнце.
— В такси еду. Полетаев, жизнь твоя станет адом. Красься!
— Увянь, чешуйчатый, — строго сказал Солнце.
Глаза цвета кофейных зёрен заискрились от смеха: Света встряхнулась по-кошачьи и сползла на скамейку рядом. Неимоверно высокие каблуки золотистых сандалий стукнули по мостовой.
— Ничего-ничего, — коварно посулила она, — никуда ты от нас не денешься.
— И ты туда же, — с грустью сказал Полетаев. — Ну так чего делать-то будем? Командуй.
— Красить тебя пойдём!
— Нетушки, — упорствовал викинг. — Ну, раз конкретных предложений нет, пойдём, найдём гостиницу, номера займём. Вроде с бронью проблем не было, но мало ли. А там и Крокодилыч подтянется с чемоданами.
— А потом?
— Позвоним Шеверинскому. Таське-Тройняшке позвоним. Договоримся, где встретимся.
— А потом?
— А потом пойдём по магазинам, плавки купим и шлёпанцы, — добродушно отвечал Полетаев. — Море же!
Синий Птиц курил акару.
Морской ветер играл белыми прядями, похожими на встрёпанные птичьи перья. Сигарета в красиво вырезанных пухлых губах смотрелась непристойно.
Если травку тий-пай, менее вредную, чем всем привычный табак, со свойствами антидепрессанта, человечество приняло как родную, то по поводу курительного коктейля акары шли жестокие споры. Добро бы из-за ингредиентов, хотя «полупереваренное содержимое желудков молодых шараков, высушенное и измельчённое» само по себе впечатляло. Лёгкий галлюциноген, акара могла провоцировать асоциальное и антисоциальное поведение, способствовать деформации личности, обострять аутоагрессию. Её ограниченно использовали в наркологии — акара снимала ломку и вытесняла зависимость от тяжёлых земных наркотиков, сама не вызывая привыкания. Но свободная её продажа не поощрялась.
Димочка закупился на Диком Порту. Так сказал Север, Володя Шеверинский, одетый в штатское офицер Седьмой Терры, который таинственным образом был привязан к Синему Птицу.
«Синий Псих», — недружелюбно думала Лилен.
«Действует… — торжественно прошептал под конец Север и безмолвно застонал от счастья и облегчения. — Лена, у тебя не десятка. Уровень двенадцатый, не меньше!»
Таис шикнула на него, буркнула: «всё испортишь», но Лилен уже оставила надежду что-либо понять, и даже не пыталась выстраивать из обмолвок цельную картину. Двенадцатый, так двенадцатый. Действует, так действует. Когда Птиц занимался делом, он становился задумчивым и спокойным. Спокойный Птиц был красивым. Не как парень: как сказочное существо. Лилен поймала себя на том, что красавчик Димочка напоминает ей Майка, похожего на гриб сморчок.
Оба страдают чем-то кроме нормальной человеческой жизни.
…С востока, от архипелага Фурусато, неспешно двигались облака.
— Север, — тихо окликнула Лилен, — а чего мы ждём?
— Птиц работает, — шёпотом ответил тот.
— Работает? — изумилась она: Димочка стоял на бетонном блоке и курил, с её точки зрения — рисовался.
Тотчас же Синий Птиц резко развернулся, нашёл её взглядом и бросил:
— Едем!
— Куда?
«Акары перекурил, что ли?» — пришло на ум.
— В питомник. Валяй, сейчас экраноплан для обратного рейса загружать будут, мы как раз обернёмся и успеем.
— Мы едем в Город?
Димочка посмотрел на неё как на полную идиотку. Тряхнул волосами. На плечо разгневанной Лилен опустилась ладонь Шеверинского.
— Поехали, — попросил он. — По пути разберёмся…
Таисия уже запрыгнула в «крысу».
Она её и вела, выжимая из неслабой машины всё, что та могла выдать. Лилен смотрела в белый птичий затылок, чувствуя рядом большое и тёплое присутствие Севера. Сухие сильные пальцы сжали её руку; Лилен невольно опустила глаза, уголки губ дрогнули. «Как школьница, честное слово», — посмеялась про себя. Нравилось, что всё так. Только сейчас почувствовала, как же обрыдла роль королевы-няньки при чокнутом режиссёре. Майк наверняка закопался в свой текст, так что ему не будет много дела до её отлучки.
Что собрались делать уральцы, Лилен не догадывалась. Оставалось только довериться им. Димочка доверия не вызывал, но ведь Таис Чигракова не сейчас начала своё расследование, и здесь был Север…
Вспомнилось о Нитокрис. «Надо поговорить с ней, — решила Лилен. — Пусть знает, что я начинаю мстить».
Великая Мать будет довольна.
— Вот, — сказала Света, ковыряясь вилкой в салате, — снова здесь… Я тут десять лет прожила, а Города не видела. Два раза мимо провозили, от космопорта и к нему. Только больницу помню…
— Тут не на что смотреть, — махнул рукой Кайман. — Колония моложе, чем Урал, а художественно тут ничего не оформляли. Управление флота не считается. Кошмар ампирный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
