11 июля без малого сотня самолётов с авианосцев «Бон Омм Ричард» и «Принстон» нанесла удар по Пхеньяну. Бомбардировки заводов, дорог, городов продолжились в следующие дни. Именно в это время Лев Колесников и оказался на северной передовой, чтобы защищать Супхунскую ГЭС и мост через Ялуцзян.
Ему пришлось воевать против новейших «сейбров». На смену F-86A пришёл высокоманёвренный F-86E, который эволюционировал в высотный, оснащённый новыми предкрылками F-86F. Это был серьёзнейший противник. Таких личных счетов, как у Сутягина или Пепеляева, в последний год ни у кого из советских пилотов не было и близко, что, конечно, не умаляет ничьих заслуг. Результативность истребителя сама по себе мало о чём говорит. Если один лётчик сбил пять самолётов, а другой – двадцать пять, это вовсе не означает, что второй воевал лучше первого: слишком многое определяют конкретные условия и задачи.
Теперь состав 64-го корпуса (к осени генерал Лобов передал командование генералу Слюсареву) был наиболее внушителен. Как пишет Игорь Сейдов, впервые одновременно воевали три авиадивизии трёхполкового состава: 133-я полковника Комарова и 216-я полковника Ерёмина из войск ПВО, 32-я Гроховецкого – из ВВС. Им помогали отдельные авиаполки – морской авиации Тихоокеанского флота и ночных перехватчиков. Из «ночников» особо отличился майор Анатолий Карелин. Он сбил не менее пяти бомбардировщиков, был удостоен звания Героя.
Противник был опытен, имел численный перевес. Показателен опыт морских авиаторов ТОФ. 578-й истребительный полк Тихоокеанского флота подполковника Доброва прибыл в Аньдун в августе 1952 года. Капитан Андрющенко, эскадрилья которого в первом же бою 15 сентября потеряла две машины, вспоминал: «Проявилась недоученность резко маневрировать звеном и вести бой на огромных скоростях и запредельных перегрузках». 29 сентября погиб старший лейтенант Мещеряков. 26 ноября – вновь неудача: сбиты и катапультировались Царьков и Дорошенко. Зато 16 декабря восьмёрка капитана Швецова без потерь сбила 2 «сейбра». В феврале 1953 года морские лётчики убыли обратно в Приморье. Всего 578-й полк сбил 4 «сейбра» и подбил 2, потеряв 11 машин и 2 пилотов. Командование отметило слабую подготовку морских лётчиков. На замену с приморского аэродрома «Новороссия» отправились лётчики 781-го истребительного полка ТОФ подполковника Снопкова. Теперь «моряков» вводили в бой осторожнее. 9 марта лётчик Касприк сбил первый «сейбр», но его не засчитали – не было подтверждения с земли. Последние победы, одержанные в Корее советскими лётчиками, относятся к 20 июля 1953 года, причём отличился именно 781-й полк: восьмёрка майора Бакарася, прикрывая мост через Ялу, сбила 2 «сейбра» и подбила ещё 1, не понеся потерь. Всего полк сбил 12 и подбил 7 машин при потерянных 9 «мигах» и 5 пилотах.
Под крылом – Ялуцзян
В бой Колесникова и его товарищей пустили не сразу, даже прозвали «голубями мира» – учли невесёлый опыт первой половины 1952 года. Около месяца готовились, во второй половине августа приступили к выполнению боевых заданий с аэродромов «Мукден-Западный» и «Аньшань». До начала 1953 года дивизия Гроховецкого находилась во втором эшелоне корпуса. «За речку» не летали – прикрывали приграничные аэродромы от самолётов противника, подлавливавших на посадке усталые «миги».
Командиром эскадрильи, куда входил Колесников, стал Пётр Миронов. В годы Великой Отечественной он защищал небо Москвы, в 1945-м участвовал в разгроме Японии, в Корее сбил 3 самолёта.
Колесников сначала был старшим лётчиком, потом числился командиром звена, но фактически звена ему так и не дали. Он был ведомым Григория Берелидзе – товарища ещё по лётному училищу. Берелидзе родился в 1922 году в Грузии, в селе Сакао близ города Они. До войны поработал учителем в школе, в 1940 году был призван в армию, служил сначала в кавалерии.
Первый боевой вылет Колесников и Берелидзе совершили 16 сентября 1952 года. В сентябре три, в октябре восемь раз друзья летали на прикрытие и деблокирование аэродромов передового базирования, но встреч с противником не случилось. В ноябре – ещё семь вылетов. Впервые увидели в небе врага, но обошлось без стрельбы. 18 ноября эскадрилья открыла боевой счёт: комэск Миронов подбил «сейбр». 22 ноября Миронов и старший лейтенант Малютин сбили двух «сейбров», старший лейтенант Василий Лазарев подбил ещё один. 10 декабря пара Берелидзе и Колесникова провела первый бой со стрельбой. Эта схватка со звеном «сейбров» сложилась неудачно – был сбит и катапультировался замполит эскадрильи Лазарев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После этого Берелидзе и Колесникова отправили на десятидневный отдых в санаторий «Улумбей».
Какой-то весельчак написал:
Хорошо на фронте жить — Можешь сбить и могут сбить. Но всего для нас милей Санаторий «Улумбей».
Роща в живописном распадке, горячие источники, сухое вино в магазине… Друзья вернулись в часть – и уже через три дня участвовали в бою с группой F-86, в котором старший лейтенант Малютин сбил «сейбр».
Колесников так характеризовал своего ведущего: «Отлично стрелял, искусно пилотировал. Был несуетлив до кажущейся неторопливости, но всё успевал делать». Валяясь в свободное время на койке, Гриша Берелидзе философствовал: «Мужчина должен быть темпераментным в двух случаях: в бою и при встрече с женщиной. Остальное время он аккумулирует энергию». Колесников подхватывал: «Небо, как и море, любит сильных, а сильные любят спать».
Наступил 1953 год – последний для этой войны. Игорь Сейдов: «Напряжение боевых действий корпуса начиная с января 1953 года и до заключения перемирия было очень высоким. Среднемесячное количество боевых самолётовылетов в 1953 году возросло… на 33 %». В январе Берелидзе с Колесниковым участвовали в четырёх боях. Эскадрилья потерь не имела, комэск Миронов увеличил личный счёт ещё на два «сейбра». Лётчик Николай Соколов стал первой безвозвратной потерей полка: катапультировавшись, прошиб лёд на Ялу и погиб. Рыбак-китаец сумел вытащить ещё живого лётчика за парашют, на его руках Соколов и скончался. Накануне он – всегда такой спокойный, хладнокровный (сидя в кабине по первой готовности, мог невозмутимо читать журнал) – говорил Колесникову о дурном предчувствии, просил в случае чего передать вещи жене…
20 января 1953 года все три полка дивизии перелетели на передовые аэродромы и приступили к активным боевым действиям в небе Северной Кореи. 224-й полк перебазировался с «Мукдена-Западного» на приграничный аэродром «Дапу». По ночам отсюда было видно пульсирующее зарево пожаров.
Буквально на следующий день самолёт Колесникова в бою получил повреждения, но Лев сумел благополучно вернуться на аэродром – со шлейфом распылённого керосина из пробитого бака, с крыльями, будто изрубленными саблей. Доложил ведущему Грише: «Сбылась мечта идиота. Идиот побывал под огнём». Сердечник американской пули, извлечённый из самолёта, носил с собой на память, лишь позже узнав, что хранить чужую пулю – примета плохая.
В том бою Колесников впервые увидел, сблизившись с «сейбром» почти вплотную, живого человека в кабине. Американец вертел головой, светящаяся марка прицела уже лежала на его шлеме, а палец Колесникова – на гашетке, но он не смог выстрелить.
Весной накал боёв возрос ещё сильнее. Вот как Колесников вспоминал бой 3 марта: «Подбили Колю Малютина. Шестёрка рассыпалась. Где-то пара Миронов – Лазарев. По одному – Анисимов, Малютин и отдельно пара – Берелидзе и я. Командир дал команду: “Выходим из боя”. И тут мы увидели одиночный МиГ-15, а за ним пару “сейбров”. Мы были выше и, разогнав скорость, сблизились с противником. Гриша дал очередь. Трасса прошла близко к ведущему “сейбру”. Он и его ведомый шарахнулись боевым разворотом… с набором высоты. Гриша повторил их манёвр. Такой дикой перегрузки я ещё не испытывал. Кислородная маска оттянулась на резинках. Руки будто пристыли к рычагам, а ноги к педалям. В глазах померкло, а когда прояснилось, то увидел преимущество “мига” над “сейбром” при наборе высоты: мы сблизились с противником на дистанцию огня. Гриша снова дал очередь. “Сейбр” стал быстро терять скорость и повалился. Преследовать второго мы не могли: кончалось горючее. На земле выяснилось – Гриша выручил Колю Малютина. Уйти из-под атаки ему было бы сложно. Подбили Колин самолёт сильно. Пошли докладывать о победе начальству». Этого сбитого Григорию не засчитали – поисковая команда не нашла обломков «сейбра».
