— Следы прошлой Намбату, — отозвалась Филара, бинтуя товарищу ладони вопреки его протестам.
— Аааа, — понимающе протянул дворянин.
— Пошлите тогда, — решила Эрлада. — Вещи можно не брать. Не думаю, что здесь кто-нибудь на них покусится.
— Тогда хотя бы лодку надо повыше затащить на всякий случай, — обернулся к ней Ральдерик.
— Ну, — кивнула та, не сводя с него требовательных зеленых глаз.
— Ааа, — дворянин искоса взглянул на всё еще пытавшегося убедить подругу, что перевязка будет ему только мешать, ирольца, и тут же буквально почувствовал, как со стороны драконьей дочки повеяло угрозой. — Нууу, тогда, пожалуй, пойду-ка я этим и займусь. Да.
Через несколько минут они уже шли вглубь острова. Замотанный чуть ли не по локоть юноша пытался незаметно снять затруднявшие использование рук бинты, Эрлада старательно прислушивалась к своим ощущениям, а остальные просто вертели головами по сторонам в надежде увидеть что-нибудь важное. В хлипких зарослях колючего кустарника скользнуло тонкое гибкое тело черной змейки. Не считая галдевших в утреннем небе птиц, она была единственным живым существом, что им пока встретилось.
— Ну что? — поинтересовался у супруги справившийся к обиде Филары с перевязкой кузнец. — Есть что-нибудь?
— Так странно, — отозвалась та. — Я не понимаю, что это. Такое… пугающее чувство… Гнетущее…
— Интересно, — вздохнула вторая волшебница, не обладавшая чутьем и врожденными способностями подруги, потому не ощущавшая ничего подобного.
— Давайте рассуждать логически, — предложил герцог, забираясь на очередной валун. — Победившие игроки приходят не одновременно, а каждый в свое время. На это могут уйти дни, недели, а то и месяцы. Кахоли должен их где-то ждать. Где-то спать, есть, пить и так далее. Не в чистом же поле. Значит, здесь где-то был как минимум дом. Хотя бы избушка. Маловероятно, что он выстоял эти почти шестьсот лет, но хотя бы фундамент-то должен… остаться…
Юноша замер, зацепившись за что-то взглядом, и недоверчиво поморгал, забывая, о чем хотел сказать дальше. С того места, куда он поднялся, виднелся кусочек массивного каменного сооружения. Оно было достаточно далеко, и разглядеть его целиком не представлялось возможным из-за закрывавших обзор кустов и скал. Молча спрыгнув к ожидавшим внизу друзьям, Ральдерик чуть ли не побежал в сторону потенциального обиталища предыдущего кахоли. Остальным оставалось лишь от него не отставать.
— Что там? — на ходу поинтересовалась Филара, пока они пробирались вперед, спотыкаясь о камни.
— Сейчас придем и увидим, — отозвался гендевец. — Я сам не понял. Что-то странное.
Скоро они выбрались на открытую местность и обомлели.
— А он неплохо сохранился, — поделился кузнец своим наблюдением.
— Еще бы, — Эрлада отстраненно скользила взглядом по тому, что возвышалось среди низких кустарничков и редкой травы. — Это ж камень. Что ему будет-то? Эти шестьсот лет для него вообще пролетели незаметно.
— Действительно, странное что-то, — высказал свое мнение Шун, садясь на землю и задумчиво постукивая кончиком хвоста.
Описать то, что они увидели, было сложно. Это был не храм и не дворец, назвать же сие домом не поворачивался язык. Самым близким к действительности определением было бы «совокупность огромных каменных блоков, наваленных кучей без определенной системы в попытке образовать сооружение для непонятных, возможно, религиозных или ритуальных целей». Широкая лестница с высокими редкими ступенями вела к зиявшему чернотой грубо высеченному проходу.
— Данное направление архитектуры окончательно вышло из моды пару тысячелетий назад, — растерянно пробормотала Филара. — Этой штуке гораздо больше лет, чем мы сначала думали.
Товарищи подошли к чуду зодчества вплотную.
— Что скажешь? — поинтересовался у хмурой Эрлады Ральдерик.
— Пошли уже, — огрызнулась та, вцепляясь правой рукой в рубаху на груди так крепко, что побелели костяшки пальцев. — И не ждите от меня ответа, что всё замечательно.
Путники осторожно вскарабкались по крутым каменным ступеням вверх. Все чувствовали себя по какой-то причине немного не в своей тарелке, разговаривать не хотелось, непонятное напряжение заставляло прислушиваться к каждому шороху и внимательно смотреть по сторонам, стараясь заметить каждую деталь. Внутри оказалось достаточно светло — каменные блоки, из которых состояло сооружение, неплотно прилегали друг к другу, пропуская солнечный свет. А еще тут было относительно просторно. Все стены покрывали насечки. Семь вертикальных царапин и перечеркивавшая их горизонтальная. Всюду, куда падал взгляд. От пола и на высоту человеческого роста. Рядами и столбиками. Семь и одна. Семь и одна.
— Скучный рисуночек, — пробормотал кот, тихо ступая по полу, поднимая клубы пыли. — Однообразный.
Короткий коридорчик закончился, переходя в большой зал с высоким потолком и падавшими сквозь небольшие оконца столбами света. Здесь тоже на высоту человеческого роста стены были испещрены такими же нацарапанными линиями. Пол покрывали странные осколки, напоминавшие очень толстую и прочную яичную скорлупу. В центре помещения на разбитом и искореженном постаменте стояло каменное кресло. В нем дремала молодая красивая женщина с длинными белоснежными волосами. Товарищи замерли на входе и растерялись. Не известно, что они ожидали здесь увидеть, но явно не живого человека. Пока они потрясенно переглядывались и не решались войти, незнакомка медленно открыла глаза. Какое-то время они молчали и смотрели друг на друга. Лицо и черные глаза седой девушки не выражали ровным счетом ничего.
— Вы кто? — спросили хором гости и обитательница каменного сооружения.
Голос у нее был хриплый, негромкий. Беловолосая выпрямилась в своем кресле, за его спинкой поднялась клубившаяся уродливая тень, постепенно начинавшая обретать определенные очертания. Женщина выглядела так, будто само слово «эмоции» было к ней неприменимо. Никогда прежде товарищи не сталкивались с кем-нибудь, настолько их лишенным. Лишь ледяное спокойствие и невозмутимость. Она продолжала смотреть на тех, кто к ней вторгся, и молчала.
— Вы — кахоли? — собравшись с духом, выпалила Филара, не выдержав затянувшейся тишины.
Эта мысль казалась дикой и безумной, но не спросить девушка не могла.
— Да, — равнодушно проговорила незнакомка. Уродливое существо за ее спиной завизжало и, закидывая голову назад, вцепилось себе в волосы. — Вы правы. Я была ей.
Путники вздрогнули и непроизвольно отшатнулись. Непроницаемо холодная девушка и ее безумное страдающее чудовище пугали. «А не пойти ли нам отсюда?!» — одновременно пронеслось в сознании четырех людей и ощетинившегося кота.
14
— Ух, ты, — только и смогла выдавить Филара.
Повисла очередная пауза. Беловолосая просто молчала и равнодушно смотрела на своих гостей. Те в свою очередь нервничали и пялились на нее и слегка притихшее чудовище, не очень представляя, что говорить. Девушка была одета в достаточно ветхий, грязный балахон совершенно неопределяемого цвета (странно, что за эти шестьсот лет он вообще хоть как-то сохранился). Крупные янтарные серьги, горевшие в падавшем из-под крыши луче света, казались в данном антураже совершенно неуместными. Решив, что дольше так продолжаться не может, Ральдерик чуть сдвинул рукав и продемонстрировал женщине тускло светившийся символ. Её взгляд на пару секунд зафиксировался на зеленом знаке. Существо за спиной всхлипнуло и застонало.
— Я предполагала, — произнесла кахоли, отворачиваясь от людей. — Прошу прощения за беспорядок. Не думала, что меня кто-нибудь навестит.
— Ээээ… Да ничего страшного, мы сами без приглашения пришли, — брякнул Гудрон, тут же мысленно давая себе подзатыльник. — Боже, что я несу?! — думал он.
— Зачем? — спросила седая девушка, склоняя голову набок.
Из своего кресла она пока не вставала, очевидно, догадываясь, что это может напрячь растерянных гостей еще больше.
— Что «зачем»? — не понял Шун.
— Пришли, — то, что кот умел разговаривать, совершенно не смутило обитательницу каменного сооружения.
— Мы надеемся узнать что-нибудь, что поможет нам пройти Намбату, — прямо сказала Эрлада.
При звуке последнего слова чудовище как-то подобралось и заинтересованно уставилось на людей огромным воспаленным глазом. Оно уже почти полностью сформировалось и выглядело отвратительно. Отдаленно монстр напоминал человека, деформированного и непропорционального. Слишком крупная голова с сильно выпиравшей нижней челюстью, длинным заостренным подбородком, уродливым горбатым носом, впалыми щеками и прочими красотами крепилась к сутулым плечам. Шеи у существа не было совсем, поэтому ему приходилось разворачиваться всем корпусом. Внимания заслуживали руки. Длинные и грубые, с мощными кулаками. Волосяной покров головы (назвать сие локонами ни у кого не повернулся бы язык) венчала странная шапка непонятной формы, слегка прикрывавшая кончики ушных раковин. Судя по ее состоянию, головной убор регулярно подвергался насилию со стороны своего носителя. Впрочем, как и вся остальная одежда. Дыры, пятна чего-то темного, вырванные куски ткани и торчавшие нитки превращали ее в настоящие лохмотья, так что сложно было определить, как она выглядела изначально. Лишь по середине рукава всё еще тянулся ряд светлых ромбиков от плеча к запястью. Нижняя часть тела чудовища была то ли скрыта тенью, то ли еще не обрела очертаний. Существо громко сопело и принюхивалось, иногда издавая глухие хрипы и рыки. Глаза на голове были расположены таким образом, что смотреть вперед одновременно обоими было невозможно. Монстру приходилось поворачиваться боком, чтоб разглядеть гостей. Зрелище шарившего по помещению огромного белесого налитого кровью глазного яблока с крошечным черным зрачком вызывало совершенно объяснимое желание бежать из этого места, как можно быстрей и дальше.
