Настало время обновления, покоя и исполнения обещаний. Время для того, чтобы влюбленные ликовали, наслаждаясь красотой жизни.
Ее возлюбленный, однако, твердо решил сделать так, чтобы над горизонтом все время нависали тучи.
Но вообще-то она стала лучше понимать Ранульфа. Она больше не пугалась его хмурого вида и не вздрагивала от язвительных замечаний.
И она делала все, что было в ее силах, лишь бы доказать ему, что она полна достоинств и будет умелой хозяйкой и хорошей женой.
Она охотно трудилась, чтобы сделать жизнь Ранульфа приятной, стать необходимой для своего лорда. Она даже сумела, хотя и с трудом, обуздать свой острый язычок, помня данный ей когда-то матерью совет: женщине пристало очаровывать и облагораживать своих мужчин, побуждая их сдерживать воинственные наклонности.
К сожалению, все ее усилия приводили лишь к незначительным успехам – пылкому взгляду, улыбке, нежному прикосновению. Как же это несправедливо! Да хранит ее Пресвятая Дева, но ведь Ранульф может растревожить ей сердце, всего лишь улыбнувшись, а сам будет держаться холодно и отстраненно. Он не хотел признавать ее усилий и замечать ее заслуг.
И все-таки Ариана не отказывалась от надежды. Ранульфу нужна жена. Ему нужна она. Осталось только убедить в этом его.
Как-то вечером, во время игры в шахматы, Ариана и Ранульф поспорили из-за ключей.
– Я не понимаю, почему ты возражаешь против того, чтобы я снова стала выполнять обязанности, которые успешно выполняла целых четыре года? – сухо заметила Ариана. – Может, ты боишься, что ответственность окажется не по силам моему уму?
– Сказать по правде, – со сдержанным юмором ответил Ранульф, – я боюсь, что она окажется не по силам твоей клятве верности. Отдай тебе ключи, и ты решишь, что можно отпустить и еще пленников, как отпустила Саймона Креси.
Удивившись дразнящим ноткам в его голосе, Ариана отозвалась в тон:
– Думаю, мой поступок, в ту ночь был вполне оправдан. Смею предположить, что на моем месте ты сделал бы то же самое – попытался расстроить планы захватчиков.
– Я бы никогда не оказался на твоем месте, потому что я бы никогда не предал моего короля.
– Я не предавала короля Генриха.
– Твой отец предал, а это одно и то же.
Серьезность обвинения, хоть и высказанного шутливым тоном, заставила Ариану замереть.
– Это неправда. Мой отец невиновен.
– Лорд Уолтер с отрядом рыцарей и воинов присоединился к Хью Мортимеру просто шутки ради?
– Он обязан выплачивать своему сюзерену рыцарский долг!
– Он обязан подчиняться клятве верности и поддерживать своего короля, так же как ты была обязана повиноваться приказам короля и сдать мне Кларедон. Твой поступок и есть главное доказательство твоего предательства.
Ариана стиснула зубы.
– Верность нужно заслужить, милорд. Что ты сделал, чтобы завоевать мою?
Ранульф передвинул деревянного коня по доске и взял ее пешку, не желая продолжать ссору.
– Мне ни к чему ее завоевывать. Я твой сюзерен, и она принадлежит мне по праву.
Ариана помотала головой:
– Ты уже доказал, что можешь отнять у меня все – владения, тело, клятву послушания, но моей верностью ты распоряжаться не волен. Она моя, и отдам я ее только тому, кого выберу сама.
Ранульф уставился на резные шахматные фигуры. Он понял суть сказанного Арианой, и это его потрясло. Если бы он действительно сумел завоевать ее верность, ему не пришлось бы бояться измены. Он нахмурился, и уголки его рта задумчиво опустились.
Увидев, что он размышляет, Ариана нажала посильнее.
– Я не понимаю твоего упрямства. Может быть, я переоценила твой ум? Мне почему-то казалось, что тебе будет приятно видеть свой замок в полном порядке.
– А теперь ты думаешь, что, выполняя женские обязанности, сумеешь убедить меня по-настоящему взять тебя в жены и тем улучшить свою судьбу?
– Не только мою судьбу, но и людей Кларедона – и твою тоже.
Ранульф вскинул брови – он не верил, что Ариана хоть чуть-чуть думала о его благополучии.
– Замку необходима леди, – произнесла она. – А лорду необходима жена.
– Хорошие слуги могут позаботиться о моем удобстве, а плотские потребности удовлетворит любая женщина. Зачем же мне жена?
Ариана растерялась, но всего лишь на мгновение.
– Во-первых, чтобы родить сыновей.
– В Нормандии у меня есть сыновья.
– Законных сыновей, не связанных узами рабства. Членов высшего общества. Как насчет них? Ты что, никогда не мечтал о наследниках?
– Мои желания – не твоя забота, – пробормотал Ранульф. – Думаю, сейчас твой ход.
– Мгновение назад ты требовал от меня верности, – огрызнулась раздосадованная Ариана, – а когда я ее тебе предлагаю, ты велишь мне не совать нос в твои дела!
Ранульф чувствовал ее растущее недовольство, и каким-то непостижимым образом оно его умиротворяло. Он молча пообещал себе, что уступит ей, во всяком случае в том, что касается домашних дел.
– Я знаю, что ты отлично справляешься с хозяйством, но это еще не повод жениться на тебе. Ты нужна мне только для того, чтобы сделать более приятными одинокие ночи… и дни. – И улыбнулся Ариане озорно и игриво. – Должен признать, что ты хорошо меня развлекаешь. Ты очень забавна.
– Забавна!
– Да. Меня забавляет твой характер, а острый язычок возбуждает… – Ранульф окинул ее взглядом, задержавшись на груди. – Как и твое прелестное тело. Мне нравятся дерзкие красивые женщины.
– Ты… ты… – бессвязно шипела Ариана.
Ее гнев достиг точки кипения. Она схватила деревянного слона и швырнула его в широкую грудь Ранульфа. Фигура отскочила и с грохотом покатилась по полу.
Он расхохотался, и его теплый, глубокий смех словно заполнил собой всю комнату. У этого мошенника еще хватает наглости смеяться!
Сверкая, глазами, Ариана потянулась за следующей фигурой, но Ранульф ее опередил. Он быстро обогнул стол и обнял Ариану, прижав обе ее руки к телу. Одним плавным движением он уложил ее на меховую шкуру перед очагом.
Ариана пыталась вырваться, но Ранульф с легкостью удерживал, ее. В конце концов она, задыхаясь, притихла и только сердито смотрела на него, и тогда Ранульф, глядя на нее блестящими глазами, ухмыльнулся:
– Ты бросила мне вызов и проиграла, леди. Теперь придется за это расплачиваться.
Прежде чем Ариана успела возразить, он прильнул к ее губам…
Глава 24
Ариана вздохнула, глядя на рыцарей, упражнявшихся во дворе. Даже из окна покоев она хорошо различала Ранульфа среди двух десятков одетых в доспехи и шлемы всадников. Он был самым могучим, самым заметным, самым неотразимым воином из всех. И покорил ее так же легко, как совершал свои военные подвиги.
