За две недели, прошедшие после возвращения из лагеря короля Генриха, Ранульф проявлял страсть, от которой Ариана слабела и задыхалась, но просто страсти ей было мало. Она хотела гораздо большего. Теперь она не стремилась просто стать его женой, подбирая крохи внимания, она поклялась себе, что как-нибудь, так или иначе, но добьется того, чтобы Ранульф полюбил ее.
К сожалению, она до сих пор не продумала тактику достижения своей цели. Май перешел в июнь, а Ариана так и не смогла добиться успеха в своих попытках завоевать его любовь. Ранульф оставался неуязвимым, неодолимым, обладая при этом властью вывернуть ее сердце наизнанку.
– Он относится ко мне с нежной заботливостью быка, – пробормотала Ариана себе под нос, с досадой глядя на далекую фигуру Ранульфа во дворе.
И даже его редкая нежность казалась ей подозрительной. Три дня назад Ранульф вдруг подарил ей дорогую безделушку – такой подарок лорду было бы пристойно сделать своей жене. Драгоценную брошь, чтобы закалывать накидку; это был вырезанный из оникса его герб – стоявший на задних лапах дракон с рубинами вместо глаз, с ободком из рубинов по краю броши.
Когда Ранульф преподнес ей эту брошь, Ариану омыло теплой волной радости, но потом до нее дошел смысл подарка: он заклеймил ее как свою собственность.
– Что, тебе не нравится? – спросил Ранульф.
– Нет… в смысле… она прелестна. Я очень довольна, милорд. – Но Ариана сказала неправду. Она готова была обменять все драгоценности королевства на его признание в любви.
Ариана уже хотела отвернуться от окна, как вдруг услышала рог часового у ворот – кто-то прибыл в замок. Она дождалась, пока небольшой отряд пересек подъемный мост и въехал во внешний двор. Когда она сообразила, что одна из новоприбывших – женщина, ее охватило дурное предчувствие.
Закутанная в плащ, с лицом, закрытым вуалью, женщина направила свою лошадку прямо к упражнявшимся рыцарям. Ранульф заметил ее, оставил своих товарищей и галопом поскакал к ней навстречу. Резко остановив рядом с ней коня, он, похоже, радостно приветствовал женщину. Ариана готова была отдать год жизни, лишь бы услышать, о чем они говорят, но тут женщина под вуалью низко склонилась и поцеловала обтянутые рукавицами руки Ранульфа.
Ариану пронзила острая боль, такая сильная, что она задохнулась и заставила себя отвернуться от окна. Нет, она не позволит себе делать дурацкие выводы. Наверняка есть какое-то разумное объяснение такому раболепному поведению. Многие люди целуют руки своему лорду – например, просители, ищущие его милости.
Безуспешно пытаясь подавить клубок дурных предчувствий в душе, Ариана спустилась в большой, зал, куда как раз входили вновь прибывшие.
Один из младших рыцарей Ранульфа тотчас же подошел к Ариане вместе с женщиной.
– Миледи, позвольте представить вам Лейлу из Акры, вызванную по приказу лорда Вернея. Лорд просит, чтобы вы устроили ее в отдельной комнате.
Акра в Святой земле? Верней в Нормандии? Отдельную комнату? Обрывки мыслей мелькали в голове Арианы, и она с трудом смогла сосредоточиться. Отдельные помещения предоставляли только гостям самого высокого ранга, потому что комнат в замке было мало, а людей – несколько сотен. Но тут Лейла подняла вуаль, и у Арианы захватило дух от ошеломляющей красоты женщины. Было очевидно, что Лейла с Востока – с глазами, как терновая ягода, густыми черными бровями и ресницами, пухлыми, красными, как рубин, губами и золотисто-смуглой кожей, которая как будто светилась. Роскошная и чувственная, она обладала фигурой, могущей соблазнить любого мужчину… особенно такого, как сладострастный, сластолюбивый, бездушный Ранульф.
Так что, эта красавица – наложница Ранульфа? Сарацинка с Востока? Зачем ее привезли сюда из Вернея?
Все, что Ариана могла сделать, – это вежливо кивнуть, давая понять, что поняла распоряжение. Мысль о том, что Ранульф пробуждает страсть в других женщинах, наполняла ее тошнотворной ревностью, но если он привез сюда свою наложницу издалека, из Нормандии, чтобы занять место Арианы… Ей казалось, что из груди у нее медленно вырывают сердце.
Она молча сделала так, как ей велели, боясь, что если произнесет хоть слово, то окончательно утратит достоинство и не сможет сдержать себя. Ариана отвела Лейлу в альков рядом с женской спальней – крохотную комнатку с кроватью, встроенной прямо в стену, с богатыми занавесками, то и дело украдкой кидая взгляды на красавицу сарацинку. Лейла поблагодарила ее по-английски, но с сильным французским акцентом. Ее голос звучал чувственно и мелодично. Ариана кивала, голова ее кружилась от неожиданного удара. В болезненном дурмане она вернулась в покои, чтобы ее кровоточащее сердце хоть немного успокоилось.
Когда чуть позже в комнату вошел Ранульф вместе со своим оруженосцем Берком, Ариана стояла у окна спиной к рыцарю, застыв, как стеклянная статуэтка. Ей казалось, что она стала хрупкой, ломкой и совершенно неустойчивой, и если только Ранульф к ней прикоснется, она рассыплется на кусочки, а если заговорит, то взорвется.
– Ты радушно приняла Лейлу? – спросил Ранульф, расстегивая пояс с ремнем и, похоже, ничуть не ощущая напряжения, которое волнами исходило от Арианы.
– Я сделала все, как ты приказал, милорд, – негромко и осторожно ответила она, изо всех сил стараясь говорить бесстрастно. – Она твоя наложница, верно?
– Была. У нее тяжелое прошлое. Мой отец-лорд купил ее в одном из борделей Акры. Рабовладельцы вырвали ее из хорошей семьи и продали туда. Мой отец забрал девушку из борделя, – саркастически произнес Ранульф, – чтобы спасти ее языческую душу, и привез в Верней, где я и унаследовал Лейлу после его… отречения.
Ариана почувствовала, что после объяснений Ранульфа сердце ее сжалось еще сильнее. Теперь она не сомневалась, что рыцарь привез сюда прекрасную сарацинку, чтобы та его ублажала.
Сжав кулачки, она повернулась к рыцарю с каменным лицом, хотя в глазах ее плескалась боль.
Ранульф заметил это, перестал раздеваться и бросил взгляд на оруженосца.
– Оставь нас ненадолго.
Берк вышел, и Ранульф озабоченно поднял бровь:
– Что случилось, милая?
– Милая? Ты привозишь в мой дом свою шлюху, чтобы заменила меня в постели, а потом изображаешь заботу? – Голос Арианы дрожал от гнева и презрения, а выглядела она так, словно сейчас опять в него чем-нибудь швырнет.
Посмотрев на шахматную доску, Ранульф на всякий случай отошел подальше.
– Ты ошибаешься. Я не собираюсь менять тебя на Лейлу.
– Ах вот оно что! Ты решил наслаждаться нами обеими? – Она окончательно утратила самообладание. – Собираешься упражняться в своих порочных извращениях сразу с двумя женщинами?
