Станислав полагал, что Вениамин собирается поговорить с ним насчет вчерашнего, и заранее приготовился оправдываться. Но друг, напротив, всячески уклонялся от болезненной темы, не желая портить такой чудный вечерок. Они вспомнили школьные годы, прикинули, сколько осталось до полного гашения двигателей, перемыли кости хаму Владимиру и полюбовались ярко-оранжевыми «орхидеями». Станислав хотел прихватить одну для Полины, но «цветок» оказался скорее родственником кактуса, весь в мелких (возможно, ядовитых) колючках, а перчаток ни у кого не было.
В общем, прогулка получилась долгой и занимательной. К кораблю друзья вернулись уже в темноте.
– Ох, черт!..– Перед шлюзом Вениамин виновато похлопал себя по карманам.– Кажется, я диагност обронил.
– Давно?
– Нет, буквально пару минут назад. Еще подумал, что поправить надо, торчит, но отвлекся на ту светящуюся многоножку…
– Так пошли подберем, пока его мхом не затянуло,– предложил капитан, примерно помнивший место.
– Э-э-э… Стас, может, ты один сходишь? Я, кажется, ногу стер.– Доктор сел на верхнюю ступеньку трапа, сквозь ботинок ощупывая правую пятку.– А я тут тебя подожду.
– Что ж ты сразу не сказал, что трет? Вернулись бы раньше,– укоризненно заметил Станислав, но включил комм в режим фонарика и направился к лесу.
* * *
– Привал окончен! – объявил Винни.– Подъем, птенчики мои, быстрей, быстрей! До вражеской базы осталось всего ничего.
– И помните,– в третий раз за последние десять минут повторил капитан,– у них есть киборг. Именно поэтому мы берем не станнеры, а тяжелое оружие. Нельзя дать ему…
– …даже тени шанса! – закончил бывший сержант.– Кэп, еще пара повторов, и я тебя прикладом по башке тресну! Понимаю, мандраж и все такое, но, раз уж ты решил, что в штурме главным буду я,– заткнись и слушай мои команды.
– Понял,– отозвался Роджер.– То есть так точно, сэр!
– Тогда кончай промывать нам извилины и двигай вперед, р-рядовой!
Сакаи кивнул, опустил забрало скафандра и двинулся вперед, осторожно раздвигая заросли стволом лазерного ружья.
* * *
Диагност лежал там, где доктор и говорил. Станислав подобрал прибор, вытер о штанину и, насвистывая разухабистый портовый мотивчик, вернулся к кораблю.
Веньки на трапе уже не было. Слегка обидевшись на необязательного друга, капитан поднялся по ступенькам… и оцепенел. Обе двери шлюза были открыты. Снизу же Станислав этого не заметил, потому что в пультогостиной царила тьма, не разбавляемая даже лисой.
Бластер сам скользнул капитану в руку.
– «Маша», свет! – негромко скомандовал Станислав.
Искин не ответил. Темнота, казалось, еще уплотнилась. Более того, у капитана появилось мерзкое ощущение, что из нее на него смотрят и ухмыляются. Станислав оглянулся на базу. Там тоже не было ни огонька, хотя Наталья с Владимиром обычно засиживались гораздо дольше.
Капитан торопливо потыкался в сенсорное окошко комма и окончательно уверился, что приключилась какая-то беда: заблокировано. Кто-то или что-то отрезало его от корабельного искина… или тот сам отказал Станиславу в доступе. Неужели «Маша» испугалась, что ее действительно сотрут, и подняла бунт?! Но где тогда экипаж? А что, если… Капитан глухо застонал. Какой же он идиот! Искин, разумеется, сразу доложил киборгу, что Станислав о нем знает! И тот, дождавшись, когда единственный вооруженный человек покинет корабль… Бывший десантник пошатнулся, вспомнив забрызганный от пола до потолка подвал, дурнотный запах, оторванную голову, еще подергивающую щекой, дикий вой человека с перебитой, несмотря на защитный скафандр, спиной… Маяк на Васильке, самый страшный кошмар выживших. Пираты забаррикадировались в башне, пустив на прорыв трех DEX’ов, еще четвертой модели… Нет, снились Станиславу потом не растянутые на несколько метров кишки и даже не их бывший владелец, которого ему, командиру группы, пришлось добить из сострадания. Крепче всего подсознание вцепилось в иную жуть: ты в упор стреляешь в человека – а он не падает, более того, почти не меняется в лице, пока не разнесешь его в кровавую кашу. Прорваться пиратам не удалось. Но какой ценой…
На корабле было тихо. Очень тихо. И пахло свежей… выпечкой.
– Эй,– дрожащим от ненависти голосом окликнул капитан, снимая бластер с предохранителя,– я здесь. Выходи, тварь…
В левом углу что-то зашебуршало. Потом в правом, заставив Станислава судорожно дернуть стволом туда-сюда.
– Ну?!
Свет вспыхнул, одновременно во всем корабле и на полную мощность, на миг ослепив капитана похлеще темноты, и со всех сторон грянуло:
– С днем рожденья тебя-а-а! С днем рожденья тебя-а-а! С днем рожденья, дорогой Станислав Федотович, с днем рождения тебя-а-а!
На макушку капитану посыпались конфетти, нарезанные из пестрых этикеток от консервов и оберток шоколада. Дьявольский хор сменился таким же хохотом, визгом, писком, свистом и грохотом.
В первый миг Станиславу показалось, что этот день станет заодно и днем его смерти.
– Ч-черт,– пробормотал он, когда сердце снова заколотилось, наверстывая упущенное,– я и забыл совсем….
– Ничего, мы напомним! – утешил его Теодор, метко бросая на капитана последнюю горсть бумажек.
Стоящая посредине Полина гордо держала на подносе нечто черно-белое, кучеобразное, в котором с трудом (в основном по зажженным свечам) угадывался праздничный тортик. Тед и Дэн страховали ее по бокам. На голове у Марии Сидоровны красовался красный остроконечный колпак, здорово напоминающий пожарное ведерко, Наталья переоделась в короткое облегающее платье, и оказалось, что у нее очень даже красивые ноги, вполне компенсирующие заумное выражение лица. Владимир был в официальном пиджаке с белой рубашкой и галстуке-бабочке, который ему явно жал, но ученый мужественно терпел. Почти отмытый от смазки Михалыч старательно дул в железную трубочку, извлекая из нее на удивление мелодичный свист, в котором даже угадывалась какая-то мелодия. Вениамин подыгрывал ему ложкой по тарелке. Во втором ряду смущенно переминались «геологи», неумело, но старательно раскрасившие скафандры под маскировочные, то есть карнавальные. Наверное, космодесантников отыгрывают, умиленно подумал Станислав. Легкое удивление вызвал только бронекостюм пилота, но капитан решил, что в тяжелом геологическом деле без него тоже никуда – пещеры там изучать или жерла вулканов.
Даже «Маша», одетая в (или раздетая до?) праздничное кружевное белье, держала в одной руке бокал шампанского, а в другой – полосатую пищалку.
Полина выдвинулась вперед, и все дружно завопили:
– Загадывайте желание!!!
Станислав титаническим усилием отогнал первое пришедшее на ум: «Чтоб вам всем провалиться!» Больше приходить ничего категорически не желало, в голове аж звенело от облегчения, что все обошлось. С тем капитан свечки и задул, а то пауза уже затягивалась.
Пробка шампанского, ритуально встряхнутого перед вскрытием, кометой врезалась в потолок. Остатки пенящегося «топлива» были торопливо разлиты по пластиковым бокалам.
– За нашего замечательного капитана! – подняв руку, провозгласил Вениамин.
Все снова закричали «ура!» и полезли друг к другу чокаться.
Пиратам пришлось подчиниться общему веселью, хотя настроение у них было отнюдь не праздничное. План захвата базы, с одной стороны, увенчался успехом (они же все-таки попали внутрь!), а с другой – рухнул в тартарары, причем на первой же секунде, когда Теодор с Полиной сами выскочили из кустов навстречу пиратам с радостным: «Ну наконец-то, а то мы уже за вами лететь хотели!» Растерянные захватчики опустили оружие и безропотно позволили затащить себя внутрь, а тут как раз и Станислав вернулся.
– Они нам какое-то сообщение прислали,– вспомнил Фрэнк.– С заголовком что-то там про гостей. Но мы уже собирались, так я решил даже не…
– Ладно,– отрывисто бросил Сакаи, для вида пригубливая шампанское.– Сейчас сориентируемся по ситуации и скорректируем план.
– Ну что, попробуем тортик? – предложил Теодор, когда все осушили бокалы. Тортик был на его совести, и, вспоминая процесс готовки, пилот слегка нервничал.– Будем надеяться, что он съедобный. Потому что мы вообще-то собирались испечь «Триумф Дарта Вейдера», но благодаря кое-кому…
– Я честно предупредил, что не умею готовить! – отбивался Дэн, чья авангардная методика отделения желтков от белков произвела на Теда неизгладимое впечатление.
– Но ты не говорил, что тебя, похоже, вообще никогда на кухню не пускали!
– Пускали,– с достоинством возразил рыжий.– Посуду мыть.
Полина тем временем расчленила торт на неровные, но одинаково огромные и аппетитные куски, и спор прекратился сам собой.
– Ум-м-м, вкуснятина какая! – прочавкала Джилл.– Даже и не догадаешься, что из яиц… Капитан, а вы точно все съедите? Вы же вроде сладкое не очень…
– Не волнуйся, я не дам тебе испортить фигуру.– Роджер был слишком поглощен тортом и раздумьями, чтобы проявить благородство.
