Тетка Марья, накрывая к ужину, то дело поглядывала на собранный к переходу скарб.
– Никак опять собрался куда? – осторожно поинтересовалась она.
– Угу. Надо прогуляться кой-куда, – туманно пояснил парень. – А что?
– Да я попросить хотела, – вздохнула женщина.
– Так говори уже, тетка Марья. Чего кота за хвост тянуть, – подтолкнул ее Леха, сообразив, что женщина чего-то смущается.
– У подружки моей, Татьяны, пятеро по лавкам, а мужа третий год как убили. Может, дозволишь ей солонины бочонок отдать? – решившись, тихо спросила Марья.
– Отдай. Только у нее бочонок пустой забери. Я вернусь, еще на охоту схожу, – чуть подумав, решительно кивнул Леха. – И под рыбу пусть бочонки приготовит. И вот еще чего. Пока меня не будет, на торг сходи. Еще соли прикупи. Денег я сейчас дам, – закончил он, подвигая к себе тарелку с кашей.
– Спаси Христос, Лешенька, – вдруг поклонилась женщина.
– Ты чего, тетка Марья? – растерялся парень. – Что ж я, зверь какой? Детей на голодную смерть бросить. Набью я зверя. И рыбы наловлю. И нам, и ей. Главное, чтобы бочонков и соли на все хватило. Нам еще за невод платить.
– Это верно, – задумалась женщина.
– Ничего. Даст бог, и свой невод купим, – усмехнувшись, ободрил ее парень. – Вот вернусь, и стану только хозяйством заниматься.
– Это ты-то? – тут же поддела его хозяйка.
– А чем я не хозяин? – удивился Леха. – Вроде по хозяйству все умею, и руки откель надо растут. Что не так?
– Вой ты, а не ратай, – тихо рассмеявшись, махнула женщина рукой. – То, что руки у тебя справные, то верно. Но скучно тебе только по хозяйству возиться. Да и учили тебя больше на воя. А по хозяйству так, чтоб было, – закончила она.
– Ну, на то и казак, – смущенно пожал Леха плечами, понимая, что женщина полностью права. – Но все одно, и по хозяйству все сделаю, что надо.
– Да уж сделал, – одобрительно кивнула тетка Марья. – И сарай поправил, и сруб на колодце подровнял, и дров заготовил. И солониной вон занялся. Даст бог, зиму переживем спокойно.
– О том и думал, – кивнул Леха, запивая кашу горячим чаем.
Поужинав, парень прошел в свой закуток и, раздевшись, завалился спать.
С первыми лучами солнца он уже был готов к выходу. Тихо собрав все приготовленное, он вышел на крыльцо и, оглядевшись, направился к калитке. Но стоило только парню выйти на улицу, как с соседнего двора вышел Боло в сопровождении Юе.
– А ты чего вскочила ни свет ни заря? – удивился Леха.
– Хочу проводить вас, – смутилась девушка.
– Долгие проводы, лишние слезы, – отмахнулся парень. – Да и ненадолго мы. Вон, оружие кое-кому отдадим и обратно сразу.
– Покажи вот это Хану, – тихо сказала Юе, протягивая Лехе вышитый кисет. – Тогда он тебе сразу поверит.
– А словам Боло, значит, не поверит? – насторожился парень.
– Поверит, но будет опасаться, – быстро пояснила девушка. – Про кисет знаем только мы двое. Увидев его, он поймет, что я жива и прошу его доверять тебе. Это мы придумали еще, когда он только начал придумывать, как прогнать оккупантов. Знали, что он затевает опасное дело.
– Ты знал? – повернулся Леха к телохранителю.
– Даже не догадывался, – качнул тот головой, насупившись.
– Не сердись, – попросила его Юе. – Сначала я считала все это игрой. А потом поняла, что Хан не играет и для него это все очень серьезно.
– Это для всех серьезно, – вздохнул Боло.
– Ладно. Хватит время зря терять. Пошли, – скомандовал Леха, отдавая телохранителю половину поклажи.
– Храни вас Будда, – еле слышно прошептала Юе, отступая назад.
Они вышли из села и быстро зашагали в сторону истока Аргуни. Переправляться через вздувшуюся от дождей реку парень посчитал глупостью. Он вообще бы не стал совершать этот выход, если бы не оружие. Теперь, когда на сопредельной стороне появились люди, достаточно смелые, чтобы взять в руки винтовки и оказать сопротивление всем чужестранцам, в этом появился смысл.
По большому счету Лехе было все равно, что там происходит, но вооруженное сопротивление отвлечет японцев от их планов. Именно этого парень и добивался, отлично понимая, что наличным количеством бойцов границу не защитить. А дальше новые власти или подкрепление пришлют, или потеряют серьезный кусок своей земли.
С этими мыслями Леха и шагал вдоль реки, зорко поглядывая вокруг. Боло, двигаясь за ним след в след, старался контролировать все, что происходит за спиной. Добравшись до скального выхода, Леха жестом остановил напарника и, присев за стволом старого кедра, еле слышно прошептал:
– Секрет мы обошли, но придется немного подождать. Посмотреть, что на той стороне происходит.
– А что не так? – насторожился телохранитель.
– Вон туда посмотри, – ткнул Леха пальцем.
– Птицы, – чуть пожал Боло плечами.
– Вороны. Так они только над падалью кружат. Там что-то есть, – задумчиво протянул Леха.
– Кого-то убили? – не унимался телохранитель.
– Вот сходим и узнаем, – приняв решение, ответил парень, поднимаясь.
* * *
Очередной овраг с братской могилой произвел на телохранителя удручающее впечатление. Сильный, много повидавший в жизни мужчина, опустившись на колени, плакал, сжимая кулаки в бессильной ярости. Дав ему немного прийти в себя, Леха попытался силой увести Боло от оврага, но тот неожиданно уперся.
– Их надо похоронить, – упрямо набычившись, заявил уйгур.
– Здесь нельзя ничего трогать, – вздохнул парень, которому и самому не хотелось уходить просто так. – Если японцы увидят, что тела засыпали, они начнут искать того, кто это сделал. Начнут лес прочесывать и могут случайно найти тех, кто там прячется.
– Но так же нельзя, – продолжал упираться Боло.
– Им уже все равно, Боло, – вздохнул Леха.
– Это же только женщины и дети. Чем они им угрожали? – утирая сбегавшие по щекам слезы, вдруг спросил телохранитель.
– Они не угрожали. Они мешали, – в очередной раз вздохнул Леха. – Японцы хотят забрать эту землю себе, и те, кто здесь всегда жили, им просто мешают. Как они с такой помехой справляются, ты сам видел.
– Как ты можешь оставаться таким спокойным? – спросил уйгур, когда они отошли от оврага.
– Я уже видел такое однажды, – тихо отозвался парень. – И я не спокоен. Я очень зол, Боло. Меня учили убивать. Первого врага я убил, когда мне было четырнадцать лет. Хунхузы пытались прорваться через границу. Отец взял меня с собой. В том бою я впервые убил человека. С тех пор убитых мною стало много. Но я никогда не убивал старика, женщину или ребенка. Так меня учили. Я воин, но не убийца. Но сейчас я готов убить любого, кто скажет, что он японец. Я ненавижу их всех. И мне страшно от этого.
Несколько минут Боло молча шагал следом за парнем, пытаясь
