Это было больше неё, больше него, больше них самих, что расцветало на глазах, что покрывало их невидимыми татуировками. Это читалось в глазах и связывало их друг с другом невидимыми нитями…
Это знали они оба, но никто не сказал об этом вслух…
Глава 21
Он погладил её по щеке, поцеловал в губы, сонную, разморенную утренними ласками.
— Уже?
Она притянула его к себе и уткнулась в шею, вдыхая его дурманящий аромат. Потёрлась о гладко выбритую щеку, почувствовав ещё не до конца впитавшийся лосьон после бриться, запах которого смешался с туалетной водой и всей той мужской косметикой, которой он обычно пользовался. Это вызывало ощущения принадлежности ему, особой близости и какого-то домашнего тепла.
Это приоткрывало его маленькие тайны.
— Да. Мне пора.
— М-мм…
— Я задержусь.
— М-мм…
— Нет, я не задержусь. Я вообще домой не приеду ночевать.
— М-мм…
— Эви, — он отстранил её от себя. — Открой глаза. Я знаю, ты слушаешь меня, и даже отвечаешь мне, но только, когда позже я тебе звоню, ты вообще не помнишь, что мы разговаривали. А про то, о чем мы говорили и подавно. Потом будешь спать, когда я уйду. Давай, милая, проснись на пять минут.
Ян поцеловал её ещё раз и погладил по руке. Придерживая простынь на груди, Эва приняла сидячее положение, потёрла сонные глаза.
— Костюм помнёшь, — пробурчала она, осмотрев его.
— За пять минут не помну.
Он выдернул из под себя полы пиджака.
— Это так мало времени ты готов уделить мне с утра? Всего пять минут? — она постучала ноготком по циферблату часов на его левой руке.
— Ну вот, теперь ты точно проснулась.
Он легонько поглаживал её по икре, поднимаясь к колену.
— Давай, вещай. Теперь я готова. — Она придвинулась к нему поближе, сопроводив свой ответ кивком, и поправила растрепавшиеся волосы.
— Я говорю…
— М-мм …
Ян с улыбкой наблюдал за её попытками укротить золотистую шевелюру и даже помог ей, убрав несколько прядок от лица.
— … говорю, что задержусь сегодня… возможно…
— Хорошо.
— К тебе приедет Селеста…
— Да? Здорово, я её так давно не видела.
— … и привезёт от меня подарок…
Эва сначала нахмурилась, а потом хитро улыбнулась.
— Дай, угадаю какой.
— Давай.
— Телефон, это точно телефон, — она засмеялась.
— Всё, сюрприза не будет.
— Точно, не будет. Какой уж тут теперь сюрприз. Пять минут уже вышло?
— Нет, — Ян поднял указательный палец, — минута у тебя ещё есть.
— Мне хватит.
Эва приподнялась и поцеловала его в уголок рта, тут же оказавшись в его крепких объятьях, ощутив мягкое поглаживание тёплой мужской руки.
— А почему именно пять? — спросила она, обняв его за плечи.
— А потому что через шесть, я уже не выйду отсюда.
— Н-да-а, Ян. Наши рабочие графики испорчены окончательно.
— И бесповоротно.
Он снова притянул её к себе, понимая, что ещё минута, и он точно останется в кровати. А больше и не нужно, ведь Эва была в одной простыне. Эта незначительная преграда уже сползла, открывая манящее, желанное и такое любимое тело, её тело, тело любимой женщины, а пальцы ощущали теплоту и нежность кожи, пробегая по позвоночнику вверх, зарываясь во вьющиеся локоны.
— Я провожу тебя.
Эва поднялась вслед за ним, плотнее запахивая простыню.
— Ты прямо так пойдёшь? — его губы дёрнулись в лёгкой улыбке.
— Всё-таки разумнее надеть халат, а то запнусь ненароком на лестнице.
Эва критически оглядела себя, потом скинула простынь и скрылась в ванной. Быстро ополоснув лицо водой, она выскочила, на ходу затягивая пояс короткого лёгкого халата.
— Не смотри на меня так, — она остановилась перед ним и подняла на него глаза, ей приходилось задирать голову, потому что он был гораздо выше её. — Я знаю, как я с утра выгляжу.
Как можно удержать такого рядом с собой? Как вообще его можно удержать? И можно ли вообще… Сколько ещё продлится эта сказка?
Он посмотрел на часы ленивым взглядом, отточенным движением поддёрнув край рукава. Воплощение мужской красоты и стиля, приправленных дерзкой сексуальностью и сдобренных хорошей порцией скрытой агрессии, позволяющей ему манипулировать и управлять людьми, добиваясь собственной цели.
Эва провела ладонями по лацканам пиджака. Как влитой, идеально сидящий и подчёркивающий его фигуру.
Ян был как аромат дорогих духов… Верхние ноты — что видно всем, чувствуется при первом приближении к нему, нижние — его глубина, скрытая от посторонних глаз… и шлейф. Его шлейф — его «послевкусие», что он оставлял после себя, то, что преследовало, когда его нет рядом, что хотелось вдохнуть ещё раз… даже если отравишься… задохнёшься…
— Я смотрю на тебя не поэтому.
— Нет?
— Нет.
— А почему?
Секунда. Две. Три.
— У тебя аллергия. — Он притронулся подушечками пальцев к красному пятнышку на левой скуле. — Опять сладкого наелась?
Она поморщилась и виновато кивнула.
— Когда успела?
— Когда вдохновения искала.
— У стеночки?
Ян кивком указал в сторону гостиной, спускаясь по лестнице.
— Да…
— Чтобы я тебя там ночью не видел.
— Предупреждаешь?
— Нет. Угрожаю.
— Господи, с кем я связалась. Ты настоящий тиран.
Усмехнувшись, Эва поплелась за ним вниз по ступеням широкой лестницы.
— Даже не надейся, что я когда-нибудь изменюсь.
— Ну почему же… Надежда есть всегда.
Она сладко и хитро улыбнулась, но так и не дождалась ответа на свою реплику, услышав, как из глубины его внутреннего кармана пиджака доносилась надрывная трель звонка телефона.
Вот так всегда!
Эва быстро сбежала с лестницы и занялась тем, для чего она и вскочила так рано — щёлкнула кнопку чайника, предварительно проверив достаточно ли там воды. Когда Ян зашёл в кухню, она уже успела сделать два бутерброда с салатом и ветчиной и налить две чашки чая.
— Я не буду. Мне уже некогда.
— Нет, — протянула она упрямо и вручила ему чашку и придвинула тарелку с бутербродом, — есть когда. Знаешь как это вкусно? Я тебе положила целых три ложки сахара.
— Правда, вкусно, — хохотнув, он отпил чай. — Селеста была бы в шоке.
— Я сегодня ей скажу, что она освобождается от должности смотрителя за твоим здоровьем. Я сама буду за тобой присматривать.
