Джордж похвалил мой коктейль, мягко напомнив мне, что утром нужно «купить эти оливки». Ему понравились и отбивные, но он намекнул на то, что неплохо было бы прожарить их получше («Я люблю подгоревшее мясо»). А вот картофельное пюре не прошло проверку («Комковатое, ты не находишь, дорогая? На самом деле я фанат жареной картошки»). На десерт я ничего не приготовила, и это его разочаровало… «Но, послушай, ты же в первый готовишь для меня, как жена для мужа… так с чего я решил, что знаешь мои вкусы? Мы ведь только учимся, верно?»
Я улыбнулась. Натянуто. Совсем как его мать.
Удалось посмотреть Старый Гринвич? — спросил он.
Да. Он очень… своеобразный.
Своеобразный, — повторил он, смакуя это слово. — Как сказано. Я же говорил, что тебе здесь понравится.
Кажется, в городе уже все знают, кто я.
А что ты хотела? Городок-то маленький. Молва быстро распространяется.
Это уж точно. Похоже, всем известно и то, что я беременна.
О… — обеспокоенно произнес он.
Вот мне интересно, как просочилась эта новость.
Понятия не имею.
В самом деле?
На что ты намекаешь?
Я ни на что не намекаю. Просто задаюсь вопросом…
Я тебе скажу, как это могло произойти. Люди слышали о том, что мы так быстро поженились, вот и сложили два плюс два.
Если только кто-то не выдал наш маленький секрет.
Кто это мог сделать?
Твоя мать.
Какие ужасные вещи ты говоришь.
Это всего лишь предположение…
С чего бы ей это делать?
Это в ее стиле… не говоря уже о том, что тем самым она в очередной раз поставила меня на место. Знаешь, если бы у меня были деньги, я бы поставила тысячу долларов на то, что она намекнула кому-то в городе о моей беременности, прекрасно зная, что слух ространится, словно раковая опухоль…
Зачем ты так? — теперь уже резким тоном произнес он.
Как я уже сказала, это всего лишь предположение…
Тогда прекрати строить свои предположения. Я этого не позволю.
Я изумленно уставилась на него:
Ты не позволишь что?
Он глубоко вздохнул и попытался перейти на язык диплома
Я только одно хочу сказать: у моей матери, может, и трудный характер, но она не враг. Как бы то ни было, она любит тебя…
А вот это уже забавно.
Я и не знал, что женюсь на циничной женщине.
А я не знала, что выхожу замуж за маменькиного сынка.
Он отвернулся, как будто ему влепили пощечину.
Извини, — сказала я.
Все нормально, — сказал он.
Но мы оба знали, что это не так. На следующий день я проснулась в девять утра и снова обнаружила записку, на этот раз у меня на подушке:
Привет, соня!
Я что, каждое утро буду сам жарить себе яичницу?
Сегодня утром позвонит Беа с рецептом мясного пирога. юсъ отведать его в твоем исполнении сегодня вечером.
Обнимаю и целую…
Да, ты будешь сам жарить себе яичницу каждое утро. Потому что я ни за что не встану в такую рань для того лишь, чтобы исполнить роль твоего личного повара.
Беа позвонила ближе к полудню… я как раз разложила в гардеробе последние вещи Джорджа. По голосу это была женщина лет пятьдесят, с ярко выраженным южным акцентом и почтительными манерами, отчего в памяти сразу всплыл образ, сыгранный Хетти Макдэниел в «Унесенных ветром». Она называла меня «миз Грей». А моего мужа — «миста Джордж». Беа рассказала, что готовила для «миста Джорджа» еще с тех пор, как он был ребенком, и «другого такого сладкоежки» она не знает. Еще она добавила, что, если я буду подкармливать своего сладкоежку его любимыми лакомствами, «миста Джордж» будет счастлив. Я пообещала, что буду стараться.
Потом она продиктовала мне рецепт мясного пирога. Он был долгий и муторный. Требовалось несколько банок консервированного томатного супа «Кемпбелл» и не меньше пары фунтов мясного фарша. Я всегда терпеть не могла мясной пирог. А теперь поняла, что возненавижу его.
Записав рецепт, я отправилась в деревню и занесла все костюмы Джорджа в химчистку, поскольку я вовсе не собиралась становиться его горничной и утюжить одежду. Потом купила необходимые ингредиенты для мясною пирога, не забыв, разумеется, и про банку оливок, прихватила и торт из семи коржей в местной булочной. По дороге к дому мне на глаза попался гараж, где заодно торговали велосипедами. Я присмотрела себе подержанный дамский «швинн» — черный, с высоким рулем. К заднему сиденью крепилась пара плетеных корзин, и это делало велосипед идеальным транспортом для шопинга. Он был в хорошем состоянии, и хотя цена в двадцать долларов была не такой уж низкой для подержанного велосипеда, мне показалось, что я совершаю выгодную покупку, тем более что владелец гаража заверил, что лично будет его обслуживать. Я вручила ему деньги, погрузила свои покупки в корзины и поехала вдоль Саунд-Бич-авеню.
Но вместо того, чтобы ехать к дому, я проследовала в конец главной улицы — минуя местную среднюю школу, больницу, несколько солидных особняков, — потом свернула налево и проехала еще еще чуть больше мили, пока не уперлась в ворота, на которых висела табличка, возвещающая, что я прибыла к Тоддз-Пойнт-Бич: «Только для местных жителей».
Поскольку был конец апреля, охраны на воротах не было, я проехала прямо в ворота, мимо парковки, и свернула влево. И сразу резко затормозила. Впервые за последние дни на моих губах заиграла улыбка. Потому что там, прямо передо мной, тянулась длинная полоса белого песка, которую омывали глубокие голубые воды пролива Лонг-Айленд.
Я оставила велосипед у деревянного забора, сняла туфли и ощутила нежное прикосновение песка. Был теплый день, солнце стояло в зените, на небе ни облачка. Я глубоко вдохнула морской воздух и побрела по берегу. Пляж тянулся на целую милю. Я шагала медленно, ни о чем не думая, наслаждаясь покоем, который я ощутила впервые с того самого дня, как узнала о своей беременности. Дойдя до конца пляжа, я села на песок и просидела с полчаса, лениво наблюдая за приливом. Ритмичное накатывание волн навеяло моей душе полную безмятежность. И я подумала:
«Этот берег будет моей отдушиной, моей спасительной гаванью. Он поможет мне пережить Джорджа, его семью, Старый Гринвич, мясной пирог…»
Я вернулась домой и принялась за мясной пирог, ни на йоту не отступая от рецепта Беа: взять два фунта мясного фарша, смешать вручную с одной нарезанной луковицей, солью, перцем, мелко измельченными кукурузными хлопьями (да, кукурузными хлопьями), одной третью банки консервированного томатного супа «Кемпбелл». Вымесить в форме батона. Выложить на противень. Оставшиеся две трети супа вылить на батон, чтобы он полностью покрылся. Затем выпекать в духовке тридцать пять минут.
