— У меня раскалывается голова. Вы не представляете, как я страдаю от этих приступов.
— Извините. Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет… в таких случаях помогает только полный покой.
— Осталась последняя тетрадь, — не сдавалась я. — Записи, сделанные ею перед смертью. Возможно, ответ там…
— Там ничего нет, — сказала она. — Задерните шторы. Мне мешает свет.
Я положила тетрадь на стол рядом с кушеткой, задернула шторы и вышла.
Но я должна была прочитать последнюю тетрадь. Я была уверена: из нее я узнаю о том, что на самом деле произошло в замке перед смертью Франсуазы.
На следующий день я сделала открытие, заставившее меня забыть о загадочной тетради. Я терпеливо расчищала стену, откалывая ножом для разрезания бумаг кусочки извести, и вдруг обнаружила краску! От волнения у меня заколотилось сердце и задрожали руки.
Я едва удержалась от того, чтобы сразу не наброситься на работу. Я была слишком взволнована и не доверяла себе. Если я действительно наткнулась на стенную роспись, сначала следует успокоиться. У реставратора должна быть твердая рука.
Не отводя взгляда от магнетически притягательной точки на стене, я отступила на несколько шагов назад. Из-за мутного верхнего слоя, который, возможно, будет трудно снять, я не могла определить цвет краски, но то, что под известкой скрывалась картина, не подлежало сомнению.
Я не хотела объявлять о находке, пока сама не увижу, что она стоит того. Следующие дни я работала украдкой, постепенно убеждаясь в ценности обнаруженной фрески.
Я решила, что первым о ней услышит граф. Однажды, оставив в галерее инструменты, я направилась к библиотеке в надежде застать его там. Графа в библиотеке не оказалось, и я позвонила в колокольчик. Когда появился слуга, я велела передать Его Светлости, что мне надо срочно переговорить с ним и я жду в библиотеке.
В ответ я услышала, что граф только что пошел на конюшню.
— Скажите ему, что я хочу видеть его прямо сейчас. Это очень важно.
Оставшись одна, я задумалась. Не слишком ли опрометчиво я поступила? Возможно, он посчитает, что я со своей новостью могла бы подождать до более подходящего случая. Что, если он не разделит моего восторга? Разделит, решила я. В конце концов, картина найдена в его доме.
В вестибюле послышался его голос. Дверь в библиотеку резко распахнулась. На пороге стоял граф. Он взглянул на меня с некоторым удивлением.
— Что стряслось? — спросил он. Я догадалась, что он ожидал услышать что-нибудь неприятное о Женевьеве.
— Потрясающая находка! Вы можете посмотреть ее прямо сейчас? Под побелкой все-таки оказалась роспись… Полагаю, это очень ценная фреска.
— О! — только и произнес он, но на его губах появилась радостная улыбка. — Конечно, я должен посмотреть.
— Я отвлекла вас…
— Дорогая мадемуазель Лосон, важные открытия — прежде всего.
— Тогда пойдемте.
Я повела его в маленькую комнату рядом с оружейной галереей. На стене был виден только небольшой фрагмент: рука на бархате, на пальцах и запястье — драгоценные украшения.
— Сейчас мало света, и все же заметно, что роспись нуждается в чистке. Это портрет. По манере письма… по складкам одежды… мы можем сказать, что здесь поработал мастер.
— Вы можете сказать, мадемуазель Лосон.
— Разве это не чудо? — спросила я.
Он посмотрел мне в лицо и с улыбкой согласился:
— Чудо.
Я чувствовала, что доказала свою профессиональную пригодность. Интуиция не подвела меня, и часы кропотливого труда не пропали даром.
— Разглядеть можно только фрагмент… — начал граф.
— Но ведь можно! Теперь главное — терпение. Мне хочется поскорее расчистить всю картину, но действовать надо крайне осторожно, чтобы не испортить фреску.
Он положил руку мне на плечо.
— Большое вам спасибо.
— Теперь вы не жалеете, что доверили картины женщине?
— Я уже давно понял, что такой женщине мог бы доверить многое.
Рука графа у меня на плече, свет его глаз, радость открытия — все это кружило мне голову. Я подумала: «Вот она, счастливейшая минута моей жизни».
— Лотер! — на нас хмуро смотрела Клод. — Что все-таки произошло? Ты был на конюшне… и вдруг исчез.
Граф отпустил меня и повернулся к Клод.
— Мне надо было срочно уйти, — сказал он. — Мадемуазель Лосон сделала удивительное открытие.
— Что? — Клод приблизилась и бросила взгляд на меня.
— Удивительнейшее открытие! — повторил он.
— Какое еще открытие?
— Смотри! Она обнаружила роспись. Кажется, очень ценную.
— Вот эту? Какая-то мазня.
— Ты просто не видишь ее глазами художника, а мадемуазель Лосон как раз объясняла мне, что это фрагмент портрета, нарисованного, судя по манере письма, очень талантливым мастером.
— Ты забыл, что сегодня утром у нас прогулка верхом?
— Такая находка извиняет мою забывчивость. Вы согласны, мадемуазель Лосон?
— Подобные открытия случаются не часто, — подтвердила я.
— Мы опаздываем, — не глядя в мою сторону, сказала Клод.
— Мы непременно поговорим в другой раз, — пообещал граф, догоняя Клод у двери. У самой двери он оглянулся и подмигнул мне. Клод заметила, как мы обменялись взглядами, и я снова почувствовала ее неприязнь. Ей не удалось избавиться от меня. Одно это могло задеть ее самолюбие, ведь она была уверена в своей власти над графом. За это она должна бы меня ненавидеть. Почему она так настаивала на моем отъезде? Не из-за ревности ли?
Эта мысль переполняла мое сердце еще большим восторгом, чем успех, достигнутый в комнате возле оружейной.
Несколько следующих дней я провела в напряженной работе и к концу третьего дня почти полностью очистила портрет от извести. С каждым дюймом я все больше убеждалась в ценности фрески.
Однако, однажды утром под слоем побелки я обнаружила нечто мне непонятное. Из-под извести выглянула буква. На стене была надпись. Может быть, дата? У меня дрожала рука. Следовало бы прекратить работу и успокоиться, но я уже не владела собой. Сначала появились буквы bli. Осторожно сняв известь вокруг них, я прочитала слово «oublier» и уже не могла бросить работу. Еще до обеда я прочитала: «Ne m'oubliez pas». «Не забудьте меня». Слова эти были написаны гораздо позже, чем сам портрет на стене. Есть что показать графу!
Я позвала его в комнату, и мы вместе рассмотрели надпись. Граф разделил мой восторг. Либо искусно притворился, что ликует вместе со мной.
У меня за спиной скрипнула дверь. Я улыбнулась, прилаживая лезвие ножа к краю побелки. Находка волнует графа не меньше, чем меня. Он не хочет оставаться в стороне.
