Охранники вышли из транспортера. За ними последовали Ник и Мори, а после секундного колебания – и Дэйвис.
Один из охранников сказал что-то в шлемофон.
– Вы можете подняться на борт корабля, – раздался амнионский голос. – Но разрешения на отлет не получено.
– Что?! – Ник повернулся на каблуках к охранникам.
– Вы можете подняться на борт корабля, – повторил голос. – Разрешение на отлет не получено.
– Вы, сукины дети, нарушаете наше соглашение. Отлет входит в условия сделки.
Охранники молчали.
– Капитан Ник Саккорсо, – ответил голос. – Отлет оговорен. Разрешение будет получено позже. Вынужденная задержка. Обстоятельства изменились. Нам необходимо кое-что проверить. Отлет откладывается.
– Нет! – воскликнул Ник. – Я не согласен. Я хочу улететь отсюда!
Ответа не последовало. Оба охранника молча указывали в сторону шлюзов «Мечты капитана». Оружием никто не угрожал. В этом не было необходимости.
– Проклятье! – прорычал Ник. – Торговать с Амнионом – все равно, что искать удачи на задворках Вселенной.
Чуть ли не бегом Ник направился к кораблю.
– Идем. – Мори взяла Дэйвиса за руку и увлекла за собой. – Его общество все же лучше, чем перспектива остаться здесь.
Дэйвис, нарочито высвободив руку, последовал за матерью через шлюз Станции. В его глазах сквозила обреченность.
И все же с каждой минутой его движения становились увереннее – его мозг и тело входили в согласие друг с другом.
Оказавшись в воздушном шлюзе корабля, Ник нетерпеливо заколотил по панели управления.
– Ну, давай же, Мика, – пробормотал он. – Задраивай люки. Впускай меня.
Мори и Дэйвис едва успели зайти в шлюз, как люк за ними закрылся. Согласно индикаторам, началась замена амнионского воздуха земным.
Ник не мог дождаться, пока закончится процесс замены атмосферы. Он отстегнул шлем, сдернул его с головы и, включив внутреннюю связь, прошипел:
– Впусти меня!
До Мори дошло: связь со скафандром все еще могла осуществляться через Станцию, поэтому Ник воспользовался внутренней связью.
– Ник, – раздался голос Мики, когда вспыхнул зеленый индикатор и внутренний люк открылся, – что, черт возьми, происходит?
На ходу расстегивая скафандр, Ник проследовал внутрь корабля.
– Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил Саккорсо. Но он уже слишком далеко отошел от устройства внутренней связи, чтобы его услышали. Скинув скафандр, Ник включил другое устройство внутренней связи, ближайшее к себе. – Не задавай глупых вопросов. Ты слышала все, что слышал я. Вот ублюдки! Если мы задержимся, они успеют провести анализы моей крови и узнать, что их обвели вокруг пальца. Держи систему самоуничтожения наготове. Начинай разгонять двигатели. Заряди орудие. И разорви связь со Станцией. Пусть слышит нас только тогда, когда я этого захочу. Мы идем.
Оставив Мори задраивать за собой люки, Ник направился на мостик.
Мори стянула маску и бросила скафандр рядом со скафандром Ника. Затем, введя команду задраить люки, она последовала за Саккорсо.
Вдруг Мори остановилась. Рядом нет ее сына.
Дэйвис сидел на корточках, облокотись спиной о люк и склонив голову на колени. В этой позе он был совершенно далек от образа своего отца. Мори едва не разрыдалась. Дэйвису не хватало всепоглощающего инстинкта Энгуса Термопайла к самосохранению.
Подойдя ближе, Мори окликнула сына по имени.
– Я не понимаю. – Маска заглушала голос Дэйвиса – Я ничего не могу вспомнить… Он собирается сделать со мной что-то ужасное.
– Возможно, так оно и есть, – сурово ответила Мори, поглощенная собственными горькими мыслями и отчаянием. – Он нехороший человек. Но нам придется с этим смириться. У нас нет иного выбора. Он может оставить нас здесь, отдать в лапы Амниону. Тогда мы потеряем все. Мы перестанем быть людьми. Они накачают нас мутагенами, и мы станем такими, как они. Мы даже не заметим, как станем одними из тех, кто стремится уничтожить все человечество… Дэйвис, выслушай меня. Ты для меня все. Ты мой сын. Ты часть меня, и я верю в тебя так же, как в себя. Но самое главное – не предать человечество. Пока я жива и могу постоять за себя, я не позволю себе или кому-то еще предать его.
Мори знала, как достучаться до сознания Дэйвиса, знала, какая мотивация укрепит его волю. Мотивация та же, что движет самой Мори. Дэйвис не успел еще сильно измениться. Теперь у Мори есть силы убедить сына. В этом ей поможет имплантат.
Дэйвис медленно поднял голову. Взгляд его глаз напомнил Мори то, что она когда-то ненавидела и боялась.
– Если он попытается тебя ударить, – сказал Дэйвис, – я оторву ему руки.
Мори вздохнула одновременно с облегчением и со страхом.
– Не все так просто. Ему наплевать на тебя, да и меня он не ударит. Гораздо более вероятно, что он сделает плохо тебе, чтобы расквитаться со мной.
Выражение лица Дэйвиса шло вразрез с детской интонацией его голоса, монотонной и упрямой.
– Что я ему сделал? То есть, что ты ему сделала?
– Я тебе расскажу, – вновь как можно тверже и увереннее сказала Мори. – Я расскажу тебе все. И тогда ты вспомнишь многое. Но потерпи чуть-чуть. Сейчас нам надо идти на мостик. Если мы хотим защитить себя, мы должны знать, что происходит… Пожалуйста.
На какое-то мгновение за его угрюмым выражением лица и угрожающим взором показался образ отца Мори, человека, в честь которого она назвала своего сына.
– Хорошо.
Затем образ пропал. Дэйвис сорвал с себя дыхательную маску и поднялся на ноги, вновь являя собой копию своего отца, Энгуса Термопайла.
Мори повела его за собой. Ее сердце переполняли противоречивые чувства любви и ненависти.
* * *На мостике оказалось народу больше, чем обычно. Все еще работала вахта Мики. Свое место занимал и Вектор Шейхид. Однако в кресле командира сидел Ник, таким образом вынудив своего первого помощника стоять. Но Мика была не единственной, кому не хватило сидячих мест. Рядом с ней стояли Лит Коррегио, Симнер, скандалист с огромной и неуклюжей фигурой, занимавший должность оператора наведения вахты Лит, а также проныра Пэстил, рулевой третьей вахты.
Как только Мори и Дэйвис появились на командном пункте, все повернули головы в их сторону. Вектор раскрыл рот, видимо, удивленный сходством Дэйвиса с Энгусом. Эльба Пармут кинула на Дэйвиса оценивающий взгляд и, видимо, осталась довольна. Мори, однако, интересовала лишь реакция Ника. Ни тяжелого взгляда Мики, ни полуприкрытых глаз Лит, ни злорадства Симнера, ни откровенной усмешки рулевого третьей смены она сначала не заметила. Она даже не заметила, что все четверо вооружены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
