Удача по-прежнему шла у сыщика на поводке: глазу предстала всё та же комната! Вазочки на столе, чучело над столом…
Хвост чучела почти касался шляпы Никитиного куратора.
3
Демуров снял шляпу, повесил на хвост и отступил на шаг. Теперь он стоял прямо напротив хозяина.
— Чему обязан, коллега? — спросил хозяин. Радости по поводу встречи он явно не испытывал: выглядел, как памятник участковому милиционеру около лавочки с дворовыми алкашами. — С официальной проверкой или претензии народились?
— С дружеским визитом, — сказал Демуров. — Как поживаете?
— Благодарю, великолепно. Надеюсь, и ваше здоровье не доставляет недоброжелателям удовольствий. Кофейку не откажетесь?
— Откажусь, — сказал Демуров. — Но весьма польщён предложением. Подозреваю, вы не преминули бы одарить меня диареей.
— Что вы! И в мыслях не возникло!
— Торговля процветает?
— Карманы по колено отвисли! Подопечные ваши, надо полагать, добропорядочны и милы? Затруднений в воспитании не испытываете?
— Не дети, а голуби! Право, и посетовать не на что!
— Безмерно рад вашему благополучию.
— Взаимно, — поклонился Демуров. — Позволите присесть?
— Отчего же нет! Ежели считаете, что мы достаточно расшаркались, присядем, пожалуй.
Маги уселись друг против друга. Хозяин откинулся на спинку кресла, Демуров облокотился на стол.
— Володя, — сказал он. — От тебя сейчас мальчик вышел. Я тебя очень прошу, скажи, что ты ему продал?
— А шкаф тебе не развернуть? — поинтересовался хозяин. — С чистосердечным признанием?
— У мальчика трудности, — сказал Демуров. — Полагаю, он тебе изъяснился.
— Решать-то их ты обязан. А парень чего-то ко мне прибежал, вот странное дело! Что, забавник наш опять за своё взялся?
— Не знаю, — неохотно сказал Демуров. — Поди ты его отследи…
— Ках ме! Ты мне-то кружева не плети, Фарид.
— Не станем заводить старые споры, — сказал Демуров. — Я пришёл к тебе с просьбой. Недостаточно?
— Недостаточно, — сказал хозяин. — Кофеёк-то будешь?
Тут Демуров добыл из внутреннего кармана бутылочку тёмного стекла.
— Твоя диарея, мой гельминтоз, — сказал он, водружая бутылочку в центр клетчатой скатерти.
— Да ты и впрямь с дружеским визитом! — хохотнул хозяин. — Коалиции хочешь, коллега?
— Коллегами мы были слишком давно, Володя. Много листьев сменилось.
На столе возникли стопки и блюдце с маслинами.
— Где берёшь? — спросил Демуров, закидывая маслину в рот.
— В Требхане. Поставщики всё те же… Вам не возят, что ли? — спросил хозяин, рассматривая на свет содержимое стопки. — Ух ты, редкость-то какая! Не жалко?
— Считай за взятку, — сказал Демуров. — В Требхане, говоришь? Закажем… А вот сей изыск тебе не добыть, извини уж!
— Что, Фарид, — за детишек?
— Да пошёл ты, Володя…
Маги дружно выпили и поставили стопки. Из стопок выполз синий, пахучий дымок, Никита потянул носом и поморщился. Что ж это за мерзость они глотают?
— Пульку я ему продал, — сказал хозяин, наливая по второй. — Свою, красненькую. Можешь пока спать спокойно.
— У тебя с головой-то как? Не беспокоит? — спросил Демуров.
— А чтоб закаялся к парню соваться, — сказал хозяин. — Не боись, она на полпальца заряжена.
— И дорого взял?
— Нормально. Глюкозки попьёт, а ты вот проследишь. Прозит. Ух-х! Хороша, мерзавка!.. Стало быть, наблюдать будешь, а, Фарид? Блок, поди, поставил на спальное место и утешился? Может, и пульку мою у него изымешь, чего там? Кураторы, ках вас забери!..
— В устах дезертира звучит крайне трогательно, — сказал Демуров.
— Воскресную школу вот думаю основать, — мечтательно сказал хозяин. — С диссидентским уклоном. Гимназисты ко мне потянутся…
— Всей душой за, — согласился Демуров. — Чудный будет повод прикрыть твою лавочку!
— А то, — сказал хозяин и потянулся за бутылочкой. — Да, Фарид, не выйдет у нас коалиции.
Пыли в чуланчике было немерено. Никита потёр переносицу, чтобы не расчихаться, и задел локтем жёрдочку. Беззвучно — но магам этого движения вполне хватило.
— Буду весьма обязан, — сказал Демуров, оглядываясь, — если ты согласишься…
Он замолк и прищурился на стенку, а хозяин привстал и выставил вверх палец.
— Мыши, — ехидно сообщил Демуров. — У тебя тут мыши, Володя.
— С человечьим духом, — сказал хозяин. — Ах, сопляки!..
— Вон там, — кивнул Демуров. — Открой-ка.
Искать Тёмный Путь не было ни малейшей возможности. Поэтому сыщик просто повернулся и кинулся бежать, от души надеясь, что замеченная им дверь не заперта.
Дверь открылась, и он оказался в коротком коридорчике, перед зеркалом, обрамлённым гирляндой мигающих цветных фонариков. Рядом — в зеркале, что ли? — хихикали тонкие девчоночьи голоса.
— Сюда, сюда! — сказали голоса, и Никиту принялись подпихивать, схватили за рубашку, за штаны, втаскивая в зеркало. Он не стал сопротивляться, только закрыл глаза. Зеркало было мягким — словно втолкнули в шкаф, набитый одеждой.
— Будешь должен! — хором сказали сзади и чувствительно ущипнули пониже спины. — Печенек принеси!
— Ладно! — пообещал он и тут же вывалился из мягкого на белый свет.
Белый свет оказался площадью перед городским парком. Прямо перед Никитой стояла целая толпа, занятая неким зрелищем. Внутри толпы играла скрипка — медленную, сложную музыку. Протиснувшись между двумя мужиками, Никита согласился с тем, что зрелище действительно представляло немалый интерес. По крайней мере, для самого Никиты.
На асфальте, скрестив по-турецки ноги, сидел Санька Горленко. В руках скрипка, сбоку картонная коробка из-под обуви. В коробке лежали куски батона, семечки и крошки, а рядом с коробкой, не обращая внимания на людей, бродили воробьи и голуби. Санька опустил смычок и улыбнулся Никите:
— Что-то случилось? Я почуял, что ты в моей голубятне.
— Это твоя голубятня? — спросил Никита. Голова просто кругом шла. — Там же магазин. Я вообще-то в магазине был.
— Ага, — сказал Санька. — Там хорошее место, а хозяин не против.
Он заиграл снова. Классику какую-то, но играл здорово. Никита присел на корточки и позвал:
— Сань!
— А? — откликнулся Санька, не прерывая игры.
— А как ты меня вытащил-то?
— Это не я, — сказал Санька. — Это птицы.
— Это они разговаривали?
— Ага, — сказал Санька.
"Придётся мне контору открывать, — подумал Никита. — Тайный сыск, в натуре. В одного нипочём не потяну! Что-то много всякого непонятного с нами, гимназистами, происходит…"
Народ вокруг, видно, к Саньке и Санькиным прибамбасам уже привык: вовсю кидал в коробку птичий корм. Никита поднялся и пошёл в гастроном за печеньем. Дела делами, но долги в первую очередь. Спросить бы ещё, какое они больше любят — сдобное, песочное? Или, может, с начинкой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
