— Не проливать крови! — крикнул своим солдатам Солон.
В то же время из-за угла появились ещё шестеро королевских солдат и окружили здоровя-ков Арриена со всех сторон. Шокированый Арриен стояло в стороне.
— Скрутить охранников! — приказал Солон. — И арестовать барона Арриена!
18. «И никакие оковы…»
Холодновата она была с утра, эта вода, но Герреру это только нравилось. Почти наступило лето — как можно упустить возможность так прекрасно начать утро?
Проснулся он рано — едва взошло солнце, после чего развел костер и повесил над ним одного кролика. Он не смог избавиться от привычки добывать пищу самому, несмотря на то, что великодушный герр Анистон нагрузил ему огромный рюкзак с едой. Там и сыр, и кровяная колбаса, белый хлеб, овощи, солонина, да и ещё много чего. Вина разве что не было — но Геррер явно сейчас думал не об этом.
Пока жарился кролик, Геррер решил искупаться в находящемся рядом озерцом. Странно, что ночью, ложась спать, он не заметил его. Утро преподнесло весьма приятный сюрприз. Вода-то ведь ледяной показалась сначала — но чего ещё нужно такому, как Геррер?
Приятно запахло жареным мясом. Совсем скоро Геррер отведает его, хотя даже мясо порядком поднадоело ему. Порой Герреру казалось, что его призвание — это охотник, а не бродяга совсем, коим он и является. А может быть, тогда его жизнь сложилась бы лучше, чем сейчас? Всё может быть.
Пожалуй, пора вылезать — даже такой крепкий парень, как Геррер, мог простудиться в этой воде. Нелепо вышло бы, если ему не позволит спасти мир простуда…
Однако острый слух Геррер услышал стук копыт совсем невдалеке. Кто-то вышел на его след? Углуки? Слепые Охотники? Или же простой проезжий?
Геррер притих. Дым от костра явно уже выдал то, что кто-то находится здесь, скрываться смысла не было. Да ещё и одежда на берегу, и рюкзак с едой… И оружие находится у костра. Ох, нелегко придётся, если вдруг нападут.
Но это была не толпа воинов, углуков или Слепых Охотников, а всего лишь девушка. Девушка, о которой он ещё не успел забыть… И без которой он сравнительно неплохо провел последние часы.
— Ты ли это, Гельфида? — с легкой улыбкой на лице спросил Геррер.
— Нет, я проезжий призрак, — ответила она. Вроде бы и шутка это была, только вот никакого намека на веселье у Гельфиды на лице не было. Она была предельно серьёзна. И от того казалась ещё смешнее.
Неожиданно Геррер понял, что в воде он полностью голый, а вода настолько чиста, что даже прозрачна… Интересно, Гельфида что-нибудь видит?
— Зачем ты вернулась? — крикнул ей Геррер, всё ещё думая, как бы спрятаться и исправить это неловкое положение.
— По-моему я всё уже говорила. Тогда, в Обсерватории.
— Подойди поближе, я тебя плохо слышу! — крикнул Геррер и поманил рукой.
Что он делает? Он же ведь и сам хотел спрятаться от неё, а теперь подзывает ближе.
— Меня зовёт голый варвар. Замечательно, — проворчала Гельфида, но всё же спустилась с Воронки и подошла к берегу.
И зачем она нацепила сверху ещё и черный плащ с капюшоном? День же обещает стать жарким… Да ещё и высокие черные сапоги…
— Как ты оказалась здесь? — снова спросил Геррер. Теперь он уже вполне хорошо видел и слышал Гельфиду.
— Разве ты не знал, что никакие стены и ничьи запреты не смогут меня удержать?
— Разве что только догадывался…
— Мне показалось, что дед хотел сделать из меня принцессу в башне. Он даже запретил мне покидать пределы Обсерватории. Мне это показалось сущим зверством.
— По моему сущее зверство — это участвовать в том, в чём участвуем мы.
— Это свобода, а не зверство. Дед искренне был уверен в том, что у него получится меня удержать. Но я знаю Обсерваторию не хуже, чем он, и знаю почти все её потайные ходы.
— И где же находился твой? — спросил Геррер.
— В окне, — улыбнулась Гельфида и эта улыбка показалась ему очень милой.
— Прямо в окне? Может быть ещё в самом высоком окне?
— Почти. Слишком долго тебе всё рассказывать Геррер, и выдавать все тайны нашей башни я тебе не горю желанием.
— Боишься, что я переметнусь на другую сторону и выдам тайны твоей Обсерватории углукам?
— В таком случае придётся убить тебя, — ухмыльнулась Гельфида.
— У тебя ещё будет шанс…
— Тебе не холодно? — спросила у него Гельфида.
— Я бы сказал, что мне прекрасно, — ответил Геррер и немного приподнялся.
А без одежды он смотрелся гораздо лучше, чем в ней. И мышцы у него неплохие — чего не скажешь о бесформенных тушах солдат Обсерватории. К слову, на мощной груди Геррера красовался длинный шрам, но отчего-то казалось, что он его только украшал.
— Ту сумасшедший варвар, если решил залезть утром в озеро! Я вообще не думал, что ты моешься когда-нибудь.
— Я моюсь не реже тебя, Гельфида, — с улыбкой ответил Геррер.
— Не думаю, что это так, — бросила Гельфида, хотя ей всё ещё нравилось его тело. И шрам.
— Но сейчас я в оде, а ты нет. Ты ещё не мылась сегодня ни разу.
— День только наступил!
— А ты ещё не мылась! — пытался её подзадорить Геррер. — Полезай-ка тоже сюда!
— Нет! Ты сумасшедший…
— А ты немытая. Полезай, Гельфида! Вода просто чудо!
— Холодно…
— Не знал, что ты боишься холода. Углуков не боишься, а холода боишься.
— Углуки хотя бы не холодные.
— Твоё тепло согреет всё озеро.
Чем дольше Гельфида спорила с Геррером, тем больше понимала, что и сама не хочет спорить. Вдруг неожиданно захотелось освежиться, и она сама не понимала, почему на неё так резко нашёл жар.
Она скинула с себя ту одежду, что была на ней, и прикрыв грудь руками, медленно зашла в воду. И почему Геррер с таким взглядом пялится на неё? Он что, голую девушку уви-дел? Хотя вообще-то увидел… Но вода-то слишком холодная, чтобы девушка нравилась ему настолько.
Ей пришлось резко окунуться в неё, и она почувствовала, как сотни кинжалов впиявились в её обнажённое тело. Но через пару секунд они отпустили, её и она почувствовала то, что ей стало хорошо. Вода была адски холодной, но в целом приятной. Хотя всё равно какой дурак полезет в ранее утро в воду! Ещё май не закончился.
— Все варвары так делают? — спросила Гельфида, приблизившись к Герреру. Ей всё равно было очень стыдно, за то, что она голая, поэтому она всё ещё сжимала свои руки у груди.
— Не только варвары. И именно поэтому я здоров и редко болею.
— Я тоже никогда не болею. Хотя не прыгаю в воду с раннего утра.
— А если бы прыгала, то была бы ещё здоровей.
И Геррер улыбнулся. И почему ей именно сейчас понравилась его улыбка? И почем уона настолько близко стоит к нему — обнаженная и смущенная?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
