Салманасар решил, что восстание нужно подавить. Лучше всех сделать это, по его мнению, мог его энергичный младший сын. Шамши-Адад V потратил пять лет на покорение 27 городов, где его старший брат «творил бунт, восстание и вредоносные заговоры», а на протяжении остальной части царствования (823–811 до н. э.) он занимался укреплением своей власти в Вавилонии и над зависимыми правителями, жившими в гористых районах на севере и востоке, решившими воспользоваться междоусобицами, чтобы избавиться от влияния ассирийцев и перестать выплачивать им дань.
В конце концов мир и порядок были восстановлены, но ни в центральном, ни в провинциальном административных аппаратах заметные перемены не произошли, и чувство неудовлетворенности сохранилось, приводя в последующие годы к разным по масштабу вспышкам насилия. Эта постоянная нестабильность, влиявшая на государственный аппарат, в сочетании с другими факторами, такими как молодость и бесхребетность некоторых преемников Шамши-Адада, а также все возраставшее влияние на Ближнем Востоке соперника Ассирии – царства Урарту привели к временному ослаблению позиций Ассирии в первой половине VIII в. до н. э.
Упадок Ассирии
Сын Шамши-Адада V Ададнирари III (810–783 до н. э.) был слишком юн, когда умер его отец, и на протяжении пяти лет Ассирией управляла мать молодого царя Шаммурамат, легендарная Семирамида. На первый взгляд наиболее сложным является вопрос о том, каким образом эта царица, о правлении которой почти ничего не говорится в ассирийских письменных источниках, получила репутацию «самой красивой, жестокой, могущественной и сладострастной из цариц Востока». Объяснить данный факт можно тем, что Геродот, создавший легенду о Семирамиде в IV в. до н. э., получал сведения от вавилонских жрецов. Если Шаммурамат была родом из Вавилона, то она, вероятно, многое делала для распространения на своей новой родине вавилонских религиозных представлений и обрядов, внесла значительный вклад в «вавилонизацию» Ассирии (особенно в сфере культуры), которая является одной из наиболее характерных черт данного периода. Вавилонские жрецы, естественно, гордились царицей, и можно предположить, что все рассказы о ней были сильно приукрашены. Остальную картину дополнило воображение доверчивого путешественника, впечатленного рассказом об этой необычной женщине, а более поздние античные авторы внесли свой вклад в описание личных качеств, достоинств и недостатков Семирамиды. Постепенно ей стали приписываться такие необычайные подвиги, как строительство Вавилона и завоевание Египта и Индии, все деяния и качества царей, правивших до и после нее, и со временем ее имя стало символом прежнего величия Месопотамии. По иронии судьбы, память о мужественных создателях Ассирийской державы дошла до потомков в виде рассказа о женщине.
Как только Ададнирари вырос и стал выполнять обязанности царя самостоятельно, он проявил себя как одаренный и предприимчивый правитель. В первом же году своего царствования он вторгся в Сирию и заставил правителей хеттских царств, финикийцев, филистимлян, израильтян и обитателей Идумеи платить ему дань. Молодой царь вошел в Дамаск, добившись таким образом успеха там, где потерпел неудачу его дед, и получил от Бен-Адада III «его имущество и его товары в неисчислимых количествах». Таким же образом мидийцы и персы, жившие в Иране, как выспренно говорится в его надписях, «пали к его ногам», в то время как «цари Кальду, все они» находились в зависимости от него. Однако Ададнирари также устраивал лишь походы и не пытался никого завоевывать. Хаотичные действия этого истинного потомка Салманасара III не принесли плодов, и его преждевременная смерть ознаменовала начало периода, на протяжении которого Ассирия находилась в упадке.
У Ададнирари было трое сыновей, правивших один за другим. Мы почти ничего не знаем о первом из них, Салманасаре IV (782–772 до н. э.), однако, судя по тому, что его главнокомандующий Шашмиилу в надписи, найденной в Тиль-Барсипе (Телль-Ахмар), хвастается своими победами над Урарту, при этом даже не упоминая имени царя, своего господина (данный факт является беспрецедентным для истории Ассирии), данный правитель обладал лишь ограниченной властью. Правление второго сына, Ашшур-дана III (771–754 до н. э.), было ознаменовано неудачными походами в Центральную Сирию, эпидемией чумы и восстанием в Ашшуре, Аррапхе (Киркуке) и Гузане (Телль-Халаф), не говоря уже о солнечном затмении, которое современники считали недобрым знаком. Третий сын, Ашшурнирари V (753–746 до н. э.), не решался даже покинуть собственный дворец и, вероятно, был убит во время восстания, разразившегося в Кальху, в результате которого трон занял его младший брат Тиглатпаласар III.
Таким образом, на протяжении 36 лет (781–745 до н. э.) Ассирия была практически парализована, и в течение этого периода политическая карта Ближнего Востока претерпела ряд изменений. Несмотря на то что войско Вавилонии дважды потерпело поражение от армии Шамши-Адада V, она сохранила независимость, но в изучаемый нами период находилась в состоянии частичной анархии, похожем на то, в котором она пребывала в худшие годы X в. до н. э. Примерно в 790 г. до н. э. на протяжении нескольких лет «не было царя в стране», как говорится в летописи, а Эриба-Мардук (782–763 до н. э.) хвастался простым походом против арамеев, захвативших «поля и сады», принадлежавшие жителям Вавилона и Борсиппы, в таких выражениях, будто это было величайшее достижение. Арамейские правители Сирии были слишком заняты своими уже успевшими стать традиционными междоусобицами и не сумели заключить друг с другом союз. Ставшие жертвой нападения с двух сторон – ассирийцев под предводительством Ададнирари и жителей Израильского царства, которых возглавлял Ахав, правители Дамаска потеряли свое доминирующее положение в политике, уступив место сначала Хамату, а затем Арпаду (Телль-Рифат, неподалеку от Алеппо), столице государства Бит-Агуси. В Иране персы направились с севера на юг, к горам, а мидийцы сумели установить контроль над всем плато. Маннеи, неиндоевропейский народ, живший вокруг озера Урмия, который, как показали результаты раскопок, был гораздо более цивилизованным, чем можно было бы подумать, образовали немногочисленный, но очень сплоченный народ.
Но наиболее активное развитие происходило на территории Армении, где в IX–VIII вв. до н. э. Урарту превратилось из небольшого государства, расположенного на берегах озера Ван, в царство, по своему размеру и мощи не уступавшее самой Ассирии. В правление Аргишти I (ок. 778–750 до н. э.) оно простиралось примерно от озера Севан в современной Армении до нынешней северной границы Ирака и от озера Урмия до верхнего течения Евфрата на территории Турции. За пределами границ этого царства располагались небольшие государства и жили племена, платившие Урарту дань, которые признали зависимость от него или были связаны с ним военными договорами. К их числу относились киммерийцы, обитавшие на Кавказе, все новохеттские царства, находившиеся в районе Таврских гор (Табал, Мелид, Гургум, Куммуху), и маннеи, жившие в Иране.
Преемник Аргишти Сардури III[30] (ок. 749–734 до н. э.) также сумел заставить царя Арпада Мати-Илу отказаться от союза, только что заключенного между ним и Ададнирари III. Политическое влияние Урарту через Арпад стало быстро распространяться в арамейских государствах Северной Сирии.
Раскопки, проведенные на территории древнего государства Урарту, в частности в Топраккале, рядом с озером Ван, и в Кармир-Блуре (древний город Тейшебаини), неподалеку от Еревана, позволили нам собрать многочисленные данные по истории и археологии этого царства. Здания в его крупнейших городах строились из камня или кирпича-сырца на каменном основании. Они были окружены массивными стенами, над которыми возвышались огромные крепости, где хранили пищу, вино, масло и оружие на случай войны. Урартские ремесленники изготавливали великолепные издения из металла. До нашего времени сохранились несколько превосходных произведений искусства, в которых прослеживается сильное ассирийское влияние. По всей Армении археологи находят многочисленные стелы и наскальные надписи с текстами, написанными клинописью, но на урартском языке, произошедшем от хурритского, и посвященными героизму и благочестию царей Урарту, а сотни табличек позволяют нам судить о структуре общества и хозяйства этого государства, зиждившегося на обширных царских земельных владениях, где работали воины, пленники или рабы. Пастбища в районе горы Арарат и плодородная долина реки Аракс позволили жителям Урарту заниматься скотоводством и земледелием, даровавшими стране изобилие, но основное богатство приносили медные и железные рудники, расположенные в Армении, Грузии, Коммагенском царстве и Азербайджане, находившиеся на территории самого Урарту или в подконтрольных ему районах.
