— Ну как тебе у нас? — полюбопытствовал Макс, придерживая тяжёлую входную дверь. Порождённый кондиционером мощный муссон взлохматил ему волосы, и без того мечтавшие о расчёске. — Ещё не надоели?
— Нет, — Ира часто заморгала, привыкая к полутёмному интерьеру. — «Столбы» — это из-за колонн?
— Ага. Намудрили проектировщики, — Макс широким жестом указал на торчащие через каждые полтора метра опоры. Хозяева, как могли, упрятали архитектурный выверт под драпировки и безвкусные картины, только официантам наверняка всё равно, спотыкаться о голый бетон или мудрёную декорацию. — Но готовят тут неплохо… Нам на двоих, девушка!
Столик им достался в середине зала, аккурат у одного из столбов. Ира, в отличие от оголодавшего Некрасова, долго и вдумчиво листала меню. Положено Максу за неё платить или нет? Наверное, нет, они всё-таки не на свидании.
— Жару на выходных обещают, — сообщил Макс, возвращая ворох пёстрых картонок официантке.
— Здорово, — Ира ненатурально улыбнулась. — Люблю, когда тепло.
— Я раньше тоже лето любил, — Некрасов хохотнул и зачем-то цапнул из стаканчика зубочистку. — А потом в контроль устроился. Ребята говорят, летом больше всего жести происходит.
— Почему? Зимой же тоже солнцестояние.
— А фиг знает, — легкомысленно отмахнулся Макс. — Наверное, туристов по лесам больше. Вон в пятницу… а, блин, зря я вспомнил.
— Ксюша очень расстроилась, — тихо заметила Ира.
Ещё бы она не расстроилась, если в субботу приезжала реветь у Ярика на плече. Так и не каждый день нежить людей убивает прямо под носом. Некрасов не представлял даже, что чувствовал бы сам на её месте.
— Ксюха сильная, справится, — заверил Макс. — Не бери в голову. Работа у нас такая…
От повисшей было скорбной тишины спасла явившаяся с подносом официантка. Ира смотрела куда-то Максу за спину; Некрасов обернулся, но никого знакомого не увидел. Народ толокся в дверях или деловито трапезничал, как и всегда в обеденное время.
— Что там? — на всякий случай спросил Макс.
— Да… показалось, что мамин знакомый, — Ира нервно улыбнулась и схватилась за вилку. — Популярное место, похоже.
— А тут рядом почти ничего приличного нет, — Макс с облегчением пожал плечами. — В центре поинтереснее, конечно, в этом плане. Я, знаешь, в пределах Садового всё излазал.
— Правда? По работе?
— Не-а, от любопытства, — гордо сообщил Некрасов. — Это же, ну, центр Москвы! Там вечно можно бродить.
— Меня как-то не тянуло никогда, — смущённо призналась Ира.
— А ты москвичка?
— Ну да…
— Ясно. Привыкла, значит, — постановил Макс. — Костик у нас такой же.
— Я не так, — обиженно возразила Ира, и Некрасову пришлось срочно врубать заднюю передачу.
— Криво сказал. Конечно, ты не как Костик, — Макс виновато улыбнулся, и, кажется, его простили. — Просто мы, приезжие, как-то по-другому относимся. Вон Оксанка та же обожает по музеям гулять, хотя чего она там не видела — сама питерская…
— Она из Питера? — Ира изумлённо распахнула глаза.
— Ага. Да мы все кто откуда… Один Чернов москвич в каком-то там поколении.
— Это как-то неправильно, — задумчиво сказала Ира. — В смысле… Вы же вроде как лучшие, и вы все тут. А где-нибудь в Сибири вообще некому нежить гонять, хотя там нужнее.
— Это ты зря так думаешь, — авторитетно заявил Некрасов, придвигая к себе тарелку с котлетами. — Я в феврале в Новосибирск ездил, так там… А, чёрт, извини!
Телефон в кармане принялся нервно зудеть. Макс не без сожаления отложил вилку и обречённо вздохнул, бросив взгляд на экран.
— Чего тебе?
— Через двадцать минут нас ждёт Викентьев, — сообщил Ярик слишком равнодушно, чтобы не заподозрить его в крайней степени раздражения. — Шеф не прикроет, там официальный вызов.
— Так мы ж того… Дежурим?
— Вот именно. Дожёвывай и дуй в Управу.
— Есть, командир, — вздохнул Макс и отложил замолкший мобильник.
Ира с отсутствующим видом смотрела куда-то между столбов. Некрасов тоже туда глянул, не увидел никого интересного: солидные офисные сидельцы в удручающе однообразных элегантных доспехах поглощали местные разносолы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Форс-мажор, — объявил Макс, вновь хватаясь за вилку. Оставлять творение здешних поваров на произвол судьбы он не собирался. — Викентьев за каким-то лешим жаждет меня видеть. Я тебе в другой раз про Новосиб расскажу, ладно? В воскресенье, например?
Ира мгновенно бросила созерцать полутёмное нутро кафешки и мило зарделась. Согласится обязательно, только сначала непременно сделает вид, что перед ней ужас какой тяжёлый выбор. Девушки предсказуемы, если только не иметь дела с кем-то вроде Ксюши.
— Заодно Красную площадь тебе покажу, — подначил Макс, чем наконец заставил спутницу искренне улыбнуться.
— На Красной площади я была, — сказала она, аккуратно отодвигая тарелку. — Лучше тогда Нескучный сад.
— Вот и супер, — Некрасов озорно подмигнул и бросил взгляд на часы. Пора поторапливаться, иначе не миновать начальственного нагоняя.
К берлоге Викентьева Макс подлетел минуты за полторы до назначенного срока, изрядно запыхавшийся после пробежки. Треклятые лифты мгновенно набиваются под завязку и ползают, как контуженные улитки, а в лестницах, как оказалось, удручающе много ступеней. Сообразив, что похож на побитое жизнью и воронами огородное пугало, Некрасов кое-как пригладил вихры и поправил воротник рубашки. Ярик нарисовался из ниоткуда в паре шагов от двери; видимо, до последнего был занят чем-то важным, раз пренебрёг человеческими способами перемещения.
— Чего хочет? — шёпотом спросил Макс.
— Чёрт знает, — так же тихо ответил Зарецкий и постучал в безупречно белую дверь.
Викентьев вежливейшим образом улыбнулся визитёрам и взмахом ладони подвинул к столу два стула.
— Прошу, коллеги.
Макс с удовольствием сообщил бы, кто из обитателей тамбовских лесов приходится безопаснику коллегой. Ярик невозмутимо пожал Викентьеву руку; оставалось только последовать примеру и стараться не слишком выказывать раздражение.
— Хорошо, что я вас здесь застал, с учётом нынешнего расписания, — безопасник откинулся на спинку кресла и окинул пытливым взглядом обоих контролёров. Надеялся увидеть следы нелёгких дежурств?
— Расписание более чем нестабильное. По понятным причинам, — прохладно ответил Ярик.
— Много времени я не отниму, — заверил Викентьев. — Коллеги, нам важно знать об аномальной активности нежити, которую вы, оказывается, фиксировали и успешно пресекали. Вы ведь оба участвовали во всех… примечательных событиях, я не ошибаюсь?
— Статистикой по аномалиям занимается Старов, — заметил Ярик.
— Да, но в списках на премии ваши фамилии фигурируют чаще.
Макс неуютно поёрзал на стуле. Это кто разрешил безопасникам совать носы в зарплатные ведомости? И чего они так поздно спохватились?
— У вас есть конкретные вопросы? — осведомился Зарецкий.
— Пожалуй, — Викентьев взял со стола дорогую чернильную ручку и ловко провернул в пальцах. — Расскажите, пожалуйста, про моровую язву. Как вы её нашли, если надзор проглядел?
— За высшей нежитью трудно уследить, — дипломатично заметил Зарецкий. — Этот экземпляр, помимо прочего, никак себя не проявлял.
— Но вы его обнаружили.
— Случайно.
На несколько мгновений повисло молчание. Макс, пользуясь тем, что его пока не трогали, лихорадочно соображал. Наверное, не стоит выкладывать все подробности их спонтанной ночной пробежки; а что можно? Про залепленную мороком вентиляционную шахту? Про чьи-то брошенные пожитки? Про машиниста, который замечал в тоннелях что-то нехорошее, но так и не собрался сообщить в Управу?
— Максим Николаевич, — безопасник бросил сверлить взглядом Ярика и повернулся к Некрасову. — Вы принимали участие в нейтрализации экземпляра? Можете подтвердить, что речь именно о моровой язве?
— Могу, — Макс кивнул и отогнал некстати нахлынувшие сомнения. Наврать или ошибиться мог бы кто угодно, только не Зарецкий. — Но в нейтрализации я не участвовал.
