3) Задержка в формировании особенно второй дивизии была в медленности поступления конского состава. К ноябрю месяцу [1917]… в обеих дивизиях некомплект лошадей выражался цифрой 1 882»[329].
Из сообщений Чехо-Словацкого Национального Совета дежурному генералу при Верховном главнокомандующем от 15 ноября 1917 г. видно, что в рабочих ротах и дружинах, разбросанных приблизительно равномерно по всем фронтам было около 12000 военнопленных чехов и словаков, из которых около 5000 выразило желание поступить добровольцами в Корпус[330].
Председатель комиссии по формированию чешско-словацких войсковых частей генерал Червинка 19 августа 1917 г. сообщал полковнику штаба главнокомандующего Юго-Западного фронта:
«Окончательное распоряжение о формировании чешско-словацких войсковых частей последовало приказом Киевскому Военному Округу 5 мая 1917 г. 21 мая 1917 г. я получил от временного заместителя своего по комиссии (созданной еще 24 марта 1917 г. – Е.Ф.) телеграмму нижеследующего содержания „формирование до решения в Петрограде приостановлено. [подпись]“. Как оказалось, решительными противниками формирования чешско-словацких войск выступили командующий Войсками Киевского Военного Округа полковник Оберучев и начальник штаба сего округа генерал-майор Оболешев. Полковник Оберучев обратился с подробным докладом по сему поводу Главкоюз [Главнокомандующему Юго-западного фронта] Главковерх [Верховному главнокомандующему]. а после личного доклада. военному министру г. Керенскому, настаивая на недопущении формирования Чешско-словацких войск впредь до пересмотра сего вопроса новым коалиционным министерством. Со стороны Главкоюз [Главнокомандующего Юго-Западного фронта] на сей рапорт командующего войсками последовало сношением Штаюз [Штаба Юго-Западного фронта] от 13 июня с.г. распоряжение в том смысле, что формирование чешско-словацких войск должно ограничиться лишь разворачиванием существующей уже чешско-словацкой стрелковой бригады, состоящей из 3-х полков, в дивизию. Таким образом формирование чешско-словацких войск фактически было приостановлено. только после доблестного выступления чешско-словацкой бригады под Зборовым в вагоне Главной Квартиры, находящейся в м. Козове, по личному моему докладу, последовала отмена вышеупомянутого распоряжения Главкоюз [Главнокомандующего Юго-Западного фронта] об ограничении формирования чешско-словацких войск существующею бригадой… Однако неблагоприятные условия этого формирования и впоследствии мало изменились к лучшему»[331].
В отдельном документе констатировалось, что «дело набора добровольцев, вследствие больших ограничений, которыми было обставлено, подвигается крайне медленно. До сего времени набрано едва около 20000 человек, из них на долю формируемой мной дивизии пришлось всего лишь около 8000 человек.»[332]
«Масарик считался представителем политической партии, явно враждебной интересам нашего государства, а посему признание его Правлением Союза Чешско-словацких обществ своим вождем вполне определяет тот вред, который можно ожидать от деятельности у нас названного правления.
В виду вышеизложенного в последнее время было признано желательным всякие льготы представлять только тем из пленных чехов, за коих будет ходатайствовать депутат Дюрих, при коем для сей цели Министерство иностранных дел, по его собственному заявлению, намерено создать особую комиссию из вполне надежных чехов.»[333]
В период своего пребывания в революционной России в качестве эмиссара западных держав, а точнее Великобритании и Франции, Т.Г. Масарик интенсивно работает над «Новой Европой» – над выработкой неотложных чешско-словацких национально-государственных и геополитических установок в радикально изменившемся мире. Отсутствие в философском и историческом сознании России минимума представлений о наследии Масарика привело ныне к появлению настораживающих тенденций в современной общественной мысли. Приведем конкретный пример. В книге, весьма важной в контексте осмысления обсуждаемой ныне проблемы «Россия и Европа», «Россия и Германия: опыт философского диалога», вышедшей в 1993 г. в Москве, в статье В.С. Малахова («Русская духовность и немецкая ученость. О немецких исследователях истории русской мысли») Масарик отнесен, не моргнув глазом, к немецкой мысли (?!). Возможно, в нынешние времена это многим бы, видимо, польстило, но Т. Масарику вряд ли[334].
Обратимся однако к вопросу о формировании геополитических ориентиров Т. Масарика в России. Этот вопрос отчасти уже поднимался рядом историков, например, Я. Опатом и И. Самсоном и др.[335] Ими вносятся новые штрихи в анализ геополитических воззрений Масарика. Подчеркнем, что складывались эти воззрения в российский период деятельности зрелого Масарика. В хронологическом отношении этот период не такой длительный, однако в творческой биографии мыслителя Масарика настолько интенсивный, что он по своей значимости и напряженной активности стоил целой череды лет, и бесспорно его следует считать рубежом в жизни Масарика. Многочисленные выступления перед чешско-словацкой колонией и русской публикой, регулярные его интервью в русской прессе предшествовали осмыслению важнейших геополитических ориентиров Масариком в особом труде, полностью написанном в России и сданном в киевскую типографию издателя – чешского выходца В. Швиговского, при поддержке ряда предпринимателей чешской колонии в России. Речь идет о работе «Новая Европа. Славянская точка зрения»[336], созревшей за рекордно короткий период пребывания в гуще революционных событий. Вскоре после отъезда Масарика из России в 1918 г. (в самом начале марта) появились английское и французское издания книги, а на чешском языке – лишь в 1920 г.
Подчеркнем, однако, что ряд современных авторов упускает из виду, что труд уже был готов и он не мог выйти сразу лишь из-за того, что Киев был занят германскими и австрийскими войсками и планы издателя В. Швиговского рухнули. Но это не значит, что труд Масарика в России так и не дошел до общественности. С большим риском с помощью специального чешского гонца-легионера труд со всеми мерами предосторожности был вывезен и уже с середины апреля 1918 г. по частям стал регулярно публиковаться в печатном органе чехо-словацкого войска в России «Ческословенски денник»[337] и вышел практически целиком. Делаем на этом упор в связи с тем, что чешский историк Я. Опат в частности пишет, что якобы книгу «Новая Европа» Масарик в России лишь начал писать и дописывал ее в дальней дороге по Сибири, затем через Японию в США, а закончил лишь в Америке[338]. Как видим, это неточность, Масарик по пути в США работал лишь над англоязычным вариантом своего труда, который уже увидел свет в России.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
