сомнения. У меня всегда сосет под ложечкой. А сейчас нет. Сейчас я вновь почувствовал то, что чувствовал в метро. Я обладаю силой, заключенной в желтой папке с маркировкой федерального бюро. Эта сила разливалась по венам. Это точно Мак. Пенни призвала его. Но он больше не корчиться, напротив. Он внутри. Он захватил управление, а я был не против.
– Скоро останусь только я.
Глава 14
Пол смотрел на меня, будто знал, что я везу в своем портфеле. На пропускном пункте мой портфель приковывал взгляды. Они все знают, что я везу дело мясника. Или это потому, что я впервые за несколько лет являюсь сюда с портфелем. Обычно телефон, ручку и флягу я ношу в карманах. А с этим черным дипломатом выгляжу как террорист. Но меня все равно пропускают. Как пропустили мясника, как пропустили Синистера.
– Директор Белл. Разрешите.
Я думал все наше начальство помешано на своем эго. В кабинете Белл не было никаких пресс папье, собственных портретов, грамот на стенах или кубков за какое-нибудь достижение в академии. Только наш флаг располагался за ее спиной и тот был покрыт толстым слоем непатриотичный пыли.
– Агент Маккинли. Чем обязана в столь ранний час?
Ох вы мне всем обязаны.
– Я кое-что обнаружил. И не знал куда с этим пойти. Но думаю, я пришел по адресу. – я вытащил из портфеля папку, но Белл не отдал. Я стоял у самой двери, чтобы убежать, если она начнет отбирать у меня мое сокровище.
– Что это, агент? Говорите уже! У меня нет времени играть тут в шарады!
– Это утерянное агентом Скотт дело по мяснику из Грин Лейк.
Белл напряглась. Она уперлась руками в стол, но с места не двинулась.
– Где вы его взяли?
– Уж точно не в логове мафии.
– Дайте взглянуть.
– Нет. – резко ответил я. – Я не могу. Это не ваша юрисдикция, а отдела особо тяжких преступлений.
– Тогда зачем вы принесли его ко мне?
– Вы будете пересматривать дело агента Джоанн Скотт.
– Это вопрос?
– Это утверждение. Вам разве не интересно, кто на самом деле сливал дела преступным группировкам? И до сих пор сливает. Потому что не застрелился.
– Мне больше интересно, где вы взяли дело и где оно было все это время. Дайте мне посмотреть. Я должна знать, что вы не лжете.
Я раскрыл папку, но из рук не выпустил.
Белл вздохнула и грустно улыбнулась.
– Я понимаю вас, агент Маккинли. Вы не теряете надежду в людей. Особенно в своих бывших напарников. Но это не настоящий документ. Это подделка.
– Как подделка? – я выронил папку из рук, но Белл закрыла ее и подала обратно мне. – Но заключения, печати, фотографии.
– Кто-то сыграл с вами злую шутку, агент. Надеюсь, что не вы сами. На восемьдесят пятой кто-то разделался с электрическим чайником. Вам пора преступить к работе, а это можете оставить себе.
Я понимал, что, если не уйду сейчас, Белл вызовет охрану. Но это ложь. Оно настоящее. Невозможно подделать пятно от моей кружки, подписи доктора Шейна. Невозможно подделать вкладыши с подчерком.
До чайника мне было никакого дела. Я вспоминал каждое лживое слово, сказанное мне в этих стенах. Меня вновь вызвали в морг. Док нашел что-то новое по Сабине Ранкс. Сабина тоже была нечестная со мной. Сказала, что ездила к родителям десятого января, а сама была у Харриса, по его словам. Она была у Харриса! Она могла видеть, кто воспользовался его балконом, чтобы проникнуть в квартиру агента Вардена.
О`Райли сидел ко мне спиной, уставившись на штатив с пробирками, когда я ворвался в морг, как к себе домой.
– Сабину Ранкс и агента Вардена убил один и тот же человек!
Пусть Мерфи всего лишь патологоанатом, а не агент, но он то уж точно не покрутит пальцем у виска. Он поверил мне, что я видел картины. Поверил, что доктор Шейн никакой не некрофил, поверил, что Скотт подставили. Покрой он хоть тысячу убийц, он остается самым адекватным и честным человеком в бюро.
Мерфи никак не прокомментировал мою реплику. Только начал зачитывать свой эпикриз:
– Я нашел на ее бедре два еле заметных следа от ожога. – Мерфи выдвинул полку из холодильника и откинул простынь. – Похоже на два входных отверстия тока. Но заряд был слишком слабый, чтобы навредить. Во время борьбы, убийца пытался ударить ее электрошоком, но ему это не совсем удалось. Расстояние между входными отверстиями, такие же, как и жертв мясника. Но такие тейзеры уже давно не продаются для гражданских в США и не факт, что можно найти в Европе.
– Сабину Ранкс убил мясник? И Вардена тоже?
– Ирвин. Я думаю, я совершил ошибку. – сказал Мерфи. Я не понял, что он имеет ввиду.
– Я их постоянно совершаю! Я забыл целую улику! Икай Харрис говорил мне, что Сабина было у него десятого января, но я забыл! И когда Сабина соврала, что была у родителей я не придал этому значения. Но теперь все ясно! Сабину убил тот, кто бы с ней в квартире Харриса, потому что она видела, как он через балкон проник к Вардену. Но… – я запутался. Вроде все логично все сходиться, но я совершенно запутался.
– Ирвин. Я не могу молчать. Думал, что смогу. Что мне делать?
Обычно, этот вопрос задаю я, а не мне. Если уж мега мозг не знает, что делать, куда уж мне.
– Так иди с повинной. Скажешь, что Синистер угрозами заставил давать ложные показания. Тебя скорее всего даже не уволят.
– И в то же время посадить за решетку единственного человека, кто меня понимает. Ему ведь дадут пожизненное.
– Его приговорят к смерти, скорее всего. Он убил девять человек. Если не больше.
– Куда больше.
Мерфи снедала совесть. И я мог ему помочь. Впервые мог кому-то помочь, но я сделал совсем другое.
– У него уже есть твои показания и Юнингсон. В правду уже никто не поверит. Ты станешь тем мальчиком, который кричал «волки», и тебя посадят за помехи следствию. Если Синистер не доберется до тебя раньше и не прибьет твою голову к дверям бюро.
Не знаю, зачем я говорил ему все это. Показать его беспомощность? Показать то, во что он вляпался?
– Ты прав.
– Я прав. Ты это начал, тебе и разбираться с этим.
Это говорил не я. Я не мог такого сказать. Это говорил Мак. На что он толкает дока? Я поспешил из лаборатории, чтобы не сделать еще хуже. Я и
