Наконец, долгая и утомительная работа была завершена — через вырытую в земляном кубу нору, которую Радхаур мысленно сравнил с лисьей, его пальцы коснулось заветного предмета. Гора земли высилась на расстеленном плаще.
Радхаур долго смотрел на добычу, осторожно стряхнув с нее остатки земли на плащ. Это из сердец Алвисида было такой же частью, недостаточной и неотъемлемой, как и предыдущая.
Он подумал, что землю с плаща нужно убрать обратно в куб, чтобы не оставлять здесь хорошую вещь, которая очень пригодится на обратном пути, но не стал этого делать — неизвестно, какие еще испытания впереди, нужно беречь силы и время, ведь его спутники там, наверху, у края ямы, беспокоятся о нем… Но шальная мысль показалась ему заслуживающей внимания. Вынув кошелек, он высыпал бесполезные здесь монеты и под завязку набил мешочек землей из куба. Когда он выберется наверх, на открытое пространство, и окажется среди друзей, то проверит — подтвердятся ли его опасения. С таким терпением и осторожностью он трудился, столько времени угробил… Вдруг зря? Вдруг можно было просто развалить куб мечом?
Как он и предполагал, очередной туннель вывел его в очередную пещеру с постаментом. На нем стоял куб из… воздуха. Сердце Алвисида висело как бы в пустоте, но, если приглядеться, контуры видны были отчетливо.
Радхаур долго размышлял, в чем тут подвох? С ледяным и земляным кубом все ясно — осколки льда и комья земли превращаются в грозных воинов; с кубом пламени тоже неясностей нет, а здесь-то в чем загвоздка?
Он осторожно протянул руку к сердцу Алвисида: она ушла на всю длину, но до сердца осталось столько же, сколько и раньше.
Так, с подобным трюком Радхаур уже сталкивался неоднократно, самый первый раз в далеком детстве, на берегу Озера Трех Дев, когда Ламорак тянулся к легендарному Экскалибурну — казалось, вот-вот, еще чуть-чуть и дотянешься.
Радхаур решил повторить прием, который сегодня уже выручил его.
Он со всех ног бросился в воздушный куб на постаменте, только на этот раз не закрывал глаза.
Он бежал и бежал, борясь с пространством и временем, но сердце Алвисида все так же было далеко, как и в начале пути. От встречного ветра было тяжело дышать, от бега звенело в ушах; он пробежал, наверное, с милю. Радхаур уже чуть не сдался, ноги подкашивались, и в этот момент он почувствовал толчок в грудь. Прижав заветное сердце Алвисида к груди, он продолжил бег: словно второе дыхание открылось. Наверное, он удивительно нелепо смотрелся в этот момент со стороны (если бы, конечно, в пещере появился сторонний наблюдатель) — бежит человек на месте, задыхаясь, чуть с ног не валясь. Радхаур понимал, что если остановится, то погибнет — плотный воздух чудесного куба не даст подняться и набрать скорость, он так и останется на этом постаменте вместе с сердцем Алвисида навсегда, как памятник самому себе. И неизвестно тогда, в каком виде увидит его очередной Наследник, который еще и не народился, но которого во дворце Луцифера дожидается волшебный ларец с очередным подарком Алвисида…
Казалось, ноги подкосятся под ним, сердце выскочит из груди или остановится от напряжения, но он знал, что должен добежать, обязан добежать и добежит!!!
Радхаур свалился к подножию постамента, находясь на грани обморока. Жадно глотал стоялый воздух подземелья, широко раскрыв рот, словно выброшенная на берег рыба. Потом перевернулся на спину и долго лежал, откинув в сторону правую руку, а левой бережно прижимая добытую ценность к груди.
Он уложил добычу к первым двум и двинулся дальше, гадая, какие еще ловушки и опасности стоят на его пути.
Опасность оказалась старая — два ледяных воина с увесистыми палицами в руках. Они стояли, как часовые на посту, и ждали — его. Он совершил круг и вновь оказался в пещере с ледяным кубом. Тут и там красовались лужи. А последняя часть сердца словно усмехалась ему своей недоступностью.
Увидев его, ледяные бойцы подняли палицы над головами и двинулись в бой.
Радхаур отступил обратно в туннель. Он понимал, что убежать не удастся, они последуют за ним, ведь самый первый монстр встретил его в туннеле. Да и не собирался он отступать, а просто снял с себя сумку, чтобы с драгоценными реликвиями во время боя ничего не случилось, и бережно положил у входа в туннель. Радхаур, поморщившись от боли, поработал пальцами, вынул из ножен Гурондоль и пошел навстречу врагу. Он не особо торопился: незачем принимать бой прямо около ледяного куба, осколки которого обращаются в вооруженных монстров, и плодить себе лишние проблемы.
Радхаур решил не изобретать ничего нового и, когда до противников оставалось несколько шагов, сделал кувырок, ловко проскочив между великанами. Мгновенно вскочив на ноги, он отсек голову тому, что оказался ближе. Сокрушительный удар второго великана рассек воздух там, где несколько секунд назад находился Радхаур, и шипастая палица с силой врезалась в землю — несколько шипов отлетели в стороны. Гигант даже не успел разогнуться, как подоспевший Радхаур отрубил ему безмозглую башку. Вот и все — ловкость рук и никакой магии…
Глава двенадцатая
В те времена, когда большинство детей умирало в младенчестве, а половина женщин — родами, когда эпидемии уничтожали поголовно все взрослое население, когда редкая рана заживала и когда не зарубцовывался окончательно почти ни один шрам, когда церковь поучала свою паству непрерывно думать о смерти, когда на надгробных памятниках изображались трупы, пожираемые червями, когда каждый, как на добычу червей, смотрел на свою бренную плоть, мысль о смерти была самой привычной, будничной, естественной; зрелище человека, испускающего дух, не было тогда, как для нас, трагическим напоминанием об общем уделе всего живого.
М.Дрюон. «Проклятые короли»
— Сколько времени мы уже здесь торчим? — мрачно спросил сэр Гловер.
— Дней десять, — ответил сэр Бламур.
— Восьмые сутки, — поправил барон Ансеис. — Да, Гловер, ты прав, надо что-то решать. Провизия заканчивается… До ближайшего выхода в Коридор Алвисида, что я смог поставить, идти и идти…
— Но не можем же мы уйти без графа Маридунского! — воскликнул сенешаль Рэдвэлла.
— Похоже, он не вернется, — Хамрай сказал то, о чем остальные не желали даже думать, не то что обсуждать. — Надо собираться в обратный путь…
— Нет, — решительно заявил Бламур. — Пока я не увижу своего господина… живого или мертвого, я никуда отсюда не сдвинусь.
— И рано или поздно умрешь от голода, — констатировал Гловер. — Нет, сидеть здесь долее смысла нет, — сенешаль хотел было возмутиться, но Гловер остановил его рукой, — но и уйти, не убедившись, что граф погиб, мы не можем. Вдруг он лежит там раненый и не может даже крикнуть о помощи… Надо спускаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
