Сейдж заговорил по-теотекански:
— Его система использует стандарт девяносто два. Я способен принимать только часть.
Халь посмотрела на Джеремию.
— Что это значит?
Он запустил пальцы в волосы.
— Ваша система на это не настроена. В ней есть очень много необходимого нам, но использует она в основном стандарты Союзных Миров. У Сейджа затруднения с формой поступающей информации.
— А ты не сможешь сообщить ему нужные стандарты? — спросила она.
Землянин развел руками:
— Это как переводить без подготовки с одного языка на другой, когда на первом я говорю с трудом, а о другом вообще имею слабое представление.
— А компьютеры этого пилота?
Джеремия сказал в аудиоком:
— Долстерн, вы не могли бы сообщить данные Союзного протокола?
— Какого именно? — спросил пилот.
— Сейдж, помоги ему разобраться.
— Готово.
— Вьяса, — сказал пилот после паузы, — ваши данные не полны.
— Чего не хватает? — спросил Джеремия.
Пилот посыпал аббревиатурами, о которых Джеремия не имел ни малейшего представления. Землянин спросил:
— Сейдж, ты понял?
— Достаточно для того, чтобы выяснить, что у меня нет нескольких очень значимых файлов.
— Вьяса, — сказал пилот, — возможно, мы близки к тому, что нам требуется. Можете вы передать уравнения, которые привели бы координационную систему вашего навигационного модуля в соответствие с системой, которой пользуемся мы?
— Ты можешь, Сейдж? — нерешительно спросил Джеремия.
— Для этого требуется программное обеспечение, которого у меня нет.
— Вряд ли это так уж трудно установить.
— Трудно или легко, разницы не составляет, — отозвался Сейдж. — Я не знаю, какое преобразование применить, а в случае ошибки это принесет больше вреда, чем пользы.
— А ты не можешь провести сравнения с Долстерном?
— Мы пытаемся. Но есть несовместимость. И это тормозит процесс.
Халь, белая, как мел, впилась глазами в Джеремию.
— Ты можешь сказать ему, какие уравнения правильные?
— Я не астронавигатор. — Он покачал головой.
— Ты же сказал, что обучался этому.
— Я практически не помню даже Союзных протоколов, а что уж говорить о сколийских. И вообще я никогда не был силен в математике.
— Попробуй Игру, — внезапно сказал Кев.
Джеремия вздрогнул, потрясенный не меньше остальных. Одно дело, когда Клятву нарушал инопланетник первого уровня, и совсем другое, когда ее нарушил ведущий калани всех Двенадцати Цитаделей.
— Ты знаешь больше, чем тебе кажется, — сказал ему Кев. — Иначе Игра не шла бы у тебя так хорошо. Воспользуйся костями, воспользуйся построениями в твоем уме.
Джеремия понятия не имел, получится ли у него что-нибудь, но выбора не оставалось. Переведя дух, он попробовал привести свое сознание в состояние глубокого покоя, которое всегда искал, садясь играть. И восстановил в памяти несколько формул.
«Преврати кости в формулы», — подумал он и, присев к панели, рассыпал их по плоскому экрану. В Калании они пользовались костями для изучения политических, культурных и социальных взаимосвязей, а теперь он вторгся с ними в область математики. Выбрал разные кости для разных символов, затем «написал» формулы через игровые построения.
Из аудиокома среди треска послышался голос пилота:
— Вьяса, где находится летный маяк в этих горах?
Вздрогнув от неожиданности, Джеремия толкнул готовое построение. Кости рассыпались по экрану.
— Нет! — Он собрал кости, стараясь снова сосредоточиться.
— Вы повторяйт, — попросила Халь пилота на ломаном испанском.
— Предупредительный маяк, — сказал пилот. — Где он?
— Не работает, — ответила Халь и взглянула на Джеремию с очевидным вопросом: «Откуда он знает, что у нас есть маяк?»
— Вероятно, он указан в сколийском файле «Коубей», — сказал Джеремия. — Или же его сканеры могли что-то нащупать.
Халь кивнула на аудиоком, и землянин сказал в него:
— Долстерн, у нас есть голограмм-карты для вас, но наши протоколы не согласуются. Мы над этим работаем. Оставайтесь на связи.
— Вас понял, — сказал пилот.
Сосредоточившись на костях, Джеремия ввел законы математики в правила Игры, пытаясь с ее помощью вывести необходимые формулы, и обнаружил, что математика становится для него легче, когда раскрывается в построениях костей.
Внезапно все встало на свои места. Да! Он увидел соответствия сколийских и союзных методов для определения действий в пространстве и времени.
Сообщая свои заключения Сейджу, Джеремия смотрел на возникающую голограмм-карту, которая показывала движение корабля. Трудно было даже представить себе, каково это: мчаться среди зубчатых скал без карт и маяка. Корабль был явно снабжен сенсорными приборами, не то он уже разбился бы. Но рассчитан он был на маневрирование в космических, а не планетарных условиях, и бешеные ветры давно разнесли бы на куски менее прочный аппарат. Корабль еще больше снизил скорость, но этого было недостаточно.
— Вьяса, необходимы карты, — сказал пилот.
— Передаю все, что у меня есть.
Джеремия молил Бога, чтобы выведенные им формулы оказались верными и чтобы пилот не был им послан на верную смерть.
— Получено, — отрапортовал пилот.
— Джеремия, чем мы можем помочь? — спросила Халь.
— Попробуем вести его. Он примерно в одном клайме к северу и в двух клаймах над Серыми Скалами. Какие препятствия и где?
— Хребет Хеска, — сказала Халь. — Ему необходимо подняться на один клайм и взять восточнее на одну треть клайма.
Джеремия передал это Сейджу, потом спросил:
— Долстерн, вы получили?
— Частично. Набираю высоту.
Следя за картой, Джеремия сказал Халь:
— Он поднялся на полклайма. Этого достаточно, чтобы пройти над хребтом?
— Ему надо подняться выше, — ответила она. — Если не сможет, пусть возьмет восточнее на два клайма. Там есть проход.
Джеремия передал эти данные и впился взглядом в изменяющуюся карту.
— Вроде бы получается… нет, только не это!
Карта раздробилась, и в ту же секунду пилот сообщил:
— Вьяса, у меня проблема.
— И у нас, — ответил Джеремия. — Сейдж, что произошло?
— Ты дал мне неполные формулы, — ответил Сейдж.
Джеремия беззвучно выругался. Он что-то напутал? Стараясь собраться с мыслями, он повернулся к костям, но перед ним упорно возникал образ несущегося прямо на них корабля и не давал сосредоточиться.
— Вьяса, мне нужны координаты для посадки, — сказал пилот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
