— Мама и папа будут в шоке.
— Я знаю. Не могу дождаться. — Папа будет особенно взволнован, зная, что по крайней мере один внук будет носить фамилию Эндерс. Биология, конечно, имеет большее значение, но есть и элемент гордости от того, что мы носим одно имя.
— Итак, дела идут хорошо? У вас с Хейден, я имею в виду. Вы не просто встречаетесь? — Амелия поднимает бровь, и я качаю головой.
— Нет, это давно назревало. — Я провожу рукой по шее. — Хотя, кажется, быстро, да?
— Не совсем. Вы уже много лет совместно воспитываете Джетта. В каком-то смысле, это похоже на то, что вы двое были в отношениях также долго.
Именно так я себя и чувствую
— Только теперь я могу ее поцеловать.
— Старший брат, ты делаешь гораздо больше, чем целуешь ее. — Моя сестра ухмыляется, а потом вдруг прищуривает глаза. — О, Боже, у тебя засос.
— Черт, правда? — Моя рука летит к шее, а она откидывает голову назад и смеется.
— Засос!
— Я тебя ненавижу.
— Ты любишь меня. И без меня ты бы не смог провести ночь, трахая свою «мамочку». Не за что, кстати. И это официально означает, что я заслужила право на свободный пропуск от властного братского дерьма.
— Я так не думаю, но хорошая попытка.
— В следующий раз, когда я буду с кем-то встречаться или, может быть, просто захочу сделать это, ты не сможешь сказать ни слова.
— Так не пойдет, Ли.
Она поднимает плечо и делает еще один глоток кофе, когда на лестнице наверху раздаются шаги.
— Папа? — зовет Джетт сверху.
— Да, малыш. Подожди секунду. Я сейчас буду. — Он прекрасно справляется с лестницей сам, но я всегда осторожно отношусь к этим утренним спускам. Сонные глаза, неуклюжие ноги и все такое.
— Я собираюсь вылить эту чашу жизни в дорожную кружку и уехать. Мне нужно попасть домой и принять душ до прихода Тео.
— Тео?
— Парень с прошлой ночи.
— Друг?
— Или мы так притворялись.
— Серьезно?
Она снова шевелит своими чертовыми бровями.
— Я сегодня обналичу этот бесплатный пропуск, большое спасибо.
Эта маленькая коварная ведьма.
— Ему действительно платят за эти якобы сделанные им фотографии, или он один из тех голодающих художников, которые живут в подвале своей матери?
— Он знаменит на всю страну, умник. С домом в горах в Колорадо и лофтом в Чикаго.
— Ни хрена себе. — Если она говорит правду.
— Ага. Так что, заткнись, — ухмыляется она, и я огрызаюсь.
— Папа! — Джетт снова зовет. — Я хочу блинчики! — Конечно, он хочет. — Я иду, малыш.
— Надеюсь, я тоже буду, — добавляет Амелия. И я стону.
— Убирайся отсюда к черту, пока я не передумал.
Она вздергивает брови и направляется к буфету за дорожной кружкой.
— Считай, что сделано.
ХЕЙДЕН
— Время для пижамы и объятий, малыш. — Джесси шлепает Джетта по попе, когда они завершают игру в уголке для завтрака, пока я прибираюсь после ужина. — Тебе нужно, чтобы я помог тебе переодеться или я могу помочь твоей маме с посудой, чтобы мы все могли сесть и пообниматься.
— Я могу это сделать сам! — Джетт спрыгивает со стула и взлетает по лестнице.
— Это глупо, что я грущу о том, как быстро он растет? — спрашиваю я из другого конца комнаты, пока споласкиваю тарелку и засовываю ее в посудомоечную машину.
— Вовсе нет, но я не собираюсь лгать, есть много моментов, когда это чертовски приятно. — Джесси встает на ноги, вытягивает руки над головой, обнажая сексуальный пресс, а затем идет в мою сторону. — Как сейчас.
— Прямо сейчас? — Я оглядываюсь через плечо, когда он скользит руками по моей талии и прижимается губами к моей шее. По моему позвоночнику пробегают восхитительные мурашки, а соски мгновенно напрягаются от этого простого прикосновения. — Ммм, определенно приятно.
Он смеется.
— Итак, каков наш план? Что мы ему скажем?
Сегодня утром мы решили, что вечером сядем с Джеттом и, хотя бы приблизимся к «разговору». Мы не собираемся начинать целоваться у него на глазах, но, если он случайно застанет нас в такой момент, это может помочь ему понять. Кроме того, мне хочется, чтобы он знал, как я отношусь к его отцу.
— Ну, — начинаю я. — Я тут подумала, и у меня есть одна идея. Что, если мы используем историю о принцессе?
— О… — Он стоит прямо, и, когда я оглядываюсь, его глаза расширены, и выглядит немного паникующе. — О какой именно истории принцессы мы говорим?
Боже, какой он милый.
— О той, что про нас. Или я так думаю, что о нас.
Он сглатывает.
— Черт.
— Я вижу, что ты покраснел, парень из братства. — И это восхитительно, черт возьми. — Он рассказал мне об этом пару недель назад, когда у нас не было книги, чтобы почитать перед сном.
— Вот маленький засранец.
— Детка, тут нечего стесняться. — Я быстро вытираю руки, поворачиваюсь в его объятиях и обвиваю их вокруг его шеи. — Ты сделал много действительно потрясающих вещей как отец, но эта маленькая сказка, возможно, моя самая любимая.
На его щеках проступает легкий розовый румянец.
— Это всего лишь история.
— Только это не так, — приподнявшись на носочках, я медленно и сладко целую его губы. — Думаю, я влюбилась в тебя в десять раз сильнее, услышав это.
— Правда? — Его брови приподнимаются, а лоб морщится. Этот человек даже не представляет, что он делает со мной, и это заставляет меня хотеть его еще больше.
— Да. Мое сердце было отдано этому одинокому принцу и его маленькому мальчику.
Его руки скользят по моей пояснице, притягивая меня ближе.
— А как насчет принцессы?
— Что-то в ней казалось знакомым, но я не могла определить, что именно. — Я прижимаю палец к губам, и кривая улыбка приподнимает один уголок его губ.
— Она чертовски сексуальна, — хрипло говорит он. — Одинокий принц был более чем счастлив сделать с ней ребенка.
Я смеюсь, когда Джетт кричит через перила.
— Папочка, все готово!
— Хорошо, малыш, спускайся.
— Сначала я должен покакать! — объявляет он, а затем топот ног направляется обратно по коридору в сторону ванной.
— Вытри хорошенько попу! — кричу ему вслед, и Джесси смеется.
— Итак, как именно мы используем эту историю?
— Я думаю, мы просто добавим к ней то, что он уже знает и понимает.
Он размышляет над этим секунду, а потом кивает.
— Ты чертовски гениальна.
— У меня бывают такие моменты. — Я нагло ухмыляюсь, и его руки крепче обхватывают меня. — Принц и принцесса будут спать в одной постели? Потому что я надеялся на ночевку сегодня.
— Я еще даже не видела твою комнату. Насколько знаю, ты спишь на двухместной кровати.
Он приподнимает бровь.
— У тебя проблемы с тем, чтобы прижиматься друг к другу и трахаться, как в колледже?
— Я не знаю. Никогда не пробовала.
— Что ты имеешь в виду, ты никогда…
— Все готово! — Джетт вбегает на кухню в пижаме с Джоном Диром под мышкой. — Никаких какашек. Только пуки.
О, Боже правый.
— Ты помыл руки?
— Ага! Время обниматься?
— Конечно, малыш.
Потом Джесси говорит мне:
— Оставь посуду. Я загружу ее позже.
Я киваю и выдыхаю, внезапно занервничав. Меня беспокоит не то, что Джетт не поймет, что мы с Джесси проводим больше времени вместе. Дело в том, что у него все еще есть вопросы о Лейне, на которые я пока не знаю, как ответить. И действительно не хочу говорить об этом сегодня вечером.
Джесси берет Джетта за руку, и я иду за ними в семейную комнату, где мы устраиваемся на диване с Джеттом между нами.
— Посмотрим фильм? — спрашивает он, но Джесси качает головой.
— Не сегодня, малыш. — Он протягивает руку вдоль спинки дивана, его пальцы касаются моего плеча. — Итак, я слышал, что ты рассказал маме о нашей суперсекретной сказке на ночь.
Маленький лоб Джетта морщится в замешательстве, поэтому я шепчу:
— История про принцессу. — И его рот складывается в очаровательную букву «О».
Затем он лепечет:
