тринадцатому брату, впредь относиться к тебе как к подруге, быть с тобой искренним и защищать тебя. По сей день я продолжаю стараться, и мне не было бы жаль отдать тебе свое сердце, чтобы отплатить.
Мне тут же стало гораздо спокойнее. Оказывается, вот в чем дело!
– Не надо так, – сказала я. – Тогда я старалась и для себя. Ты мне вовсе ничего не должен.
– Если бы не мой приезд, разве ты попала бы в такую переделку? – возразил принц. – Если бы ты и вправду думала лишь о себе, ты бы могла спихнуть на меня всю ответственность. С какой стати было рисковать собой и участвовать в конном состязании?
Отвернувшись от стены, четырнадцатый принц вновь перевел взгляд на меня и тихонько вздохнул:
– Ты так отощала!
– Атысталдержатьсясовсеминаче, – улыбнуласья.
Он долго пристально смотрел мне в глаза. Затем спросил:
– И все же ты не хочешь стать моей женой?
Я слегка покачала головой.
– Как хочешь, – произнес он с легкой улыбкой. – Но если больше не захочешь здесь оставаться, можешь обратиться ко мне в любое время.
– Большое спасибо, – поблагодарила я.
Кивнув мне, четырнадцатый принц повернулся спиной, собираясь уходить.
– Четырнадцатый господин! – позвала я.
Замерев на месте, он обернулся.
– Снаружи кто-нибудь стоит на страже? – спросила я.
– Если хочешь что-то сказать, можешь говорить прямо, – успокоил меня принц.
После недолгого колебания я подошла ближе и сказала:
– Тебе не следует больше возвращаться в северо-западные земли.
– Это зависит от решения царственного отца, – пожал плечами четырнадцатый принц.
– Пик могущества джунгаров уже прошел, так что тебе вовсе не обязательно снова отправляться воевать. Кроме того, Его Величество весьма благоволит тебе. Если ты открыто выразишь свое нежелание и будешь непреклонен, он непременно к тебе прислушается.
– Там видно будет, – улыбнулся принц. – Вести войска в бой не так просто, как тебе кажется, и смена командующего – весьма сложное дело, которое затрагивает слишком многое. Хотя джунгары понесли большие потери, пока рано говорить о том, что пик их могущества прошел. В былые годы царственный отец дважды лично возглавлял военные походы против джунгаров, и лишь спустя шесть лет они были окончательно разгромлены, а великий хан Галдан-Бошогту покончил с собой, приняв яд. Однако не прошло и двадцати лет, как племянник Галдана, Цэвэн-Равдан, возглавил войско и нанес Великой Цин сокрушительное поражение, покрыв нашу страну позором! Не будет преувеличением заявить, что они представляют серьезную угрозу для империи Цин и чем раньше мы их устраним, тем меньше проблем нас ждет в будущем.
Я замерла, не зная, что на это ответить, но потом все же заметила:
– Однако Его Величество уже в почтенном возрасте, и ты…
– Мы с царственным отцом оба понимаем, что делаем, – отрезал четырнадцатый принц.
Я сказала ему все, что хотела, поэтому, немного помолчав, проговорила:
– Мне больше нечего сказать.
Принц покачал головой.
– Ты целыми днями размышляешь обо всем этом? Разве ты забыла, что тогда велел тебе лекарь Ли? Поменьше думай о грустном и избегай тревог.
– Я помню, – поспешно ответила я, расплываясь в широчайшей из улыбок.
– Мало помнить, нужно еще и следовать этому совету, – сурово проговорил он. – О наших делах мы будем тревожиться сами. Для тебя сейчас самое важное – хорошенько заботиться о себе.
Я покивала.
– Почему бы тебе не поучиться у него? – беспомощно произнес четырнадцатый принц. – Он практикует медитацию и читает сутры, а во дворце беседует с царственным отцом и развлекает его.
Я потупилась, не говоря ни слова. Четырнадцатый принц вздохнул, повернулся ко мне спиной и ушел.
Глава 10
Боюсь, однако, повстречались снова мы во сне
В пятнадцатый день четвертого месяца шестьдесят первого года эпохи Канси[51] четырнадцатый принц получил от Его Величества приказ возвращаться в театр военных действий. Когда до меня дошло это известие, я тяжело вздохнула, не зная, радоваться ли мне тому, что день исполнения мечты четвертого принца был уже не за горами, или же печалиться в преддверии неотвратимо приближающейся развязки, которую мне так не хотелось лицезреть.
Я не помнила точную дату смерти императора Канси, но могла сказать, что он должен уйти из жизни именно в этом году. Я провела рядом с ним больше десяти лет, а потому уважала его, восхищалась им, боялась его, ненавидела и в то же время сочувствовала ему, поэтому мне было тяжело прощаться с ним. С замиранием сердца я ждала его последнего дня, понятия не имея, когда он наступит.
На седьмой день одиннадцатого месяца шестьдесят первого года эры Канси Его Величество отправился в свои охотничьи угодья в парке Наньюань, однако из-за внезапного недомогания был вынужден вернуться в Чанчунь. Благодаря заботе придворного лекаря болезнь начала отступать, и ушедшие в пятки сердца бесчисленного количества людей как во дворце, так и вне его вернулись на свое законное место. Я же горевала про себя: уже одиннадцатый месяц, так что все должно случиться совсем скоро.
В одиннадцатый день, когда я была в прачечной и занималась стиркой, примчался Ван Си в сопровождении двух придворных дам и сообщил Чжан Цяньину:
– Господин Ли желает видеть Жоси.
Сопровождаемая полными любопытства и изумления взглядами остальных девушек, я отправилась следом за Ван Си.
Как только мы покинули прачечную, он тут же поклонился мне и сказал:
– Сестрица, поскорее иди за этими двумя девушками, умойся и приведи себя в порядок. Я буду ждать в повозке.
Вглядевшись в его взволнованное лицо, я встревожилась и торопливо кивнула.
Повозка везла нас в сторону парка Чанчунь.
– В чем дело? – спросила я.
– В последнее время Его Величество желает есть только мягкую пищу, – ответил Ван Си, – императорские повара перебрали все возможные варианты блюд, однако ничего не пришлось Его Величеству по вкусу. Ли-анда долго думал и пришел к выводу, что Его Величество, скорее всего, вспомнил о тех изысканных, тающих во рту сладостях, что ты, сестрица, готовила много лет назад. Учить поваров этим рецептам нет времени, поэтому Ли-анда решил, что лучше всего будет послать меня за тобой.
– Его Величество хорошо себя чувствует? – шепотом спросила я.
– Намного лучше, – ответил Ван Си. – Его Величество уже работает с документами и принимает чиновников. Правда, довольно быстро утомляется.
Я кивнула и больше ничего не сказала.
Едва сошла с повозки, как ко мне
