— Покарауль, — попросил меня пиромант и зашагал к лестнице. — Пойду портье предупрежу.
— Напалм! — окликнул я парня. — А чего ты даром не воспользовался?
— Думаешь, осечка сама по себе так вовремя приключилась? — ухмыльнулся Напалм и, закинув в рот какую-то таблетку, начал спускаться на первый этаж.
— Ладно ты, успокойся, — повернулся я к всхлипывающей Марине. — Нормально все. Либо мы их, либо они нас…
— Мне легче от этого должно быть?! — Рыжая вытерла платочком слезы и посмотрела на меня. — Ты так считаешь?
— Именно, — подтвердил я и аккуратно вытащил из кармана револьвер. Вздохнул и спрятал его обратно. — По крайней мере, мы живы…
— Да перестань ты! — потребовала девушка. — Переживу как-нибудь, не кисейная барышня…
Напалм вернулся уже в сопровождении двух оперативно прибежавших на звуки стрельбы милиционеров. Те зашли в номер, переглянулись и немедленно вызвали подкрепление. И завертелось…
Более-менее в себя мы пришли уже в местном отделении милиции. К счастью, рассаживать нас по камерам не стали и, сняв показания, оставили дожидаться руководства в коридоре. Оставили, разумеется, под охраной, да и приковать наручниками к решетке «обезьянника» тоже не забыли.
— «Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек», — тихонько и без особой радости в голосе продекламировал Напалм, когда оперативный дежурный вернулся за свой стол и мы остались в относительном одиночестве. — Евгений, у тебя оружие забрали?
— Само собой. — Тщательного обыска удалось избежать, но упускать возможность охлопать задержанных по карманам местные менты, разумеется, не стали. — А ты как думал?
— Я никак не думал, — заморгал пиромант, глаза которого оказались затянуты красной сеточкой полопавшихся сосудов. — Худо мне…
— Перенапрягся? — удивилась Марина.
— Гасить сложней, чем зажигать, — вздохнул Напалм и поправил защелкнутый на запястье браслет наручников. — Вроде энергию от капсюля забрать — ерунда, а корежит не по-детски. Не нравится мне тут, обратно в Форт хочу.
— Привыкай, — усмехнулся я.
— Вот еще! — фыркнул пиромант и уставился на меня. — Слушай, ты почему этих гадов не почувствовал?
— Не ожидал просто, — пожал я плечами.
— А потом? — нахмурилась Марина.
— А кто тебя от пуль закрыл? Если б револьвер в кармане не застрял…
— Ясно, — кивнула девушка. — Спасибо…
— Тебе спасибо, — улыбнулся я. — Правда, левым ухом почти ничего не слышу, сплошной звон…
— Лучше быть контуженым, чем мертвым, — заступился за рыжую Напалм и подобрался, заметив шагавших по коридору милицейских чинов. — Смотрите, похоже, по наши души…
Так оно и оказалось. Растрепанный старший лейтенант отпер дверь кабинета в дальнем конце коридора, пропустил вперед подтянутого майора и дал отмашку дежурному. Тот без лишних проволочек отпер наручники и погнал нас на допрос.
А скорее даже — беседу. Запустили в кабинет всех сразу, и уже одно это позволило надеяться, что в разряд подозреваемых местные стражи порядка приезжих из Форта заносить пока не стали. Могут превышение пределов необходимой обороны пришить, но сомневаюсь, очень сомневаюсь…
— Ну и что у вас там произошло? — проверив номера наших жетонов, отодвинул их в сторону майор и начал просматривать протоколы. — С товарищами поссорились?
— Какие они нам товарищи? — возмутился растиравший запястье Напалм. — Первый раз этих бандитов видели!
— Бандитов? — оторвался от бумаг взявшийся заполнять какой-то бланк старший лейтенант. — С чего взяли?
— Татуировки, — пояснил я. — У одного из них на кисти цифра семь коронованная была. Из Семеры они. Банда в Форте такая есть.
На самом деле татуировка была старая и почти сведенная, но сейчас нам на руку было любое обоснование законности ответной стрельбы.
— Вы Апостол Евгений Максимович? — уточнил майор. — С какой целью к нам приехали?
— Торговлю удобрениями наладить.
— И кто-то может это подтвердить?
— Только утром полторы тонны селитры Шведову Леониду Григорьевичу отгрузил, — ответил я, решив пока не впутывать в это дело Торговый союз и Куренкова. — Можете проверить.
— Проверим. А остальные, значит, вас сопровождают?
— Именно.
— И нападавших вы не знаете?
— Нет.
— Обычно жертва и преступник знают друг друга, — вновь оторвался от бланка старший лейтенант. — Возможно, дело в личной неприязни? Или не сошлись в цене?
— У меня на весь груз уже покупатели подысканы, — возразил я. — И на следующую партию тоже. А это обыкновенное разбойное нападение.
— Обыкновенное?
— По меркам Форта — да.
— Но вы сейчас не в Форте.
— Оно и удивительно, — вздохнул я. — Честно говоря, Северореченск настолько спокойным городом показался, что просто не ожидал такого. Вы автомат с глушителем видели? Ну какая после этого бытовуха может быть?
— Город у нас спокойный, так и есть, — усмехнулся майор и перевел взгляд на Марину. — И что, гражданка, это вы собственноручно бандитов упокоили?
— Да, — поежилась рыжая.
— Точно не ваши коллега?
— Зачем мне врать?
— Ну не знаю…
— Я тоже.
— Слушайте, — поспешил вмешаться я. — У меня просто револьвер в кармане застрял, а охраннику пришлось ружье в хранилище сдать. Так вот и получилось…
— Револьвер вам вернут, а пистолет направим на экспертизу. — Майор отодвинул листки с нашими показаниями в сторону и потер подбородок. — И решение о возбуждении дела примем после получения ее результатов…
— Да ради бога! — фыркнула Марина.
— Но прежде чем мы расстанемся, хотелось бы прояснить причину нападения.
— В смысле? — удивился я. — Ограбление — это не причина?
— Если верить вашим показаниям, нападение не было спонтанным. И раз погибшие перевернули в номере все вверх дном, они явно что-то искали. Что именно?
Я почувствовал, как обмерла Марина, вздохнул и полез за векселем. Положил его перед майором и пожал плечами:
— Скорее всего, это.
— Да, сумма серьезная, — кивнул майор. — Думаете, нападение не связано с вашей профессиональной деятельностью в Северореченске?
— Думаю, не связано.
— Что ж, тогда не буду вас больше задерживать, но на период расследования прошу не покидать город.
— Сколько времени это займет?
— Пока ничего сказать не могу.
— Хоть так, — вздохнул я и, поднявшись со скрипучего стула, забрал лежавший на столе вексель. — Мы можем идти?
— Если решите сменить место жительства, сообщите. — Майор протянул визитку и неожиданно добавил: — И не искушайте судьбу, в другой раз автомат так удачно может и не заклинить.
— И не говорите. — Я выдернул картонный прямоугольник из пальцев милиционера и уточнил: — А есть где-нибудь больница поблизости? В ушах звенит, сил никаких нет.
— Через два квартала по улице, — подсказал старший лейтенант. — Приемный покой ЛОР-отделения во дворах.
— Спасибо, — поблагодарил я его. — А личные вещи?
— Заберете у дежурного.
Мы поспешили покинуть кабинет, а стоило захлопнуться за нами двери, Напалм немедленно пробурчал себе под нос:
— Приплыли!
— В смысле? — удивился я.
— Если они проверят осечный патрон…
— Мало ли, почему порох не загорелся? — пожал я плечами и зашагал к столу дежурного. — Наши вещи, пожалуйста.
— Распишитесь, — передвинул тот ко мне журнал с ручкой и выставил на стол непрозрачный пластиковый пакет. — Оружие внутри отделения переносить исключительно в разряженном состоянии.
— Разумеется…
Когда мы вышли из отделения на улицу и зашагали через укатанный полозьями саней двор, на улице уже стемнело. К вечеру похолодало, и резкие порывы ветра швыряли в лицо пригоршни колючего снега, от чего становилось еще неуютней.
Да и на нервах все. Хлопни сзади в ладоши — на второй этаж легко запрыгнем.
— Куда сейчас? — закурил Напалм.
— В больницу. — Я зарядил револьвер, сунул в карман дубленки и сразу проверил, насколько легко он выходит обратно.
— На фига? — удивился пиромант.
— В ухе звенит.
— Пройдет.
— У тебя какой день уже не проходит, а? — неожиданно поддержала меня Марина. — Пусть специалист проверит, не дай бог, контузия.
— Делов-то, — фыркнул пиромант, откашлялся и затянул: — «Святой Николай постоянно контужен. Я себя спросил — оно тебе нужно?»
— Нужно, нужно, — подтолкнул я его со двора. — Идем.
— Пойдемте проветримся, — поежилась накинувшая на голову капюшон Марина. — В номер возвращаться не хочу.
— Да его опечатали, наверное.
— Тем более…
И мы пошли искать больницу. Сидеть в гостинице и в самом деле не хотелось. Лучше уж по улицам пошатаемся. А как промерзнем хорошенько, уже не до моральных терзаний будет.
